Газета Завтра Газета - Газета Завтра 461 (39 2002) Страница 6

Казалось очевидным и понятным, что страна пойдет по пути создания демократического государства западного толка, по пути социально-экономической системы, доказавшей свои преимущества и оказавшейся победителем в "холодной войне". В поддержку этого, казалось, говорили и работы известных американских социологов. Так, еще в 1989 году Фрэнсис Фукуяма доказывал, что ХХ век завершится полной победой западной идеи экономического и политического либерализма. Ему вторил Сэмюэл Хантингтон, утверждавший, что к концу столетия "третья волна демократизации" накроет весь коммунистический мир. И, наконец, процесс глобализации, начавшись с технологической революции середины 70-х годов, неизбежно вел все страны к политическому и экономическому единообразию.

Запад буквально охватила эйфория транзитологии. Ее ярым сторонником и проповедником стала администрация Клинтона, стремившаяся к установлению "стратегического альянса с российскими реформаторами". Она всячески вдохновляла и подталкивала правительства развитых стран и международные финансовые институты к оказанию поддержки России в ее стремлении построить демократическое государство со свободной экономикой. СМИ на все лады расписывали успехи реформаторов в деле борьбы с коммунистами, в области приватизации и реструктуризации государственных предприятий и тому подобное.

УПРАВЛЕНИЕ И ВЛАСТЬ

В чем заключалась ошибка Запада, надеявшегося на быструю трансформацию России? Не были учтены исторические и культурные особенности страны, ее политические традиции и сама природа государства. В западной культуре государство вырастало из естественных потребностей общества регулировать поведение отдельных людей в самом обществе. Права человека всегда ограничивали власть государства, а частная собственность поддерживала эти права в повседневной практике. С самого начала существовало четкое разграничение между общественным и частным. В России же вместо государства в западном понимании всегда существовала своеобразная система власти, законной по форме и деспотичной по сути.

Такого рода "государство" или власть всегда находились в руках политической элиты во главе с царем, генеральным секретарем или президентом. Лишь в 1905 году с попыткой создания конституции и с формированием Госдумы Россия встала на путь, по которому уже давно прошли ведущие страны Западной Европы. Большевистский переворот не только прервал его, но и отбросил Россию назад. Вся частная собственность перешла в руки государства, которым управлял новый властный класс — советская номенклатура, главной целью которой была власть. Только обладая властью, она управляла и распоряжалась всей собственностью. Фактически страной стала править КПСС во главе с Политбюро. Вся политико-экономическая система являлась тоталитарным государством, стремящимся контролировать все аспекты человеческой жизни. Именно с таким наследством Россия начала свой путь к демократии и рынку. Очевидно, что потребуется много времени, чтобы страна освободилась от груза прошлых политических традиций "системы власти" и создала новую государственную структуру западного типа.

ИНЕРЦИЯ ЭЛИТЫ

Распад СССР не затронул политическую и социально-экономическую основу системы. Власть попросту упала в руки Ельцина и его сторонников как перезревшее яблоко. Произошел почти незаметный переход старой политической элиты в новую постсоветскую эру, при этом ее взгляды на политическую стратегию и природу власти ничуть не изменились. В результате за демократическим и рыночным фасадом "новой России" скрывалось хорошо узнаваемое "советское лицо". Запад полагал, что идет политическая борьба между новым и старым, а на самом деле это было противостояние между разными вариантами старого. Неудивительно, что в отсутствие фундаментальных перемен в России начался процесс упадка и деградации. До того, как СССР исчез с карты мира, в нем на протяжении двух десятилетий шел точно такой же процесс. Весь вопрос заключался в том, как глубоко и насколько долго будет падать "новая Россия".

Она появилась на обломках СССР не как результат успешно реализованной стратегии, а скорее как историческая случайность, побочный продукт борьбы за власть и собственность в распадающемся государстве. Упадок СССР обозначился в начале 70-х годов — по иронии судьбы, именно тогда, когда был достигнут ядерный паритет с США, а в страну шел мощный поток нефтедолларов. Советская система оказалась неспособной ответить на вызовы информационно-технологической революции, происходящей на Западе. Административно-командная система оказалась контрпродуктивной, когда прогресс стал зависеть от креативности, новаторства и инициативы отдельной личности. Закрытость страны и общества оставляли ее в стороне от магистрального пути развития цивилизации.

С другой стороны, в советской системе разрастались коррупция и правовой нигилизм. Неспособность официальной экономики удовлетворять нужды общества породила широкомасштабную "теневую экономику", сделавшую практически все население страны в той или форме участниками различных "спекулятивных" сделок. Общество криминализовалось: появилась организованная преступность и так называемая "мафия". К концу правления Брежнева реальная динамика ВВП стала отрицательной. Коррупция поразила всю правящую элиту. Данные о здоровье нации засекретили. Общество охватили апатия и безразличие. При этом государство постоянно увеличивало расходы на военное строительство и вмешательство в региональные конфликты по всему миру. Подобная империалистическая стратегия закончилась трагедией в Афганистане, где впервые были поставлены под сомнение военные возможности и правильность политики Москвы.

Тем не менее, осознавая упадок и деградацию существующей политико-экономической системы, пришедший к власти в начале 80-х Михаил Горбачев был убежден, что сумеет возродить ее. Он начал свои реформы под тремя лозунгами. Гласность должна была придать новое звучание советской идеологии, перестройка подразумевала возрождение экономики, а демократизация предполагала модернизацию политической системы. На практике все это привело к дискредитации марксистско-ленинского учения и породило массу вопросов и сомнений относительно советской истории и жизни общества.

На арену политической жизни смело вышли националистические движения, особенно проявившие себя в Прибалтике и на Кавказе. А ослабление государственного контроля в экономике без внедрения новых механизмов лишь ускорило падение. Усилия по созданию новых институтов управления на выборной основе лишь укрепляли антигорбачевские силы во главе с Ельциным и центробежные тенденции в республиках. Начался так называемый "парад суверенитетов". Перед Горбачевым возникла дилемма: или проводить радикальные, а не косметические реформы, или попытаться сохранить СССР. Отказавшись от выбора, он проиграл всё.

“РОССИЙСКАЯ КАРТА”

В условиях распада Союза Ельцин стал успешно разыгрывать карту под названием "Россия". Удивительно, но в СССР Российская Федерация обладала меньшим набором атрибутов суверенитета, чем остальные союзные республики. При этом она занимала 3/4 территории страны, давала 3/5 от общего объема производства, а ее население составляло половину жителей СССР. Большая часть природных ресурсов и до 90% производства нефти и газа также приходились на Россию. Для советской политической элиты аксиомой являлось: первое — кто контролирует Россию, тот контролирует Советский Союз; второе — Россия без СССР существовать может, а СССР без России нет. Исходя из этой логики, российские политические элиты стремились не к созданию независимого государства, а к повышению роли и значения России в обновленном Союзе. Это стремление полностью совпало с настроениями российского общества, поскольку в РСФСР был почти самый низкий уровень жизни по стране.

Лучше всего ситуацией сумели воспользоваться Ельцин и его сторонники. Став Председателем Верховного Совета, он сумел "продавить" принятие декларации о суверенитете и о главенстве российской Конституции и ее законов на территории России. Весной 1991 года был учрежден пост Президента России, что как бы уравняло статус Ельцина с Президентом СССР Горбачевым. В конце 1991 года в результате августовского путча и борьбы с союзным Центром появилось государство Россия со слабой законодательной и исполнительной властью, которое столкнулось со множеством социально-экономических проблем и центробежными настроениями внутри самой РФ.

Слабо оформленная законность российской власти и ее государственных институтов привела к "двоевластию", которое выразилось в противостоянии Ельцина и Верховного Совета. Это, в свою очередь, развязало руки региональным элитам в их стремлении к большей автономии. Начался "парад суверенитетов" уже в самой России. Дальше всех пошла Чечня, объявившая о своей независимости от России, но в составе Советского Союза. Осенью и зимой 1993-1994 годов произошла развязка. Ельцин волевым решением распустил Верховный Совет, что после двухнедельной "холодной войны" привело к вооруженным столкновениям между сторонниками ВС и силами, верными Ельцину. Последний победил и тут же протолкнул принятие новой Конституции, предоставляющей институту президентской власти бесперецедентные полномочия. Казалось, борьбе между различными центрами власти внутри России пришел конец. Однако это была лишь видимость.