Газета Завтра - Газета Завтра 189 (28 1997) Страница 6

Другой очень точный показатель — попытки нарушения режима границы, связанные с незаконным пересечением ее, но без умысла перейти на сопредельную территорию и вести там какую-либо противоправную деятельность. Количество таких нарушений режима за последние годы снизилось приблизительно в 4 раза, а на отдельных участках — в 5-6 раз. Все эти цифры говорят, что характер российско-китайской границы в корне изменился. Граница стала не местом выяснения отношений, а местом и линией укрепления дружбы и добрососедства, и это, положа руку на сердце, действительно так. Меня как военного человека, который провоевал не один год, который смотрел на противника через прицел автомата, — меня такая ситуация только радует. В воздухе на границе перестало пахнуть порохом.

А. П. Но вот когда была конфронтация — сначала явная, потом ушедшая несколько в глубину, — в условиях той напряженности держать границу было, наверное, легче. Жесткая граница, наша позиция силы и твердости — она обеспечивала больший порядок. Конечно, любая жесткость требует усилий, но нынешняя мирная граница — она как бы сложнее для вас, пограничников, стала: больше хлопот, больше новых явлений. Так это или нет?

В. С. Нет, так говорить нельзя, хотя частично я могу с Вами согласиться. Увязывать жесткость с порядком на границе нельзя, даже приведенные мною цифры об этом свидетельствуют. По крайней мере, количество нарушений границы и пограничного режима в те годы было существенно выше. Я думаю, потому, что сопредельное государство претендовало тогда на нашу территорию, вольно или невольно потакая действиям своих граждан по явочному освоению наших земель и вод. При переходе к новым отношениям китайская сторона изменила позицию, и даже на официальных встречах представители КНР подчеркивают свою заинтересованность и свои усилия по поддержанию порядка на государственной границе. В качестве примера могу привести следующий факт: именно китайцы с прошлого года начали строить со своей стороны на двух участках тоже электросигнализационные заградительные системы, причем общей протяженностью до 200 км.

Но появились, Вы это совершенно правильно подметили, новые тенденции. Они связаны с открытием пунктов пропуска, через которые пошла незаконная миграция китайских граждан — прежде всего по линии безвизового туристического обмена. Я понимаю, что эту миграцию питают экономические корни, ведь незаконные эмигранты-китайцы оседают в Приморском крае с целью занятия коммерческой, предпринимательской деятельностью. Мы, конечно, понимаем, что через этот канал осуществляются также интересы спецслужб: если бы они его не использовали, то зачем было бы содержать спецслужбы вообще? Нас беспокоило оседание китайцев, причем зрелого возраста и с такой, я бы сказал, военной выправкой, вблизи важных стратегических объектов: узлов связи, аэродромов, железнодорожных мостов и т.д. Такая тенденция была в 1994 году подмечена, и по нашей инициативе руководство Приморского края в лице Евгения Ивановича Наздратенко, а также прокурора, начальника УВД, начальника УФСБ и ряда других заинтересованных ведомств провело совещание, на котором был выработан целый комплекс мер по пресечению такой незаконной миграции, получивший название “Операция “Иностранец”, что позволило за три последних года в целом решить и эту проблему, особенно в части оседания китайцев из числа туристов-безвизовиков. Цифры здесь такие: в 95-м году 79% китайцев осело в Приморском крае и только 21% нам удалось выявить и депортировать, то есть в принудительном порядке возвратить в сопредельное государство в 96-м году мы не смогли депортировать 35% граждан КНР, незаконно находящихся на нашей территории, а в 1997 году удалось закрепиться здесь всего 1,2% китайцев. Если же говорить в абсолютных цифрах, то ежегодно от двух до четырех тысяч китайцев имели намерения и пытались не возвратиться вовремя на свою территорию. Так что о миллионах незаконных мигрантов речи быть не может.

А. П. Есть еще один деликатный вопрос. Немцы во времена Бисмарка сформулировали такой тезис о “желтой опасности”, имея в виду Китай: нарастающий вал тогда сотен миллионов, а теперь — и миллиарда человек. Ощущение этого гигантского человеческого клубка — оно ведь витает в подсознании и русских людей, особенно тех, кто живет рядом с границей. Я в прошлом году был в Китае, меня пригласила крупнейшая газета КНР “Гуанминжибао” выступать с лекциями о современной России, и я там интересовался, насколько справедлив тезис о китайской экспансии? Потому что хуацяо на юг двигались и продолжают двигаться, очевидна эта китайская экспансия в Малайзию, в Индию, хотя сами китайцы и на бытовом уровне, и, конечно, на официальном заявляют, что все это не более чем мифология, что у Китая нет устремлений к экспансии, к гегемонии, что это чисто экономическое движение “челноков”, что у Китая достаточно собственной территории. Вот Вы как военный, как профессиональный пограничник испытываете ли этот комплекс общенациональных тревог, чувствуете ли это нарастающее экономическое и человеческое явление, чудо китайское?

В. С. Как военный человек отвечу вначале на военную, а потом и на другие части вашего вопроса. Что касается “желтой опасности”, то, с военной точки зрения, сегодня такой проблемы нет, поскольку существует оружие массового поражения, которому безразлично, будут там два человека или два миллиарда — в этом адском огне погибнут все. При наличии у России мощного ядерного щита — прямой военной угрозы нет. Но есть угрозы демографические, иммиграционные. Я приводил реальные цифры, они невелики, но важно другое. При депортации китайских граждан-нелегалов мы подвергали их административным наказаниям, в том числе и штрафам. Но вместе с тем у меня имеются данные, что китайская сторона своих депортированных из России граждан к ответственности вообще не привлекает. Как это расценивать? Так, что полностью закрываются глаза на интересы России, не принимаются меры, чтобы препятствовать дальнейшей незаконной иммиграции. Кроме того, в течение прошлого года мы подвергались серьезному и длительному нажиму со стороны спецслужб Китая, китайского МИДа с целью воспрепятствовать депортации их граждан. Что предлагали китайцы? Чтобы мы каждого задержанного нарушителя везли в Хабаровское генконсульство для выдачи необходимых документов, потом возвращали на пункт пропуска, через который он пересек границу, и в течение десяти суток ждали ответа от китайских властей — примут они своего гражданина обратно или нет.

Моя позиция по этому вопросу всегда оставалась неизменной. Она заключалась в том, что мы поддерживаем официальные контакты со своими коллегами в целях обеспечения порядка на государственной границе, но ни разу ни один российский представитель не позволил себе при встрече — официальной или даже неофициальной — выразить свое мнение о внутреннем китайском законодательстве. Плохо оно, хорошо ли, нравится нам, россиянам, или нет — это есть суверенное дело Китайской народной республики. Мы как соседи просто обязаны уважать установившийся там закон и порядок. Того же вправе ожидать и от своих соседей. Пришлось даже заявить, что я буду вынужден подключить свою, российскую, общественность и средства массовой информации к обсуждению ситуации на Дальнем Востоке. Это подействовало, и вот уже полгода как китайцы, скрепя сердце, принимают эти сотни и тысячи депортированных из России своих сограждан.

А. П. Вот Вы сказали, что, по крайней мере, в Приморье сняты территориальные претензии. Это, конечно, большое достижение, но оно предполагает следующий этап — это демаркация границы, это землемеры со своим аршином, чтобы зафиксировать, буквально застолбить достигнутые договоренности. Демаркация, знаю, происходит очень энергично, интенсивно, однако на определенных участках границы возникают конфликты по этому поводу, в частности, конфликт, который затронул вначале только Приморский край, а потом стал известен и понятен Москве, всей стране в целом. И вот вокруг этого конфликта разгораются страсти: националисты, коммунисты, либералы и другие партии вносят каждая свою лепту в этот спор, в эту дискуссию, которая касается в данном случае районов озера Ханка и реки Туманган. Могли бы Вы своим военным четким языком объяснить, в чем сущность этого конфликта, в чем его драматургия?

В. С. Отвечая на этот вопрос, необходимо сразу же сделать несколько отступлений.

Во-первых, пограничники охраняют ту границу, ту линию, которую определят правительство и президент. Пограничники не определяют линию прохождения границы — она определяется в соответствии с законом, с двусторонними соглашениями, которые утверждаются соответствующими законодательными органами. Такие соглашения были подписаны, их утвердили высшие законодательные органы СССР и КНР. Обозначение границы на карте, ее делимитация были проведены и закреплены этими соглашениями, то есть два государства сказали: “Здесь линия проходит”.