А Пузиков - Эмиль Золя Страница 6

Вслед за "Западней" Золя пишет психологический роман "Страница любви" (1878), дающий яркие зарисовки Парижа, но лишенный какой-либо социальной проблематики. Этот роман, который сам Золя назвал "сиропным", был уступкой вкусам буржуазной публики, обвинявшей автора "Ругон-Маккаров" в грубости и в пристрастии к низменным темам. Впрочем, уже следующие произведения вновь возвращал" нас к социальной истории Второй империи.

Роман "Нана" (1880), вызвавший почти такую же сенсацию, как и "Западня", посвящен разоблачению буржуазной морали и быта. Из рукописных заметок Золя мы узнаем, что действие романа начинается в 1867 году, в период внешнего процветания империи. Близка уже историческая развязка, и Золя передает атмосферу надвигающейся катастрофы. В общем плане социальной эпопеи "Нана" еще не финал, но предвестник финала. Как и в других произведениях 80-х годов, особое значение приобретает социальная символика, нужная Золя для больших социальных обобщений. Характерен в этом отношении образ героини романа - Нана. Взятый во многих планах, этот образ должен был символизировать всю Вторую империю: ее блестящую внешность и ее порочную изнанку. Золя утверждал, что "сгнившее тело Нана - это Франция Второй империи в агонии, хотя это и значило бы слишком усугубить символику".

В первоначальном плане романа мы читаем: "Нана - разложение, идущее снизу, западня, которой правящие классы дают свободно раскинуться". Золя несколько раз возвращается к сравнению Нана с "золотой мухой", которая несет в себе яд разложения. Так намечается философская связь между романами "Западня" и "Нана", о чем говорил сам Золя: "Еще не обратили достаточно внимания на то, что обе драмы имеют философскую связь между собой и дополняют друг друга" (статья "Нана", 1881).

Моральному разложению буржуазии Золя посвятил и свой следующий роман, "Накипь" (1882). Сосредоточив действие "романа в пределах респектабельного буржуазного дома, населенного благопристойными с виду людьми, Золя показал, как далеко зашло моральное разложение буржуазии. В рукописных заметках этот замысел выражен следующей формулой: "показать буржуазию без покровов, отвратительной, хотя бы она и считала себя воплощением порядка". Обитатели пяти этажей этого дома живут сплетнями, дрязгами и пошлыми, грязными любовными интригами.

Благообразный швейцар, стоящий на страже внешних приличий, бонны, прислуга, как и ее хозяева, вызывают глубокое отвращение своим лицемерием и ханжеством. Все здесь прогнило и смешалось с грязью. Но этот дом не исключение, и Золя всячески подчеркивает его типичность. Все, что творится здесь, происходит и в других таких же домах.

В 80-х годах нарастает противоречивость творчества Золя. Политическая актуальность его романов несколько ослабевает, но зато резче становится общее критическое отношение к буржуазии. Оставаясь бытописателем Второй империи, Золя все больше и больше уделяет внимания основным социальным конфликтам своего времени. Вместе с тем в произведениях этого периода мы видим не только нарастающий протест Золя против капиталистической цивилизации, но и поиски решения социальных конфликтов. У Золя появляется вера в лучшее будущее человечества на основе медленного, мучительного, но неуклонного прогресса. Особенно воодушевляют его успехи в области науки и техники. Эту перемену во взглядах Золя формулирует следующим образом: "...полное изменение философии: прежде всего никакого пессимизма; не делать выводов о бессмысленности и печальности жизни, наоборот, сделать вывод о ее постоянной трудовой силе, о могущественной радостности ее рождения, одним словом, идти в ногу со временем, выразить век, который является веком действия и победы, усилий во всех отношениях" (из черновых набросков к роману "Дамское счастье"). По-прежнему 'увлеченный новейшими биологическими теориями, Золя стремится перенести законы природы на общество и на этой основе создать своеобразную философию "радости жизни", обосновать свой социальный оптимизм, оправдать свои иллюзии в отношении возможностей капиталистического прогресса. В своих произведениях Золя теперь часто ставит проблему: человек, природа и общество. Биологический план серии оказывается весьма пригодным для решения этой проблемы, правда, с наивных, малосостоятельных и неверных философских позиций.

Философские взгляды Золя, тесно переплетающиеся с его натуралистической эстетикой, увлечением позитивизмом и теорией наследственности, наиболее полно выражены в таких романах 80-90-х годов, как "Радость жизни" и "Доктор Паскаль". Однако уже в 1875 году в романе "Проступок аббата Муре" Золя делает попытку связать теорию наследственности, биологический план серии с философией "радости жизни".

Лирический рассказ о любви священника Сержа Муре к Альбине - сюжетная основа романа. Естественные, человеческие чувства Сержа оказываются несовместимыми с его религиозными предрассудками. Испытав радости любви, он возвращается в лоно церкви и оказывается виновным в смерти своей возлюбленной. В чем же проступок, ошибка, грех Сержа Муре? В том ли, что он изменил религии, или в том, что он пренебрег земными радостями? Золя не оставляет этот вопрос без ответа.

Перед нами два начала жизни, два принципа философского отношения к ней. Принцип отрешения от всего земного во имя потустороннего, бесконечного и принцип радостного восприятия жизни, любование земным и конечным, восторженное отношение к природе, к многообразию ее форм.

Носителем первого принципа оказывается брат Арканжиа, но изображен он как пародия на эту мистическую потусторонность, как ирония на абсолютную идею, питающую церковную догму. Его безобразная внешность и бесноватые поступки являются отрицанием той идеи, ради которой он убивает в себе человека. Наоборот, "земная" Альбина и земной рай, чарующий своей буйной зеленью и цветами парк Параду, символизируют радость жизни, красоту материального мира.

Муре мечется между этими двумя принципами, и его внутренняя борьба заканчивается проступком, но не против религиозной догмы, а против чувственных, материальных радостей. Но жизнь - это не только Параду и Альбина. В ней много грубости и грязи. Драму аббата Муре Золя рисует на фоне полуживотного прозябания земледельцев Прованса. Селение Арто похоже на громадный скотный двор. Чувства и страсти населяющих этот поселок людей в своей низменности и грубости напоминают инстинкты животных и отрицают лирическую красоту любви. Кто же прав? Абсолютная идея, потусторонность, религия, брат Арканжиа или эта многообразная, одновременно грубая и поэтическая правда жизни? Роман кончается смертью Альбины. Альбина умерла, но жизнь не остановилась. В финале романа слабоумная Дезире с радостными возгласами возвещает о рождении теленка. Из грязи и грубости земного бытия вновь родятся Альбина и Параду - этот "несуществующий сад", символ земного рая, подлинное воплощение красоты земной, материальной жизни.

"Я верю, - говорит доктор Паскаль, - в жизнь, которая сама уничтожает вредные, элементы, обновляет ткани, затягивает раны и среди смерти и разложения идет к здоровью и вечному обновлению" ("Доктор Паскаль", 1893).

Для характеристики и развития философских взглядов Золя имеет важное значение роман "Радость жизни" (1884). Полина Кеню, как и Альбина, носительница принципа "радости жизни". Но вместо романтического Параду Полину окружает вполне обыденная, реальная обстановка. В самой героине нет ничего от абстрактного символа, поступки ее обычны, существование ее буднично, но она бесконечно влюблена в жизнь и верит только в ее правоту.

Образ Полины Кеню отличается от Альбины не только реалистической трактовкой, но и некоторыми особенными чертами, заложенными в ее характере. Вера в жизнь дополняется потребностью деятельности, которая бы шла на благо всему живому. "Все живое и страждущее пробуждало в ней чувство деятельной любви, стремление окружить это существо заботой и лаской". Полина стремится к знанию, ее участие в затеях Лазара обусловлено не только личными мотивами, но и непреодолимым желанием приносить человечеству пользу. Она хотела бы, чтобы брома, добытого в доме Шанто, хватило "на всех", чтобы море, приносящее несчастье беднякам, отступило от берегов Бонвиля, подчиняясь построенным Лазаром сооружениям.

Полина смутно стремится к прогрессу, но результаты этого стремления ограниченны, ничтожны, так как ее окружают люди, неспособные разделить с ней веру в "радость самой жизни".

Полной противоположностью Полине является Лазар. Он сердился на весь мир за то, что его не признают, и приписывал все неудачи какому-то обширному заговору, направленному против него людьми и обстоятельствами.

Претензии Лазара на знания и деятельность каждый раз обречены на неудачу. Музыка, медицина, сооружение дамбы - все, за что брался Лазар, оказывалось в его руках бесполезной затеей, приносящей лишь самые гибельные результаты. Лазар не верит в жизнь и потому оказывается ложным носителем прогресса. Знание и наука, желание участвовать в созидательной работе человечества и радость жизни неделимы. Только люди с мироощущением Полины могут принести пользу обществу. И Золя настойчиво ищет таких людей в окружающей его действительности.