Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6387 ( № 40 2012) Страница 6

Но так или иначе, а национальной идеи в её классическом понимании на новых российских просторах, похоже, не предвидится. И в этой связи неожиданно возникает сакраментальный вопрос: а нужна ли она вообще, эта национальная идея? Ведь если отвлечься от начётнических подходов бывших ельцинских советников и нынешних коммунистических лидеров, пытавшихся переиначить на новый лад знаменитую триаду XIX века, придётся признать, что во всей многовековой истории России то, что сегодня принято называть национальной идеей, являлось лишь дважды. Это "Москва - Третий Рим!" старца Филофея и уваровская формула "Православие, самодержавие, народность". В другие периоды нашей истории, очень, между прочим, яркие - например при Иване Грозном, при Петре I, при Екатерине II, - была ли она, эта чёткая, хорошо обкатанная национальная идея? И не есть ли две вышеназванные формулы, навсегда выбитые на государственных скрижалях и золотой вязью отлитые в умах всех российских поколений, лишь частным случаем, всего лишь очень удачным вербальным отражением каких-то других, более важных и глубинных историко-государственных процессов, которые могут успешно развиваться и при отсутствии лозунгового сопровождения?

Это замечание имеет самое непосредственное отношение к президенту Владимиру Путину. Причём даже формально, учитывая достаточную длительность срока, в течение которого Владимир Владимирович уже находится и ещё будет находиться у руля российского корабля. Между тем ответ на вопрос: "Лидер нации или наёмный работник?" - имеет очень глубокий и отнюдь не формальный смысл.

Ибо сущностное понятие "лидер нации" накладывает на президента особые обязательства, далеко выходящие за рамки его личных предпочтений, и особую ответственность. Когда говорят, что нам нужен царь, то эту фразу надо правильно понимать. Это глубокая историческая традиция, которая, меняя своё внутреннее содержание, тем не менее остаётся крайне важной, востребованной для народа и развития страны в целом.

Многовековая самодержавность, составляющая основу традиции царизма, завершилась в марте 1953 года со смертью Сталина. И дальнейший постепенный упадок страны не в последнюю очередь был связан с той неопределённостью, какую в глазах народа олицетворял собой верховный правитель.

Президент, объявивший себя в 2002 году "наёмным работником", России не нужен. И тогдашнее сверхскромное самонаречение Путина можно объяснить лишь одним: Путин случайно, по стечению обстоятельств оказался на высшем государственном посту и внутренне, с присущей ему порядочностью как бы всё ещё не мог в это поверить, не осознавая, что речь теперь идёт не о его личном восприятии происшедшего, а об отношении народа к верховной власти в целом[?]

Путин только сегодня после непростых для него выборов получил шанс стать истинным царём - в смысле настоящего национального лидера, обременённого величайшими обязательствами по отношению ко всему народу России. Однако в полной ли мере сам Путин понимает, какая теперь ответственность легла на его плечи?

Между тем время не ждёт. Царский авторитет возникает именно в первые, главные, определяющие дни. И ответственность перед народом должна быть выше личных обязательств. Народ устал от двоевластия, от бесконечной борьбы под ковром. Народ ждёт мюнхенской речи на наши, домашние темы, и не о том, "закручивать" гайки или же ослаблять их, а о том, чтобы резко, одним ударом царского слова покончить с чиновничьей вознёй, взять всю ответственность на себя - и в сфере власти решить всё по-своему...

Сумеет Путин стать таким высоким моральным авторитетом - всё в России пойдёт нормально, как по маслу. Будет по-прежнему деликатничать в решении кадровых вопросов, слишком бдительно учитывать всевозможные побочные интересы, а по сути, делиться с кем-то верховной властью - не признает его народ царём, и откажут ему в доверии те, кто подавляющим большинством избрал его президентом.

НЕТ, НЕ "НАЁМНЫЙ РАБОТНИК"

То, что Владимир Путин, вернувшийся в Кремль, начал меняться, - заметно по многим факторам. Писал я когда-то, что Путин второго срока (2004-2008 годов) замкнулся в чиновничьем кругу, а сегодня мы видим, что президент приглашает на беседы губернаторов - с целой командой, и отнюдь не чиновничьей, внимательно выслушивает людей из низов жизни. Он зовёт в Москву шахтёров - не просто на праздник, но для совета. Это, конечно, частности, мелкие подробности, однако же они сочетаются с другими важными новшествами.

И всё-таки ныне происходящее очень уж напоминает глубочайшее прозрение незабвенного Михаила Евграфовича Салтыкова-Щедрина, написавшего знаменитый цикл под названием "В среде умеренности и аккуратности". Осторожно, шаг за шагом идёт Путин к своей цели - почти так же, как делал это десять лет назад, когда страна балансировала на грани небытия и любое неверное движение могло вновь отбросить её к пропасти. Но ситуация с тех пор круто переменилась. И не только в плане укрепления государства Российского, но и по части народного умозрения. Очухавшись от тяжких бед 1990-х годов, покупая ежегодно больше новых легковых автомобилей, чем в Германии, но по-прежнему оставаясь в цепких объятиях "бытового рабства", полицейского, жэкэховского и прочего беспредела, люди всё сильнее недоумевают: ну уж сейчас-то что мешает стукнуть кулаком по столу?..

Для людей, внимательно наблюдающих за государственными делами, ясно и очевидно, что Путин предпринимает огромные усилия, чтобы наши западные партнёры (а на самом деле конкуренты!) не втянули нас в какие-либо международные конфликты с использованием внешней силы.

И действительно, кое-кому на Западе очень хотелось бы втянуть нас в горячий конфликт по типу Афганистана. Однако эти "кое-кто" всё более отчётливо понимают: не получится! не выйдет! Для Путина сегодня главная задача - это собирание земель: укрепление Таможенного союза, создание ЕврАзЭС. И одновременно - обустройство мощного оборонного щита, чтобы ни в чьи головы не пришло попробовать нас на прочность, используя ПРО и прочее. И именно бесполезность попыток втянуть нас во внешнюю авантюру вкупе с радикальным, суперсовременным обновлением оборонительного щита побуждает наших извечных западных партнёров прибегать к единственному оставшемуся, но зато хорошо апробированному способу ослабления России - к созданию в стране внутренней нестабильности.

Не может быть, чтобы Путин не понимал этого. Но если понимает, то почему же позволяет оскорблять себя в Интернете чуть ли не площадной бранью? Вообще что это за национальный лидер, которого всесветно, прикрываясь сетевой анонимностью, перекидывают словами с боку на бок, словно спичечный коробок?

Да, можно быть выше этого, не обращать внимания на эту дурь, а подчас и оплаченный расчёт. Но это - личные, человеческие соображения, философия "наёмного работника", несмотря ни на что и вопреки всему упорно и добросовестно делающего своё дело. Но можно ли не задумываться над тем, с какой горечью воспринимает народ беспощадные оскорбления в адрес национального лидера? И не в том ведь дело, чтобы запрещать, цензурировать и прочее, и прочее.

Но ответить!

Ответить так спокойно, твёрдо и достойно, чтобы народ, глубоко уважающий и избирающий своего национального лидера, гордился бы своим избранником.

Как гордился в те дни, когда президент России Владимир Владимирович Путин выступил со своей знаменитой мюнхенской речью, возвестив всему миру о полноценном возвращении России на геополитическую сцену, объявив о нашем активном участии в решении сложных международных вопросов современного мира, переживающего переломный этап в своём развитии, связанный с завершением многовековой западной доминанты и перемещением глобального центра тяжести в другие регионы.

Та "мягкая сила" в международных отношениях, о которой говорил президент Путин, выступая перед российскими дипломатами, сегодня выходит на передний план и во внутриполитической жизни страны, приобретая новое, современное значение и звучание.

Но хватит ли у президента твёрдости для "мягкой силы"?

Анатолий САЛУЦКИЙ

Салуцкий А.С. Путин и Четвёртая Россия.Хватит ли президенту твёрдости для "мягкой силы"? - М.: Издательство "Терра", Книжный Клуб Книго-век, 2012. - 256 с.

«Без усиления роли писателя страна не решит ни одной проблемы»

«Без усиления роли писателя страна не решит ни одной проблемы»

ПИСАТЕЛЬ У ДИКТОФОНА