Андрей Пионтковский - Третий путь ...к рабству Страница 62
Андрей Пионтковский - Третий путь ...к рабству читать онлайн бесплатно
И снова в докладе среди предполагаемых организаторов и бенефициаров сделок всплывают две фамилии — Медведев и Путин — плюс длинный шлейф родственников, друзей по знаменитому кооперативу «Озеро» и родственников друзей (Михаил Шеломов, Юрий Ковальчук, Юрий Шамалов, Николай Шамалов, Аркадий Ротенберг).
Борьба с коррупцией и премьерство (а фактически и президентство) Путина — две вещи несовместные. Это медицинский факт. С ним невозможно спорить. Его осознают даже ведущие идеологи режима. Например, пользовавший Путина все эти годы доктор Павловский: «Не будем лицемерить, раз стране нужна модернизация, значит дела ее плохи. Закончилась старая политическая стратегия Владимира Путина».
Конечно, г. Путин как гражданин России обладает юридической презумпцией невиновности и может быть подвергнут уголовному наказанию только по решению суда после открытого состязательного процесса с полным соблюдением прав обвиняемого.
Кстати, уже широко известно, что первый адвокат России Юрий Маркович Шмидт вызвался защищать Путина бесплатно. Юрий Маркович защищал меня в Басманном суде на первом в России, после принятия нового закона, процессе по обвинению в экстремизме и блистательно выиграл дело.
Пожелаем ему заслуженного успеха (существенного снижения по гуманитарным основаниям срока заключения бывшего премьера) и в новом громком процессе.
Но для высоких государственных чиновников в демократическом обществе кроме презумции невиновности существует ещё и презумпция политической ответственности.
В соответствие с ней г. Путин должен быть немедленно отстранён от выполнения своих обязанностей до выяснения компетентными органами всех обстоятельств заключения правительством РФ несущих явные признаки конфликта интересов сделок со структурами близких друзей, подруг и родственников премьер-министра.
В петле времени
2 декабря 2009 года
Последний год жизни Андрея Дмитриевича Сахарова был годом его наиболее интенсивной общественной деятельности. Не менее важны для его наследия и для нравственного урока, который он преподал всем нам, были и предыдущие десятилетия его мужественного противостояния тоталитарному коммунистическому режиму, включая годы ссылки. Но только в 1989 году, когда испытывавший глубочайший внутренний кризис режим вынужден был пойти на уступки в том, что сам он робко и стыдливо определил как «гласность», Сахаров благодаря трансляциям I съезда народных депутатов стал фигурой, оказывающей непосредственное влияние на умы миллионов людей.
Только сейчас мы полностью осознаём, какой громадной потерей для нашего общества стал уход этой уникальной личности в критический момент нашей истории. За последние двадцать лет мы как в дурной бесконечности прошли еще один заколдованный круг, пережив еще один авторитарный режим с его пошлейшими нефте-газо-футбольными триумфами и с его неизбежным вступлением на наших глазах в стадию необратимого гниения. В каком-то очень важном типологическом смысле мы оказались сегодня снова в декабре 1989 года.
Мне уже приходилось отмечать, что история сменяющих друг друга в России авторитарных режимов обнаруживает определенную закономерность — они гибнут не от внешних ударов судьбы и не от натиска своих противников. Они, как правило, неожиданно умирают от какой-то странной внутренней болезни — от непреодолимого экзистенциального отвращения к самим себе, от осознания собственной исчерпанности. Сегодня на наших глазах угасает от той же болезни и путинский режим, старательно заасфальтировавший вокруг себя все политическое пространство. Как симулякр большого идеологического стиля, он просто не мог избежать этой участи.
Итоги прошедшего двадцатилетия столь плачевны во многом потому, что интеллигенция — или, как сейчас ее бывшие представители предпочитают называть себя, «интеллектуалы» — изменили идеям Сахарова. Многие «реформаторы» гораздо чаще и с большим пиететом вспоминали в эти годы о Пиночете, чем о Сахарове.
Забыт был самый главный принцип Андрея Дмитриевича Сахарова — нравственность в политике. Путина и его чекистских мутантов-воришек буквально за руку привели во власть «системные либералы», чтобы они охраняли созданную ими модель «бандитского капитализма», ответственную за огромное социальное расслоение и демодернизацию России.
Сахаров понимал демократию как власть большинства, как честное состязание на выборах различных политических сил. Для «системных либералов» демократия — это сохранение любыми средствами во власти и собственности людей, объявивших себя «демократами».
Среди современных российских политических организаций у меня наибольшую симпатию вызывает движение «Антифа», которое, в отличие от нас всех, болтающих, спасает сегодня честь России. Они, а не клянущиеся именем Сахарова «либералы» во власти, подлинные наследники нравственных принципов российского праведника. Молодые люди погибают, защищая страну от фашистов, выращиваемых и опекаемых властью. Президент страны обязан был возглавить манифестацию, посвященную годовщине гибели антифашистов Станислава Маркелова и Анастасии Бабуровой. Вместо этого власть жестоко разогнала марш, а холуй, окормляющий своими «консультациями» администрацию президента, осмелился в своем выступлении на «Эхе Москвы» поставить мучеников «Антифа» на одну доску с фашистами.
Андрею Дмитриевичу Сахарову абсолютно чуждо было отношение к своему народу как к отсталому быдлу, которое должны вести к светлому будущему самоназначенные «прогрессоры».
Но именно этот взгляд на собственный народ господствует в российском политическом классе. Вот и сегодня, столкнувшись с крахом и исчерпанностью путинизма, «системные либералы» предлагают его новую разновидность — «медведевский проект», призванный снова сохранить их во властесобственности под тем предлогом, что якобы только 10–15 процентов населения России готовы к модернизации и страна нуждается в их «просвещенном» лидерстве.
Отказ от сахаровского наследия стал нравственным и идеологическим самоубийством для российской интеллигенции, пошедшей во власть или в услужение власти. Упорное, навязчивое, до истерии повторение тезисов об отсталости, дикости русского народа, его неготовности к демократии и ужасных результатах действительно свободных выборов — это не только отработка кремлевских темничков. Эта и отчаянная попытка бывших интеллигентов сохранить остатки самоуважения и оправдать в собственных глазах свое предательство.
Не меньше претензий может быть высказано и в адрес западных интеллектуалов, соблазненных гламурным блеском российской клептократии. Позорная шредеризация Европы захватила не только бывших канцлеров и премьер-министров, но и цвет либерального истеблишмента, добровольно взявшего на себя роль путинского коллективного Фейхтвангера. Одни из них лизоблюдствуют в «Валдайском клубе», другие вместе с провокатором спецслужб с тридцатилетним стажем г-ном Павловским издают брошюрки, разъясняющие Западу с кремлевских позиций, «What does Russia think». Возможно, что даже неосознанно и бескорыстно.
Тупики «модернизации»
29 декабря 2009 года
Царь-модернизатор Петр Алексеевич не «прорубил окно в Европу», а всего лишь открыл узкую щелочку, в которую протиснулась головка «российской политической элиты». И с того времени у нас образовалось два разных народа. В русском языке они назывались «барин» и «мужик». Во всех других странах всегда была и есть своя социальная градация, но нигде этот разрыв между «барином» и «мужиком» не имел такого фундаментального характера, как в постпетровской России.
Это был не классовый, а культурологический, я бы даже сказал — антропологический раскол, это именно два разных народа, которые просто не знали и не понимали друг друга.
Этот разлом стал запрограммированной на века исторической трагедией России. Все ее имперские институты, включая Церковь, в представлении мужика всегда были на стороне барина. Именно поэтому и позволили большевикам распинать на штыках генералов и сбрасывать кресты. Вековое напряжение не могло не взорваться, и гибель романовской империи в революции 1917 года была исторически предопределенной.
Но лидерство в революции было перехвачено довольно узкой группой людей, которые ни в коем случае не были вождями этого, по существу, мужицкого пугачевского бунта. Зато они искусно использовали его взрывную энергию.
В энергию распада Российской империи внесли свой вклад и многие ее этнические группы, справедливо считавшие себя ущемленными. Однако дело вовсе не в том, что руководство большевиков было, скажем так, весьма интернациональным. И для русского Бухарина, и для еврея Троцкого, и для грузина Сталина, и для поляка Дзержинского, и для латыша Лациса подавляющее большинство русского народа — 90-процентное крестьянство — было одинаково антропологически враждебным. Не в силу их национальной принадлежности, а потому что все они были пассионарными носителями глобального идеологического проекта.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.