Эксперт Эксперт - Эксперт № 01 (2013) Страница 6

Важное влияние на уровень религиозности оказывает и ситуация, когда религия является определяющим фактором самоидентификации при наличии сложных политических и межконфессиональных проблем либо на границах страны, либо внутри нее, как это происходит в Сербии, Македонии, Ираке и Пакистане. Иначе говоря, ситуация потенциальных или реальных межрелигиозных конфликтов, существование на линии религиозного фронтира с некой «враждебной» культурой, как правило, влияет на повышение уровня религиозности.

Интересным представляется и тот факт, что среди наиболее религиозных стран много православных — Сербия, Македония, Грузия, Румыния и Молдавия, и именно в этих странах религиозность выросла. Помимо экономических, политических факторов и «цивилизационных разломов» (Сербия и Македония) имеет значение и сама культурная традиция, установка православия на консолидацию общества, поддержку государства в кризисных условиях.

Вывод о том, что высокий уровень образования влияет на снижение религиозности, правомерен, но и здесь есть нюансы. В России, например, среди самых религиозных православных высока доля респондентов с высшим образованием, выше, чем среди неверующих. Впрочем, и людей с неполным средним образованием здесь больше, чем в других мировоззренческих группах. Английский социолог Грейс Дейви указывает, что в Великобритании среди самых религиозных тоже много людей с высшим образованием. Это тот случай, когда религиозность — хорошо осознанный выбор.

Религиозность в странах Европы

Данные исследований Гэллапа интересно сопоставить с одним из наиболее авторитетных исследований в Европе European Values Study (EVS), проведенного в 2008 году. Помимо уровня религиозности по самооценке (как и в исследованиях Гэллапа) используются еще два показателя — принадлежность к деноминации и посещаемость храма, что позволяет лучше понять ситуацию. Жители большинства стран Европы все же предпочитают относить себя к определенной деноминации независимо от того, считают они себя религиозными людьми или нет, и от того, как часто они посещают церковь.

Доля респондентов, относящих себя к той или иной деноминации, составляет в большинстве стран Европы от 70 до 98%. Больше всего респондентов относят себя к определенной деноминации в Греции (97%), на Мальте (98%), в Румынии (98%), Польше (94%), Молдавии (93%), Ирландии (87%), и соответственно, в этих странах самая высокая доля религиозных людей и высокие показатели посещаемости храмов. (Например, в Польше, на Мальте и в Ирландии более 40% респондентов бывают в церкви каждую неделю.) И даже в северных протестантских странах, таких как Дания, Норвегия, Финляндия, доля респондентов, относящих себя к определенной деноминации, составляет около 80%. Исключения — Великобритания (58%, принадлежащих к определенной конфессии), Германия (54%), Венгрия (53%), Франция (51%), Чехия (30%), Эстония (34%), и в этих же странах самая низкая доля религиозного населения.

Но среди тех европейцев, которые заявляют о принадлежности к определенной деноминации, далеко не все считают себя религиозными людьми: в Норвегии, Швейцарии, Швеции, Испании, Финляндии, Болгарии, Бельгии значительная доля населения (от 30 до 50%) говорит о своей нерелигиозности. В этих двух группах стран с высокой долей нерелигиозного населения соответственно низкие уровни посещаемости церквей. Например, во Франции 59% опрошенных вообще никогда не ходят в храм, в Чехии таковых 57%, в Великобритании — 54%, в Швеции — 52%, в Германии — 48%, в Испании — 48%, в Венгрии — 44%, в Эстонии — 42%, в Норвегии — 42%, в Дании — 33%.

Россия находится где-то в середине общего европейского списка. Согласно данным исследования, в нашей стране 63% относят себя к определенной деноминации, религиозными считает себя 71%, нерелигиозными — 17%, атеистами — 5%. Посещают церковь раз в месяц и чаще — 9%, вообще не посещают — 35%.

Возможные выводы

С нашей точки зрения, приведенные данные эмпирических исследований в мире, в том числе в Европе и в России, свидетельствуют, что в современном обществе могут идти разнонаправленные процессы — секуляризация и десекуляризация, причем они могут наблюдаться на всех уровнях: микро-, мезо- и макро-, то есть индивидуальном, на уровне организаций и на уровне социальных институтов.

Результаты европейских исследований подтверждают тезис Питера Бергера о том, что в современном массово религиозном мире есть два исключения, одно из которых — Европа, где старая теория секуляризации по-прежнему работает. Китай, Япония, Вьетнам и целый континент Австралия (37% религиозных) тоже не относятся к числу религиозных стран. В этом же направлении, кажется, движется Канада (42% религиозных). Поэтому образ массово религиозного мира, на наш взгляд, не так уж очевиден. Но нет и однозначного линейного процесса снижения значения религии в общественной жизни и на индивидуальном уровне. Число последователей различных религий продолжает расти. Так как же связаны между собой религия и модернизация, как меняется религия и ее роль в современном обществе?

Наиболее адекватной для понимания этих связей представляется концепция «множественных современностей» (multiple modernities) Шмуэля Эйзенштадта . Она утверждает, что у всех современных обществ есть некоторые общие элементы или общие черты, которые помогают отличить их от их «традиционных» или «досовременных» форм. Но эти характерные черты или принципы современных обществ приобретают многообразные формы и различные институционализации. Более того, многие из этих институциализаций продолжают традиционные исторические цивилизации или соответствуют им. Таким образом, это одновременно и цивилизация современности, и непрерывная трансформация досовременной исторической цивилизации под влиянием современных условий, которые помогают оформить разнообразие современных обществ. Большинство характерных черт модернити впервые появилось на Западе, но даже там можно обнаружить многообразие современных обществ. Это разнообразие становится еще более очевидным, когда незападные общества и цивилизации приобретают и институционализируют характерные черты современных обществ. Характерные черты модернити вовсе не обязательно развиваются в противоречии или за счет традиции, но скорее через трансформацию и прагматическое приспособление к традиции.

Американский социолог Хосе Казанова на основании концепции «множественных современностей» Эйзенштадта утверждает, что не существует глобального правила в изменении роли религии в современном обществе. Сегодня все мировые религии радикально трансформировались под воздействием процессов модернизации и глобализации, поскольку везде была распространена европейская колониальная экспансия. Но они трансформировались различными и многообразными путями. Все мировые религии вынуждены отвечать на глобальную экспансию современности, также как и на взаимные и обоюдные вызовы, поскольку все они проходят сложные процессы осовременивания и вынуждены конкурировать друг с другом в связи с появлением глобальной системы религии.

На то, как развивается религия в обществе, в каких формах это происходит, определяющее влияние оказывают культурные и исторические особенности развития страны. В случае США имеет значение, во-первых, традиционно важная роль религиозных организаций в процессах социализации американцев, включения человека в общество, в формировании групповой солидарности; во-вторых, принцип плюрализма, характерный для всей американской культуры, и в-третьих, в США религия исторически сопутствовала модернизации. Но сложившаяся в этой стране модель «религиозной экономики» вряд ли будет столь же эффективной в странах Европы.

Грейс Дейви, говоря о роли религиозных институтов в Европе, отмечает такое явление, как «замещающая религия» (vicarious religion), «замещающая память» (vicarious memory). Когда значительная доля европейцев делегирует своим церквям, часто государственным, то, что они больше не могут или не хотят делать сами. От церквей ожидается, например, артикулирование священного в течение жизненного цикла человека или семьи (рождение, смерть), во время национальных кризисов или празднований, формирование общих задач от имени всего населения. Отказ выполнять эти функции может нарушить индивидуальные и коллективные ожидания.

В европейских странах, оказавшихся в условиях цивилизационного конфликта, религия формирует и укрепляет идентичность (страны, входившие в состав бывшей Югославии), иногда тем самым усугубляя конфликтную ситуацию.

В странах Латинской Америки распространяющееся движение евангелического протестантизма меняет отношение людей к семье (отказ мужчин от традиционного латиноамериканского «мачизма», от алкоголя, переустановка на семейные ценности), образованию, собственному социальному статусу, что в целом способствует более активному экономическому поведению, росту материального благосостояния людей.