Романтичное сердце Дракона. О древних тайнах Камбоджи - Игорь Карпов Страница 6

Ответ по-умнее (тоже почти всё от дуэта Хэнкок + Бьювел) такой: возможно пирамиды долины Гизы и Ангкор – это напоминание потомкам о времени, когда всё менялось, когда Землю сотрясали страшные катаклизмы, вызванные таянием ледников. Возможно, это попытка запечатлеть образно и в камне этот «эффект небесного метронома» – маятника Орион – Дракон, чтобы донести свои открытия до грядущих поколений, особенно до тех, что будут жить при смене эпох, как мы с вами, и чтобы напомнить о неразрывности «сиамских близнецов человечества» – войны и мира. Ведь Орион-Осирис в Древнем Египте символизировал собой созидание и новое рождение, те же функции в Древней Индии нёс в себе Вишну (оба бога, кстати, были тёмноликими), а вот со змеями, что в Египте, что в Индии, связывали гибельные и разрушительные явления. Но за этими катастрофами всегда следовало рождение чего-то нового и такая цикличность картины звёздного неба, основанная на прецессии, была древним очень по душе – она подкрепляла их маниакальную веру в «жизнь после смерти», либо в реинкарнацию. Когда Дракон был «на коне», т.е. тусовался возле точки звёздного престижа – небесного полюса, а Орион был подавлен и скромно топтался у линии небесного горизонта, на поверхности Земли бушевали геоклиматические бури – мир переживал драматические и резкие метаморфозы – менялся не только облик планеты, но и её флора и фауна, а также разумная жизнь. Сейчас, когда оба созвездия почти поменялись местами и в фаворе теперь Орион (пусть он и не подбирается к небесному полюсу так близко, как это делает хитроумный Дракон), тем не менее мы вправе ждать от этого знамения какого-то недюженного и долгоиграющего прогресса земной цивилизации, раз небесным балом заправляет созидательное олицетворение бога Осириса. Что, в общем-то, и происходит…

Совсем умный ответ и самый трудный, кстати (собственно, от самих учёных), пока никакой не дан…

Конечно, очень заманчиво приписать храмам Ангкора сходство с созвездием Дракона, тем более, что многие из них несут в себе космический смысл. Не исключено, что так оно в конечном счёте и окажется, хотя за последнее время учёные открывают всё новые храмы (их уже почти 170!) и вроде бы чёткие поначалу контуры созвездия Дракона сильно размываются в сонме новых находок. И опять встаёт всё тот же вопрос – зачем нашим предкам прилагать столь титанические усилия, чтобы увековечить прецессию? Неужели нельзя было достичь того же результата методами поскромнее? Хэнкок поспешил объяснить это так, мол, древние делали это для того, чтобы мы, их далёкие потомки, обратили более пристальное внимание на их послание в камне о грядущей эпохе катастроф и успели подготовиться. Ведь более скромными сооружениями мы вряд ли заинтересуемся столь основательно и не станем на протяжении столетий всем миром гадать об их истинном назначении. А имея дело с их впечатляющими по размерам собратьями, мы в конечном итоге придём к тому, чтобы что-то постоянно искать, находить, отвергать и снова находить, пока, наконец, не будет дан правильный ответ. Хотя, как показывает современный уровень развития естествознания, особенно квантовой физики, однозначного ответа на тот или иной вопрос быть не может, существуют лишь вероятности таких ответов и чем точнее мы хотим его получить, тем больше неопределённость в его правильности. Почти по Сократу: «Я знаю то, что ничего не знаю…»

С другой стороны, человек во все века стремился прыгнуть выше своей головы и именно это безумное на первый взгляд стремление является залогом развития земной цивилизации. Исчезнет оно – исчезнет и человечество. Поэтому желание любого правителя, наделённого безграничной властью, оставить по себе и своему времени грандиозное напоминание в виде неподвластного тлению и разграблению сооружения оправдывает его и как властелина, и как человека. Что там гласит египетская пословица: «Всё на свете боится времени, а время боится пирамид»?.. Ведь великие пирамиды долины Гизы строили фараоны одной династии, к одной династии (хотя и более продолжительной) принадлежали короли – зодчие Ангкора. Для своих потрясающих архитектурных деяний они выжали из своих стран всё что можно, довели их до почти полного упадка, так что, если их ближайшие потомки и хотели повторить или превзойти их достижения, им просто не на что было опереться – в их руках не было достаточных финансовых, материальных и людских ресурсов, зачастую они были уже зависимы от других, более сильных владык; всё, что им оставалось делать – это проклинать своих предшественников за непомерную гордыню и расточительство, завидовать им и восхищаться делом их рук…

Думается, всё станет ясным, когда археологи и историки смогут посмотреть на памятники древности глазами специалистов по космологии и квантовой физике, а те глянут на процессы в глубинах Вселенной и в недрах вещества с позиций археологов и историков. Вот тогда и случится, наверное, великое объединение теорий и мы наконец-то осознаем Истину…

С одним непременным условием – если нам это позволит другая Истина!..

P.S. А напоследок, маленькая тайна…

Есть в Ангкоре ещё одно местечко, которое любой романтик назовёт самым лучшим в мире (а прожжённый циник пожалеет, что он сейчас не романтик). Это Та Пром – бывший монастырь, также построенный во времена Джаявармана VII. Тот, кто никогда не был в Ангкоре, не видел его на картинках и фотографиях, но жизни не чает без американской кинозвезды Анжелины Джоли, наверняка запомнил это место по фильму «Лара Крофт – расхитительница гробниц».

В своё время Та Пром был величественным монастырём, эта величественность затем «по наследству» досталась и его развалинам. Любое его описание априори окажется несовершенным. Нарисованный на картине, он будет восприниматься как итог буйной творческой фантазии художника. Даже увиденный воочию, он не становится более осязаемым. И только фотография или видеозапись способны заставить поверить в его реальность – да, такое возможно!..

Сам до сих пор не могу понять – был я там или нет. Вроде бы у меня остались фото, на которых есть я среди причудливых развалин, остались люди, которые подтвердят под присягой, что да – был он там, был!, но воспоминания мои носят какой-то отрывистый характер, нет цельной картины, словно я видел сон и теперь в памяти всплывают одни и те же, причём никак несвязанные между собой его эпизоды.