Андрей Пионтковский - Третий путь к рабству. О причинах путинизма и путях выхода Страница 62

Жестокое убийство в Бутырском СИЗО другого заложника — Сергея Магнитского, ужаснувшее даже такого вернейшего идеолога и апологета путинско-медведевского режима, как Павловский, показывает, что в лице ШЛИ мы имеем дело не с кучкой маргиналов, а с частью разветвленного преступного сообщества «оборотней» в погонах и в штатском, от которых исходит реальная угроза свободе, здоровью и жизни граждан. Резко возросшая наглость Шлей свидетельствует о том, что они почувствовали свою полную безнаказанность.

А как же её не почувствовать, если восходящее солнце русского либерализма, крупнейший знаток римского и российского права Государь-модернизатор позволяет себе нагло и трусливо лгать в камеры телевидения, утверждая, что для помилования осужденного необходимы по закону его покаяние и личное обращение с просьбой о помиловании.

Это заявление Медведева обрекает Ходорковского и Лебедева, не признающих своей вины в инкриминируемых им преступлениях, на бессрочное заключение. А уж государевы мутанты постараются вымостить для них ту же скорбную дорогу, что и для Сергея Магнитского.

Певцы медведевской «оттепели» предпочли не заметить его сознательной лжи и его прямого участия в творящемся преступлении. Они продолжают ловить в его пустых декларациях тайные знаки «либерального Штирлица», посылаемые посвященным из гестаповского логова.

Медведев — органичный элемент режима, созданного человеком, по приказу которого Ходорковский находится в тюрьме. И вы знаете этого человека.

Все разговоры о модернизации останутся болтовней, пока Ходорковский, Лебедев и сотни других невинных жертв режима будут при молчаливом согласии, а зачастую и при активном участии «медведевского большинства» садистски стираться в лагерную пыль.

Наше — всё

27 ноября 2009 года.

«Просто вздыхать и говорить, что коррупция неистребима, пока есть чиновники, особенно в России с ее политическими и государственными традициями, — это проще всего, гораздо труднее работать, принимать решения». Действительно, очень трудно вздыхающему и говорящему Медведеву принимать решения по «продажным чиновникам и ничего не предпринимающим предпринимателям», особенно тем из них, кто принадлежит к узкому политбюро, которое, собственно, и назначило Медведева главновздыхающим местоблюстителем престола.

Чем, например, занимаются сегодня председатель наблюдательного совета ВЭБ чиновник Путин и владелец «Русала» предприниматель Дерипаска? Да тем же, чем они оба систематически занимались последние лет двадцать. Увлеченно распиливают бабло. Как сказал бы поэт, они воруют не из денег, а только б вечность проводить. На этот раз готовятся растратить хранящиеся в ВЭБе средства Фонда национального благосостояния в ходе предстоящего IPO «Русала» в Гонконге.

Оба фигуранта — знаковые и, можно сказать, культовые персонажи истории российского бандитского капитализма девяностых и нулевых. Приватизация бывшей постсоветской алюминиевой промышленности — это гора трупов, эдакий верещагинский апофеоз алюминиевых войн. А на вершине — живой и невредимый предприниматель Дерипаска с его выразительным кротким лицом. Кажется, Линкольн сказал, что после сорока человек отвечает за свое лицо.

Биография чиновника Путина не менее драматична и колоритна. За веком век. За вехой веха. За полосою полоса. Голодный Питер начала 90-х. Относительно скромная сделка начинающего негоцианта «цветные металлы — продовольствие». Металлы стоимостью в десятки миллионов долларов исчезли. Продовольствие не материализовалось.

Сытая Москва середины 2000-х. Российское государство, во главе которого стоял означенный чиновник, выплатило предпринимателю Абрамовичу 13,7 млрд долларов за компанию «Сибнефть», украденную последним у того же государства в лихие 90-е. Термин «украденная» употреблен здесь не метафорически-публицистически, а в абсолютно точном юридическом смысле. Как известно, Абрамович, встав на путь деятельного раскаяния и активного сотрудничества с правосудием (пока, к сожалению, только с британским), дал в 2008 году ценнейшие показания лондонскому Высокому Королевскому суду об обстоятельствах приобретения им компании «Сибнефть».

Мне уже приходилось говорить о том, какую юридически выверенную квалификацию этим деяниям дали научный редактор благонамеренного прокремлевского журнала «Эксперт» Александр Привалов и его соавтор Александр Власов: «Мошенничество в составе преступного сообщества. Статья 210 Уголовного кодекса РФ». Авторы совершенно справедливо отметили также, что «если экс-губернатор завладел «Сибнефтью» мошенническим путем, как то следует из заявления в Лондонском суде, нанеся тем самым значительный ущерб государству, то и продажа ее не в пользу государства также была актом мошенничества».

Гг. Привалов и Власов достаточно четко очертили и круг участников «преступного сообщества», рядовым членом которого, по их мнению, является Роман Абрамович. Они не произносят вслух никаких имен, но железная логика их публикации (перечитайте ее еще раз!) бесстрашно и беспощадно ведет на самые вершины российской власти: «Абрамовичу было указано», «Абрамовичу тактично намекнули», «Абрамовичу разрешено было оставить себе». Кем указано и разрешено? Кто же эти могущественные и всесильные?

В момент скандальной 13,7-миллиардной покупки «Газпромом» 75 процентов акций «Сибнефти» у компании Millhouse Capital председателем совета директоров «Газпрома» и руководителем администрации президента РФ был Дмитрий Анатольевич Медведев. Президентом Российской Федерации был Владимир Владимирович Путин.

Сделка «Путин-Абрамович» все поставила на свое места, став классическим римейком операции «Вавилов-Богданчиков» с заменой 600 миллионов на 13 миллиардов долларов. Она была бы невозможна без предварительной расправы с Михаилом Ходорковским.

Сам того не подозревая, Ходорковский на знаменитой встрече с Путиным ударил в самое больное место, раскрыл сокровенную тайну режима. Питерская бригада, видимо, уже несколько лет назад разработала схему обналичивания активов «правильных» олигархов и личного фантастического обогащения. Афера с «Северной нефтью», которую пытался предотвратить Ходорковский, была первой пробой пера государственных мошенников.

Не менее убийственны и выводы стыдливо замалчиваемого уже более года (Лужков с Батуриной, по крайней мере, отважились обратиться в суд) доклада Владимира Милова и Бориса Немцова «Путин и Газпром»: «В последние годы в результате афер, связанных с выводом активов из «Газпрома», компания лишилась контроля над активами общей стоимостью более 60 млрд долларов (6,4 процента собственных акций, пакеты акций в Газпромбанке, «Согазе», «Сибуре», «Газпром-медиа», активы крупнейшего негосударственного пенсионного фонда «Газфонд») и денежных средств в сумме почти 20 млрд долларов, выведенных из компании под предлогом покупки акций «Сибнефти» и махинаций с трейдером «Росукрэнерго».

И снова в докладе среди предполагаемых организаторов и бенефициаров сделок всплывают две фамилии — Медведев и Путин — плюс длинный шлейф родственников, друзей по знаменитому кооперативу «Озеро» и родственников друзей (Михаил Шеломов, Юрий Ковальчук, Юрий Шамалов, Николай Шамалов, Аркадий Ротенберг).

Борьба с коррупцией и премьерство (а фактически и президентство) Путина — две вещи несовместные. Это медицинский факт. С ним невозможно спорить. Его осознают даже ведущие идеологи режима. Например, пользовавший Путина все эти годы доктор Павловский: «Не будем лицемерить, раз стране нужна модернизация, значит дела ее плохи. Закончилась старая политическая стратегия Владимира Путина».

В петле времени

2 декабря 2009 года.

Последний год жизни Андрея Дмитриевича Сахарова был годом его наиболее интенсивной общественной деятельности. Не менее важны для его наследия и для нравственного урока, который он преподал всем нам, были и предыдущие десятилетия его мужественного противостояния тоталитарному коммунистическому режиму, включая годы ссылки. Но только в 1989 году, когда испытывавший глубочайший внутренний кризис режим вынужден был пойти на уступки в том, что сам он робко и стыдливо определил как «гласность», Сахаров благодаря трансляциям I съезда народных депутатов стал фигурой, оказывающей непосредственное влияние на умы миллионов людей.

Только сейчас мы полностью осознаём, какой громадной потерей для нашего общества стал уход этой уникальной личности в критический момент нашей истории. За последние двадцать лет мы как в дурной бесконечности прошли еще один заколдованный круг, пережив еще один авторитарный режим с его пошлейшими нефте-газо-футбольными триумфами и с его неизбежным вступлением на наших глазах в стадию необратимого гниения. В каком-то очень важном типологическом смысле мы оказались сегодня снова в декабре 1989 года.