Журнал Наш Современник - Журнал Наш Современник №5 (2002) Страница 66

На фоне такого восприятия, казалось бы, весьма трудно вести какие бы то ни было беседы о вечном и непреходящем, о жизни и смерти, о смысле человеческого бытия. Но стоит начать разговор, и мы сталкиваемся с обратным: дети, если и не готовы вести его, то в подавляющем большинстве способны отреагировать максимальным вниманием, мало-помалу втягиваются в детальные рассуждения и даже открыто дискутируют. Духовный вакуум требует заполнения. Но многие из нас, даже определившись со своими склонностями, талантами, выбором профессии, местом в жизни и, казалось бы, осуществляя созидательный труд, все же не смогут четко и ясно ответить: зачем каждый из нас пришел в этот мир? Потому что на этот вопрос нельзя ответить исходя из профессиональных или даже философских знаний, нельзя ответить на бытовом уровне, нельзя ответить, опираясь даже на большой жизненный опыт. Найти свое место в жизни — не значит ответить на вопрос о ее смысле.

Но, начиная разговор о вере, я задаю своим ученикам именно этот, самый главный вопрос. Самым результативным и близким к истине из всех прочих следует считать ответ, который рождается после долгих попыток рассуждений на эту тему. Жизнь и ее смысл — это акт служения. Хочется еще, оглядываясь на суетливую современность, добавить, “но не акт потребления”. Некоторые также произносят слово “борьба”, но чаще все же в понятии борьбы за существование.

В некоторых случаях приходится опускаться до бытового уровня и начинать постановку проблемы примерно так: неужели мы родились для того, чтобы съесть несколько вагонов продуктов, выпить несколько цистерн жидкости, отбыть на работе положенное количество часов, оставить после себя то или иное количество потомства и потом стать ничем. Уйти в полный мрак. Превратиться в разлагаю­щуюся массу. И все? И стоило ради этого коптить небо? И улавливаешь немой ответ — все человеческое существо против такого объяснения. Очень редко находится тот, кто с кривой ухмылкой скажет — а для чего ж еще? Почти все начинают подспудно осознавать, откуда идут корни этого вопроса, какая вечность питает их.

Что мешает нам вернуть в школы начала Православных знаний? Вернуть веру, надежду и любовь? Как вообще человеку жить без них? Как искать в темноте? И какое будущее могут построить люди ничего о нем не знающие? Куда бросать зерна Сеятелю, если нет пашни? Или мы будем продолжать заниматься философской демагогией, перемалыванием пустоты, разработкой никчемных педагогических концепций, основанных на всемирной помойке, и при этом говорить о великой ценности воспитательного процесса, образования и духовном здоровье будущих поколений? Или еще не наэкспериментировались? Тогда пусть мне ответят на тот самый вопрос: в чем смысл существования, и куда ведет эта ныне прокладываемая широкая и якобы светлая дорога через ворота “нового мирового порядка”?

Есть ли проблемы у русской школы? Вопрос наивный. Перечень проблем, напоминающий по объему древний свиток, можно увидеть в многочисленных педагогических и общественных изданиях. Но все эти проблемы (финансирование, экономические, компьютеризация, инновации, статус и прочая и прочая) сводятся, по большому счету, к одному лежащему в основе всего и главному вопросу: была, есть и будет ли русская школа? Именно его как-то не замечают, уклоняются от его постановки, просто боятся говорить об этом. Но наступает тот предел, когда, отвернувшись от этого вопроса, государство и чиновники, олицетворяющие нынешнюю власть, по сути, отворачиваются от своего народа, от его истории, от прославленных предков, от Бога, в конце концов.

За последние десять лет русская школа, находясь в постоянной финансовой осаде, выдержала также ряд штурмов иноязычных варваров и просвещенных воителей от образования. Они уже сделали несколько подкопов, местами взорвали крепостные стены, а главное — применили психическое, бактериологическое и химическое оружие: напечатали учебники, искажающие историческую истину, ставящие факты с ног на голову; вытравили дух русской школы, лишив его осознания национальной державности, повсеместно подменяя его пресловутыми общечеловеческими ценностями, под которыми, собственно, следует понимать крайний индивидуализм вместо традиционной русской соборности, набор рыночных приоритетов и главный принцип либерального общества “допустимо все, что выгодно” (помните увертюру Горбачева: разрешается делать все, что не запрещено законом). Вот уж действительно — дух гнилого Запада! А судьи кто? С кого берем пример? С американских школ, стены которых впитали насилие, ученики которых расстреливают одноклассников? Безусловно, там есть и положительный опыт, но почему-то реформы последних лет принесли нам только самое мерзкое. При этом зараза продолжает расползаться, а ее как бы не хотят замечать.

С 1993 по 1998 гг. число наркоманов среди школьников, а также в студенческой среде выросло в 6—8 раз. По данным МВД, за десять лет число смертельных исходов в результате употребления наркотиков увеличилось в 12 раз, а среди детей — более чем в 40 раз. Если рассмотреть этот вопрос с точки зрения главной возрастной группы — то под угрозой будущее страны.

Агрессивной стала пропаганда разврата. Разрушение семьи ведется через средства массовой информации и посредством внедрения сомнительных методик сексуального просвещения школьников, разработанных за рубежом в целях уменьшения рождаемости в развивающихся странах. По всей стране возникли так называемые центры планирования семьи. До сих пор это считалось прерогативой Господа Бога. А теперь...

В России на 1000 заключенных браков приходится 600—700 распавшихся. На каждого родившегося ребенка приходится два прерывания беременности, а более полумиллиона детей и подростков растут без попечения родителей. Каждый четвертый ребенок рождается сегодня вне брака. Ежегодно без одного родителя остаются около 500 тысяч детей и подростков. Около 2 тысяч детей и подростков ежегодно кончают жизнь самоубийством, около 30 тысяч уходят из семьи, 6 тысяч сбегают из детдомов и интернатов. В 4 раза выросло число родителей, лишенных родительских прав. В результате образовался целый слой беспризорников (по разным оценкам от 2 до 4 млн человек).

Духовный вакуум заполняют различные секты. Большинство из них своими проповедями разрушают личность и в действительности уводят юношество от истинного Богопознания. Под влиянием этих сект находится 500 тысяч несовер­шеннолетних и 1 млн россиян в возрасте от 18 до 25 лет.

Более половины школьников имеют ослабленное здоровье. До 30% детей к окончанию школы ограничены в выборе профессии по состоянию здоровья, лишь 15% выпускников могут считаться вполне здоровыми. 40% призывников не могут выполнить низшие нормативы по физической подготовке солдат и сержантов. У 28% призывников обнаружены признаки отставания в умственном развитии.

Вероятность вырасти в нищете для только что родившегося российского гражданина составляет порядка 70%. Это означает вероятность более 50% не получить необходимого для полноценной жизни образования, вероятность более 30% стать алкоголиками, наркоманами или попасть в преступную среду. Государст­венная поддержка детей за годы реформ сократилась в 2,3 раза. (Данные приведены из книги С. Глазьева “Геноцид”, а также официальных статистических источников.)

Принципы правового государства, которыми, в сущности, и не пахнет, слишком гипертрофировали идею приоритета прав личности над интересами государства. Идея служения стала крайне непопулярна, просто непонимаема ! К примеру, матери “прячут” детей от армии, и из юношей вырастают какие-то недомужчины (ох и посмеялись бы над ними их предки!). Мужчиной теперь считается тот, кто круче растопыривает пальцы и вместо русского языка пользуется полукриминальным слэнгом. Случись новое Куликово поле, будет ли кому выйти на него? Армия?! Так ведь в Чечне убивают, возразят мне. А на войне вообще убивают, в том числе на невидимой. На той, на которой их сейчас гибнет больше, чем под пулями: от наркотиков, криминала, алкоголя...

А приходилось слышать от учителей истории и такое: мы боимся называть русский народ русским, боимся говорить о его национальных интересах. Или чего стоит слепое следование либеральным ценностям, изложенным в учебниках истории, где любое проявление Российской державности если не высмеивается напрямую, то “научно” осуждается? Маразм крепчает, а Родина действительно в опасности. Даже само слово “Родина”... Вы не замечали, что мы дожили до того, что некоторые не стесняются открыто стесняться своей Родины?!

Но ведь пришло кому-то в министерстве образования в голову вынести за рамки базисного плана русскую литературу и историю. За эти предметы заступились писатели и педагоги-практики. Здесь уместна одна значимая аналогия: подобные меры были предусмотрены в гитлеровском плане “Ост” — плане уничтожения и порабощения народов Советского Союза. Каково? Получается, что в руководящих органах образования сидят в буквальном смысле враги народа. Энкавэдэшное, конечно, словосочетание. Затохточное. При этом мы уже давно не самая читающая страна в мире, не взирая на то, что в пользование нам от Бога и предков дан действительно великий и могучий русский язык.