Анатолий Бернацкий - Идеальные преступники Страница 60

Возможно, эту смерть списали бы на холеру, которая в то время имела широкое распространение. Но несколько родственников Лафаржа оказались невольными свидетелями того, как жена добавляла в его пищу какой-то белый порошок.

Кроме того, было установлено, что Мари дважды в большом количестве покупала мышьяк: 12 декабря 1839 года — незадолго до приготовления рождественских пирожков и 2 января 1840 года — за день до возвращения мужа из Парижа.

Наличие в продуктах, которые употреблял в последние дни Лафарж, и в содержимом его желудка остатков мышьяка, а также некоторые косвенные улики, явились поводом для обвинения мадам Мари в преднамеренном отравлении мужа мышьяком. На этом основании 25 января 1840 года ее и арестовали.

А затем, уже в процессе следствия и судебного разбирательства, было доказано, что Мари Лафарж действительно совершила преступление. Основными аргументами для подобного решения послужили данные находившейся еще в зачаточном состоянии токсикологии, и ее знаменитого представителя, — эксперта по ядам Орфилла.

19 сентября 1840 года преступница была осуждена на бессрочную каторгу. В тюрьме она провела десять лет, и в возрасте 36 лет умерла от туберкулеза.

Это была первая громкая победа молодой науки. И именно эта победа положила начало ее последующему бурному развитию.

Мышьяк всегда оставайся королем ядов. И неспроста. Во-первых, он не имеет особого запаха и легко может быть подмешан в супы, тесто и напитки. Во-вторых, симптомы отравления мышьяком мало чем отличаются от симптомов холеры — одной из самых распространенных в ту пору болезней, и у полиции не было средств, чтобы однозначно ответить, отчего умер человек: от яда или от болезни.

Поэтому неудивительно, что химики уделили ему особое внимание, пытаясь найти эффективные способы обнаружения следов мышьяка в мертвых человеческих тканях.

Первый шаг в этом направлении сделал в 1775 году Карл Шееле. Он установил, что белый мышьяк под воздействием добавленного в него хлора или «царской водки» преобразуется в кислоту, которая при взаимодействии с металлическим цинком образует чрезвычайно ядовитый, пахнущий чесноком, газ.

Через десять лет Самуэль Ханеман дополнил наблюдения Шееле. Он выяснил, что если в жидкую среду (в том числе — и в содержимое желудка) добавить соляную кислоту и сероводород, то мышьяк выпадет в желтоватый осадок.

Наиболее совершенным методом обнаружения мышьяка в то время считали метод Джеймса Марша, английского врача. Аппарат Марша представлял собой подковообразную стеклянную трубку, один конец которой был открыт, а другой заканчивался остроконечным соплом с укрепленным и нем кусочком цинка. В открытый конец трубки заливали проверяемую жидкость (подозрительный раствор или содержимое желудка жертвы), обогащенную соляной или серной кислотой. При нагревании цинк взаимодействовал с кислотой, и выделялся водород. Он, в свою очередь, реагировал с мышьяком или с любым его соединением, образуя газообразный мышьяковистый водород, улетучивающийся через сопло. Газ поджигали, а над пламенем держали холодное фарфоровое блюдце. На нем и оседал мышьяк в виде металлических бляшек — разумеется, если он был в газе. Способ позволял определить дозу в одну тысячную долю миллиграмма мышьяка.

Но, как выяснилось впоследствии, мышьяк оказался только первой ступенькой на пути расследования преступлений, связанных с отравлениями ядами.

Пока шли разработки методов обнаружения мышьяка, сурьмы, свинца, ртути, фосфора, серы и многих других минеральных ядов, началось изучение ядовитых веществ растительного происхождения. Начало этому процессу поло жил немецкий аптекарь Зертюнер, который в 1803 году выделил из опиума морфий.

В последующие десятилетия число этих ядов значительно возросло. И так как они были подобны щелочам, то получили общее название алкалоидов. Все эти соединения оказывают определенное влияние на нервную систему человека и животных: в малых дозах они действуют как лекарства, в более значительных — как смертельные яды.

Естественно, второе свойство алкалоидов не могло пройти мимо преступников. И довольно скоро эти яды стали причиной множества убийств и самоубийств.

Вечером 21 ноября 1850 года в замке супругов Бокармэ, который располагался между бельгийскими городами Моне и Турнэ, произошло неординарное событие: был убит Гюстав Фуньи, приходившийся родным братом владелице поместья. Все указывало на то, в том числе и свидетельские показания слуг, что убийство совершили хозяева замка.

Под вечер 22 ноября на место происшествия прибыли судья Эгебор, медики и жандармы. Врачи вскрыли труп, изъяли внутренние органы и отправили их в Брюссель, где с 1840 года в Военной школе преподавал химию Жан Сервэ Стас.

Пока химик исследовал полученные органы, Эгебор провел детальное расследование случившегося и выяснил, что в течение нескольких месяцев, предшествующих убийству, граф Бокармэ очень интенсивно занимался получением чистого никотина, который является сильнейшим ядом, из табака. Для этого он приобрел большое количество табачных листьев и около ста двадцати химических приборов, с помощью которых в бане извлекал ядовитый реагент из полученного сырья.

С этими сведениями он 2 декабря явился декабря к Стасу. К этому времени ученому как раз удалось обнаружить в печени и языке покойного Гюстава столько никотина, что его вполне хватило бы для убийства нескольких человек.

Для того, чтобы доказать наличие никотина в теле Гюстава, Стас растворил растертые в кашицу внутренние органы, залил ее спиртом и несколько раз пропустил через фильтр. Такую процедуру он проделывал до тех пор, пока большинство алкалоидов не перешло в спирт. Затем ученый выпарил спиртовой фильтрат до сиропообразного состояния, обработал водой и опять же несколько раз профильтровал.

После этого в раствор было добавлено подщелачиваемое вещество: едкий калий или каустик, — которое и высвободило алкалоиды.

На завершающем этапе своих исследований Стас воспользовался эфиром, который и «выловил» никотин из раствора щелочи.

7 декабря Стас исследовал брюки садовника Деблика, которые он носил в то время, когда помогал графу в проведении его химических экспериментов: на них были пятна никотина.

8 декабря Эгебор и его помощники наткнулись в саду замка на погребенные останки кошек и уток, на которых Бокармэ исследовал действие полученного никотина. Исследование этих останков показало наличие в них алкалоида со всеми признаками никотина.

А спустя еще несколько дней жандармы нашли в потолочных перекрытиях замка и то химическое оборудование, которое Бокармэ использовал при получении никотина.

Вина графа, впрочем, как и его жены в убийстве Гюстава Фуньи была неопровержимо доказана. Правда, завершил свою жизнь на эшафоте лишь граф. Случилось это 19 июля 1851 года. Графиня же из зала суда вышла на свободу: присяжные не решились послать «даму» на гильотину.

Однако, помимо никотина были открыты тысячи других ядовитых алкалоидов, которые с успехом стали использовать преступники. Естественно, возникла необходимость их идентификации.

Химики многих стран включились в поиск более или менее типичных химических реакций для отдельных видов растительных ядов. Результатом этой работы явилось открытие большого числа реактивов, которые, реагируя с определенными алкалоидами, дают характерную для каждого из них окраску. Многие из них получили имена своих первооткрывателей.

Так, «реактив Марки» при наличии в экстракте, полученном методом Стаса, морфия или героина, дает фиолетовую окраску.

Вскоре химики научились определять алкалоиды по их кристаллам. Были даже созданы специальные коллекции из кристаллических форм растительных ядов, что позволяло довольно быстро с помощью микроскопа провести сравнение выделенных из тканей алкалоидов.

Спустя еще недолгое время идентификацию алкалоидов стали проводить на основе определения точки их плавления. А в 1951 году был даже сконструирован прибор, позволяющий наблюдать плавление исследуемого вещества под микроскопом и одновременно засекать точку его плавления.

В эти же годы в токсикологии стали применять рентгеноструктурный анализ. С его помощью стало возможным просто и быстро распознавать многие алкалоиды, а также другие ядовитые вещества…

Однако, параллельно с разработкой эффективных методов идентификации известных ядов в лабораториях чуть ли не ежедневно химики синтезировали новые токсические вещества.

К старым растительным ядам прибавилось множество синтетических алкалоидов. В 1937 году во Франции было выпущено первое искусственное лекарство антигистамин против аллергических заболеваний всех видов — от астмы до экземы. А за прошедшие десятилетия число их перевалило за несколько тысяч. И все это — искусственные алкалоиды…