СБОРНИК - ЕСЛИ №11 ЗА 2004 ГОД Страница 6

– У игнациев матриархат, – проговорила Клари, не потому, что это имело отношение к делу, а чтобы женщина продолжала говорить.

– Ну, да. У них нет равенства полов, как на Тримоне. Женщины правят, а мужчины воюют. Их семьи называются… забыла слово. Но дети принадлежат семье матери, ее братьям и сестрам, а не своему отцу. Они могут даже не знать его имени. Говорят, у них сексуальная свобода. – В последних словах не было ни одобрения, ни осуждения.

– Они отважные бойцы, – заметила Клари.

– О да. Игнации всю жизнь готовятся к войне. Их мужчин – свирепые бойцы, но они не слишком грамотны. Иначе Тримон давным-давно выиграл бы эту войну. Тримонцы обладают более совершенным оружием, но не стремятся пустить его в ход. Они мирный народ, если оставить их в покое.

– Ага, – кивнула Клари. – Ребенок уснул, можно положить его в корзинку?

– Да. Кстати, это девочка. – Няня улыбнулась. – Малышку зовут Дарина.

Клари уложила Дарину в корзинку, возвратилась в главную комнату как раз в тот самый момент, когда в ней появился Йани. Он вспотел и покрылся пылью, словно ему пришлось долго идти пешком. Снаружи уже царила полная темнота.

– Джулу! – воскликнул он. – Пусть весь медперсонал, как только закончит работу, выходит сюда. Оставьте только дежурную няню. Андерс, измени маршрут сигнала. Пусть они нас поищут. Кел… а где Кел?

– Здесь, – откликнулся тот, возникая рядом с Клари. – А где Туки?

– Погиб, – бросил Йани. – Они сбили скиммер. Кел, добудь… – Вдруг он заметил Клари. – А ты иди к детям, закрой дверь и не высовывай носа.

– Да, Мастер, – автоматически ответила девушка, выполняя приказание, хотя волна гнева едва не выплеснулась наружу. Как можно научиться делу, если ее ни к чему не допускают?

– Что случилось? – спросила встревоженная няня.

– Не знаю. Позвольте мне хоть чем-нибудь заняться.

Весь остаток вечера мрачная Клари ухаживала за детьми. Она включила им инфокуб, на экране которого появились дурацкие рисованные животные, а потом помогла уложить ребятишек в постель. Наконец она уснула сама. И если кого-нибудь из детей одолевали тяжелые сны, криков она не слышала.

Проснувшись утром, она обнаружила, что в детской появился Брак. Юноша крепко спал на одной из кроватей.

На столике возле закрытой двери детской Клари обнаружила холодную еду и горячий чай. Она принесла чай и Аде.

– Вот спасибо, – обрадовалась няня. – У меня с утра еще не было времени перекусить.

В комнате теперь оставалось только четверо детей, если считать отсутствовавшего вчера Брака. Клари села возле него, ожидая, пока тот проснется.

Прошел час.

– Что… кто…

– Это я, Клари, – отозвалась девушка, старательно улыбнувшись. – Как ты себя чувствуешь?

– Плохо… Нет, просто слабость. И есть очень хочется. Рядом немедленно возникла Ада:

– Ах, вы голодны, молодой человек, это хорошо. Нынешние послеоперационные средства просто великолепны! Клари, дай ему чего-нибудь поесть, пожалуйста, позаботься о нем, дорогая. И пусть пьет побольше.

Заплакал ребенок, и Ада пошла к нему.

– Что случилось? – потребовал ответа Брак.

Клари не хотела показывать юноше своего неведения.

– Вот, поешь немного.

Юноша с презрением посмотрел на предложенный ему хлеб:

– Это плоть животного?

Дать точный ответ она не могла. Полевые кухни смешивали питательные ингредиенты в нужном соотношении и вне зависимости от того, что было заложено в них в качестве сырья – животные или растительные продукты, изготавливали из полученного теста так называемый «хлеб».

– Не знаю, – честно призналась она.

– Тогда я не хочу есть.

– Но ты голоден.

– Плоть животного? Нет! А ты готова дать право животному воспользоваться твоей плотью подобным образом?

Клари было неинтересно слушать весь этот бред. Она положила перед ним пищу и подала чашку с водой. Брак осушил чашку и, дернувшись, поднял голову:

– Ну, Клари, и что же они сделали со мной?

– Не знаю. Мне ничего не сказали.

К ее удивлению, он воспринял эту весть спокойно. А вот Клари чувствовала себя ничтожеством и потому продолжала злиться.

– Эта женщина упомянула «послеоперационные средства». Мне сделали операцию? – не отступал юноша.

– Я же сказала тебе, что не знаю.

Он лежал спиной на подушке и хмурился. Дверь в детскую открылась, вошли двое мужчин, неся на руках двух спящих детей.

– Укладывайте их сюда, – сказала Ада. – Все прошло благополучно?

– Идеально, – ответил мужчина. Он казался очень усталым. – Кто следующие трое?

– Трое? – переспросила Ада. – Я думала, вы берете только по двое.

– Нет времени, – ответил утомленный мужчина. – Одного придется оставить так. Йани говорит, у нас есть всего несколько часов. Снимаемся…

– Часов? – переспросила Ада. – Но это невозможно! Для восстановления…

– Их необходимо вернуть назад, Ада, – ответил мужчина. – Не спорь со мной и не возражай Йани, если тебе дорога твоя голова. С детьми ничего не случится… Однако оружие и средства обнаружения у тримонцев оказались лучше, чем мы предполагали.

– Но мне нужно отыскать Бена Ко, – пыталась напомнить о себе Клари, но никто не слушал ее.

Ада мрачно сказала:

– Мы будем готовы.

И Клари вдруг увидела ту Аду, которой не замечала прежде: преданную Служительницу Мира, прятавшуюся в пышном теле няни. Брак спросил:

– И какое же дерьмо тут творится?

– Христе Боже, – проговорил мужчина, взяв сразу двух детей. – Надеюсь, ему еще ничего не сказали?

– Йани хочет это сделать, – заметил другой. – В конце концов, парень – особый случай. И наш залог. – Оба они вышли, унося троих детей.

Клари не могла усидеть на месте. Отмахнувшись от назойливых вопросов Брака, она подошла к ребенку, который оставался в детской. Девочка трех лет играла пластмассовым кубиком, в который можно было вставить разные пластиковые детали через прорезанные в гранях отверстия. Клари поглядела на сосредоточенную малышку, старавшуюся пропихнуть куб в треугольное отверстие. Так чего же лишилось это дитя?

«Парень – особый случай», – сказал Служитель о Браке. А разве не особый случай она сама? Ведь Мастер прямо так и сказал. Возможно, Йани просветит и ее, и Брака. Или это сделает кто-либо другой?

Большая комната, в которую Клари осторожно выбралась впервые за шестнадцать часов, оказалась совершенно безлюдной. Она в потрясении замерла на пороге.

Кровь пятнала пол. Вокруг валялись какие-то предметы, торчавшие из полотняных мешков или разбитые. Оба больших ящика, которые на глазах Клари двое мужчин внесли в комнату, стояли с открытыми крышками. Клари заглянула внутрь.

В первом остались только кровавые пятна. Во втором оказался мертвый пещерный гайлут. Она нагнулась и потрогала зверя; тело казалось холодным, хотя охладитель был явно выключен. Неужели этих животных принесли, чтобы бросить в полевую кухню в качестве источников белка для хлеба и супа?

Нет. Внутри охладителя змеились разные трубки; зонды и инъекторы были подсоединены к телу гайлута, хотя ни один из них не работал. Животный белок для полевой кухни всего лишь сохраняли холодным, не более. Или она ошибается? Клари еще не проходила курсов выживания в полевых условиях; их читали на третьем году обучения.

Дверь в заднюю комнату открылась, из нее вышла женщина в окровавленном хирургическом костюме, который она немедленно сняла.

– Все трое чувствуют себя хорошо, – удовлетворенным, но утомленным голосом обратилась она к Клари. – Во мне они более не нуждаются. Разбуди меня перед тем, как надо будет уходить. – Она расстелила одеяло, улеглась и немедленно уснула – мертвецким сном человека, проведшего на ногах не один день.

Клари заметила в углу свою матерчатую сумку. Кто-то уже упаковал и застегнул ее.

Йани вышел из операционной, негромко переговариваясь на ходу с двумя Служителями. Клари не сумела разобрать слов. Когда он договорил, все трое направились к детской, и Йани поманил за собой Клари.

– Ада, мы уходим, – обратился он к няне. – Остальные трое детей будут здесь через несколько минут. Так уж получилось. Ты вылетаешь последним рейсом скиммера, у нас остался только один аппарат, и он не может взять сразу всех. У тебя есть около часа – сделай для детей все необходимое. Пройдет пять или шесть часов, прежде чем тримонцы доберутся до них. И я не хочу, чтобы хотя бы один из малышей почувствовал жажду или споткнулся и поцарапался. Кел даст тебе мягкие ремни, чтобы пристегнуть их к койкам.

Ада кивнула, Клари даже не предполагала, что на лице ее может появиться столь жесткое выражение.

– Клари, – сказал Йани девушке, – веди меня к Браку.

Йани взял табурет Ады, единственное сиденье в скудно обставленной комнате, и сел возле Брака. Клари осталась стоять. Брак с ненавистью посмотрел на Йани: