Михаил Бакунин - Избранные сочинения Том III Страница 61

12

Жак Стэмнфли, бернский радикал, который, ставши членом и председателем Федерального Совета, проявил в 1858 г. большую энергию в конфликте с Пруссией, по поводу независимости Невшателя — Дж. Г.

13

В настоящее время дело изменилось: Англия посылает на каторжные работы итальянских и русских политических эмигрантов, осмелившихся напечатать апологию цареубийства — Дж. Г.

14

По тексту, напечатанному в газете Флокона и Ледрю-Роллэна La Reforme 1847, 14 Decembre.

15

Aufruf an die Slaven. Von einem russishen Patrioten Michael Bakunin. Mitglied des Slavenkongresses in Prag. Koethen. Selbstverlag des Verfassers. 1848.

16

Эта статья появилась в журнале Иордана Slavische Jahrbiicher, 1848, No 49, стр. 257 — 260, под заглавием „Statuten der neuen slavischer Politik".

дипломатию и ее соображения, все, что искусственно и что могло бы иметь целью какую бы то ни было центральную власть на счет свободы, будь то индивидуума, или народов. Новая политика славянских народов будет не государственная политика, а политика народов, политика независимых свободных людей.

17

Перевод с немецкого текста у Иордана, Эта статья была еще напечатана по чешски в журнале „Cecil", выходившей в Женеве в 1861 г., и в отдельном оттиске под заглавием: „Zakladni pravidla politiky a federace slovanske".

18

Напечатана в приложении В. в книге „Государственность и анархия". Французский подлинник этой программы писан рукою Бакунина.

19

Молодой революционер Нечаев, прибывший из России, приехал в Бельгию в марте 1869 г. К концу марта он был в Женеве, где сейчас же вступил в сношения с Бакуниным. Последний писал мне (письмо от 13 апреля): „В настоящий момент я чрезвычайно занят тем, что происходит сейчас в России, Наша молодежь, быть может, самая революционная, как в теоретическом отношении, так и практически, в мире, волнуется так сильно, что правительство принуждено было закрыть университеты, академии и несколько школ в Петербурге, Москве и Казани. У меня сейчас здесь один из таких молодых фанатиков, которые ни в чем не сомневаются, ничего не боятся и которые поставили себе принципом, что, многие, очень многие должны погибнуть от руки правительства, но, что они не успокоятся до тех пор, пока народ не восстанет. Они восхитительны, эти молодые фанатики, верующие без Бога и герои без фраз! Папе Мерон доставило бы удовольствие видеть моего гостя, тебе тоже".

20

Александр II.

21

В этой статье, написанной от имени редакции l'Egalite, Бакунин должен был говорить и говорит о России, как если бы автор был не русским, а западным человеком.

22

Эта серия статей не была написана.

23

Эта программа, написанная Бакуниным, появилась в первом номере (1-го сентября 1868 г.)

русской газеты Народное Дело, основанной Бакуниным и Жуковским, но которая со второго номера перешла к Утину.

24

Народное Дело No 1, стр. 6 — 7, 1868.

25

Напечатана в книге „Историческое Развитие Интернационала", стр. 302 — 307.

26

Напечатана в книге „Историческое Развитие Интернационала", стр. 339 — 365.

27

Кольб насчитывает во всей империи 60.000 немцев.

28

Таково было окончательно принятое заглавие настоящего доклада. Первоначально в корректуре имелся подзаголовок: Предложение Русских членов центрального Комитета Лиги Мира и Свободы, а в рукописи Бакунин дал ему следующее заглавие: Мотивированное предложение русских членов постоянного Комитета Лиги Мира и Свободы (поддержанное французским делегатом г. Александром Шакэ и польскими делегатами Валерианом, Мрошковским и Иваном Загорским).

29

Знаменитый итальянский патриот Iосиф Мадзини, республиканский идеал которого есть ничто иное, как французская республика 1793 года, переплавленная в горниле поэтических традиций Данте и властолюбивых воспоминаний властелина земли Рима затем пересмотренная и исправленная с точки зрения новой теологии, наполовину рациональной, наполовину мистической — этот знаменитый патриот, честолюбивый, страстный и всегда односторонний, несмотря нa все сделанные им усилия, чтобы подняться до уровня международной справедливости, который всегда предпочитал величие и могущество своего отечества, его благоденствию и свободе, — был всегда ожесточенным противником автономии провинций, которая естественно мешала бы строгому единообразию его великого итальянского Государства. Он, утверждает, что для противовеса всемогуществу прочно установленной республики достаточно автономии коммун. Он ошибается: ни одна обособленная коммуна не будет в состоянии противустоять могуществу громадной централизации; она будет раздавлена ею. Для того, чтобы выдержать эту борьбу, она должна федерироваться в виду общей самозащиты, с соседними коммунами, т. е. она должна образовать вместе с ними автономную провинцию. Кроме того, раз провинции не будут автономны, управление ими надо будет поручать ставленникам государства. Нет средины между строго последовательным федерализмом и бюрократическим режимом. Отсюда вытекает, что республика, к которой стремится Мадзини, была бы государством бюрократическим и, следовательно, военным, основанным в интересах внешнего могущества, а не международной справедливости и внутренней свободы. В 1873 году, при Teppoрe, коммуны Франции были признаны автономными, что не помешало им быть раздавленными революционным деспотизмом Конвента, или, лучше сказать, Парижской Коммуны, естественным наследником которой явился Наполеон.

30

Как известно, в Америке только сторонники интересов Юга против Севера, т. е. рабства против освобождения рабов, называют себя демократами.

31

Во французском издании сочинений Бакунина редактор первого тома (Д-р Неттлау) задается вопросом: не следует ли читать здесь вместо „politiques" (политические") „privilegiees" (привилегированные).

32

За неимением даже какого-либо другого имущества, это буржуазное воспитание, при помощи солидарности, связывающей всех членов буржуазного мира, обеспечивает получившему его громадную привилегию в вознаграждении за труд, — ибо труд самого посредственного буржуа оплачивается в три, в четыре раза дороже, чем труд самого умного рабочаго.

33

В этом отношении юридическая наука совершенно сходна с теологией; обе эти науки равным образом исходят, одна из реального, но несогласного со справедливостью факта, — присвоения силой, завоевания; другая из факта фиктивного и нелепого, — божеского откровения, как верховного принципа. Основываясь на этой нелепости или этой несправедливости, обе науки прибегают к самой строгой логике, чтобы построить с одной стороны, юридическую, с другой, теологическую систему.

34

Сказать, что Бог не противоречит логике, это значит утверждать, что он совершенно тождествен с логикой, что он сам ничто иное, как логика, т. е. естественный ход, развитие реальных вещей. Другими словами, это значит сказать, что Бога нет. Существование Бога может иметь значение, лишь как отрицание естественных законов. Отсюда вытекает следующая неоспоримая дилемма: Бог существует, значит нет естественных законов и мир представляет собой хаос; мир не есть хаос, он обладает внутренний устройством, — значит Бога нет.

35

Как и всякий человеческий индивид есть ничто иное, как производное, результат всех причин, вызвавших его появление на свет, комбинированных со всеми условиями его дальнейшего развития.

36

Никогда не будет лишним повторять это многим приверженцам современного натурализма или материализма, которые — в виду того, что человек в наши дни открыл свою полную и всецелую родственную связь со всеми другими породами животных и свое непосредственное и прямое происхождение из земли и в виду того, что он отказался от нелепых и пустых претензий спиритуализма, который, под предлогом дарования ему абсолютной свободы, приговаривал его к вечному рабству, — воображают, что это дает им право отбросить всякое уважение к человеку. Этих людей можно сравнить с лакеями, которые, открыв плебейское происхождение человека, заставившего себя уважать своими личными достоинствами, считают себя вправе относиться к нему как к равному, по той простой причине, что они не понимают другого благородства, кроме того, которое производит в их глазах аристократическое происхождение. Другие столь счастливы, открыв родственную связь человека с гориллой, что хотели бы всегда сохранить его в животном состоянии и отказываются понять, что все историческое назначение, все достоинство и свобода человека заключаются в том, чтобы удаляться от этого состояния.