Александр Хинштейн - Кризис Страница 67

Не будь Великой депрессии, не было бы ни такой охотной торговли механизмами и технологиями, ни волны трудовых мигрантов, приезжающих с Запада в СССР. Гастарбайтеры первых пятилеток не носили оранжевых жилетов и в совершенстве говорили по-английски, а вот таджикского или молдавского не знали вовсе…

Демократия, подкрепленная танками

Американский индивидуализм Гувера привел к тому, что Депрессия окончательно захлестнула страну. Государство откровенно с ней не боролось, уповая на волю Божью и то, что само собой все рассосется; в строгом соответствии с научной теорией президента. В октябре 1929-го, на полном серьезе, Белый дом уверял, что кризис закончится уже через 2 месяца; спокойствие, только спокойствие.

Что делать с экономикой, Гувер откровенно не понимал, а посему предпочитал взирать на происходящее с философским стоицизмом; ну, не может же кризис длиться вечно!

Единственное, что по-настоящему выводило его из себя, это наглость народа, осмеливающегося качать права. Всякий раз, когда доведенные до отчаянья люди выходили на улицы, правительство Гувера клеймило их позором, обзывало коммунистами и провокаторами. С ними-то как раз, а не с кризисом, власти боролись по-настоящему истово.

Летом 1932-го на Вашингтон двинулись маршем протеста безработные ветераны Первой мировой; вместе с женами и детьми.

Было их 30 тысяч, но дошло чуть больше половины. Ветераны требовали выплатить им положенную при дембеле компенсацию — по 500 долларов на нос.

Гувер откликнулся сразу. Каждому предложили аж по… 30 долларов. Щедрость невообразимая. Плюс — пару долларов на обратный проезд.

Многие брали; лучше синица в руках, чем журавль в небе. Но 2 тысячи самых упертых подачками не удовлетворились. Они разбили лагерь в предместьях столицы (причем в специально разрешенном для этого месте!) и стали ждать высочайшей милости. Тогда Гувер отдал войскам приказ: разогнать.

28 июля армейские подразделения атаковали палаточный городок. В зачистке была задействована даже военная техника, включая танки. Погибло немного; всего-то — 3 человека, в том числе -11-месячный ребенок. Танк раздавил его вместе с палаткой. Около тысячи получили разные по тяжести ранения…

1930-е — это еще и взлет в США организованной преступности. Причины оной широко, вроде бы, известны: «сухой закон». Запрет производства и торговли спиртным вызвал вал контрабанды и нелегальной торговли. На них и поднимались первые мафиозные «семьи»[55].

Однако существовала и вторая, менее известная у нас причина: организованные банды оказались востребованы самым что ни на есть легальным бизнесом. В период Депрессии мелкие собственники в городах и особенно фермеры частенько восставали, оказывая вооруженное сопротивление банкам и кредиторам.

Терять разорившимся фермерам было нечего. Сплошь и рядом они с оружием в руках заваливались на торги, где продавалось их описанное за долги имущество. Нет, это был, конечно, не налет, упаси боже. Просто такими недобрыми глазами глядели они на аукционистов, поглаживая при этом свои винчестеры и карабины, что те — абсолютно по доброй воле — продавали им фермы назад за бесценок; типа — за один серебряный доллар. Да и отобрать у них имущество тоже не всегда было так легко; вопрос-то стоял жизни и смерти, поэтому многие готовы были драться до последнего патрона.

Так постепенно Америка возвращалась к своим корням, к временам фронтира, где было немало героического, и еще больше — бандитского.

Что оставалось делать кредиторам? Полиция и власти в их дела не влезали (американский индивидуализм как-никак!). Воевать в одиночку с фермерами было тоже не с руки.

Вот и приходилось обращаться за помощью к бандитам или самолично организовывать вооруженные шайки. Короче, нечто вроде хорошо нам памятного понятия крыши.

Отряды гангстеров нападали на фермы, уводили скот, отбирали имущество, под угрозой смерти заставляли должников подписывать искомые бумаги.

Нередко это приводило к полноценным боевым столкновениям. В 34 штатах фермеры даже создали «Комитеты действия», которые давали вооруженный отпор «бомбардирам». Иногда комитетчики превентивно нападали на банкиров и крупных дельцов, заставляя их отступиться.

Над Америкой в полный рост замаячила угроза новой Гражданской войны, революции и распада. Власть уже не могла, да и не хотела контролировать ситуацию. В стране начинались хаос и анархия. Да и коммунисты тоже без дела не сидели, изрядно подливая масло в огонь.

Переставала считаться с Вашингтоном и Европа. Под шумок, пользуясь ситуацией, Англия с Францией прекратили возвращать США старые долги, а Германия демонстративно отказалась платить по репарациям, установленным после Первой мировой.

Еще чуть-чуть — и американцев вообще перестали бы пускать на порог в приличное общество.

Однако Гуверу было легче обречь страну на гибель, нежели поступиться собственными идеалистическими принципами.

Америке позарез требовался новый лидер; сильный, энергичный, способный переломить кризис.

И такой человек нашелся. Звали его Франклин Делано Рузвельт…

Американский ГУЛАГ

А вот как раз между Франклином Рузвельтом и Владимиром Путиным есть масса общего. Эту историческую аналогию давно подмечают многие ученые, политики, да и просто образованные люди.

У них даже судьбы отчасти схожи. Оба носили в прошлом погоны, оба юристы по образованию, значительный отрезок жизни был связан с Германией. Рузвельт там учился, Путин — служил. И оба явились как мессии; буквально в последний миг, когда будущее нации повисло уже на волоске. «Случайность — логика фортуны», — писал Набоков.

Рузвельт Франклин Делано (1882–1945) — американский государственный деятель, 32-й президент США (1933–1945).

Единственный в истории страны президент, избиравшийся 4 раза.

До того, как стать президентом Рузвельт успел послужить в военно-морском министерстве, занимался частной юридической практикой, избирался сенатором, был губернатором штата Нью-Йорк.

В 1921 году он заболел полиомиелитом и в результате ошибочно поставленного диагноза навсегда остался инвалидом. (Кстати, и недуг-то он подхватил по причине собственного неравнодушия; катаясь с сыновьями на яхте, увидел на острове лесной пожар, принялся его тушить, а потом, разгоряченный, прыгнул в холодную воду.)

Перенесенные испытания сделали Рузвельту более понятными тех, кому тяжело — а таковым был тогда весь американский народ. И народу, погрузившемуся в пучину жизненных бедствий, такой президент-инвалид оказался как-то ближе вечного везунчика Гувера. В Америке, переживающей подъем, человек на коляске никогда не выиграл бы выборы.

Так и негру Обаме нынешний кризис очень и очень помог…

Так же, как и Рузвельт, Путин принял страну в ужасающем состоянии; правда, миллионы с голода не умирали, но по всем экономическим показателям Россия была отброшена в глубокое прошлое.

И не беда, что один въехал во власть в инвалидной коляске, а второй — на горных лыжах; для национального лидера — важнее не это.

Результат — вот, что главное. Какой передаст он страну своему преемнику.

В этом смысле и Путин, и Рузвельт миссию свою выполнили с успехом. Каждый сумел вывести собственную державу из штопора и сделать ее вполне процветающей.

Когда в 1933 году Рузвельт стал президентом (выборы, кстати, выиграл он без особого труда, ибо главным его противником был Гувер, продолжавший нести демагогическую ахинею про то, что экономика скоро «выправится» сама по себе), Америка достигла как раз низшей точки своего падения…

Хотя бог его знает, где была бы эта треклятая точка, если бы не Рузвельт; бездна, как известно, дна не имеет…

Размер валового национального продукта по сравнению с докризисным упал уже вполовину (если быть совсем точным — до 54 %).

С осени 1932-го развивался новый, куда более страшный виток банковского кризиса, грозивший вконец уничтожить всю финансовую систему страны. Во многих штатах были закрыты все банки до единого. Те, что оставались, переживали гигантский отток капиталов.

Времени на раскачку и раздумья не оставалось, требовалось наводить порядок незамедлительно, железной рукой.

Собственно, Рузвельт с самого начала знал, что делать. Еще во время предвыборной кампании, в программной речи, произнесенной в Сан-Франциско осенью 1932-го, он говорил:

«Правительство должно дать каждому человеку возможность добиться своим трудом обладания необходимой для его нужд части общественного богатства… Если для обеспечения этого права человека надо ограничить собственнические права спекулянта, манипулятора, финансиста, я считаю такое ограничение совершенно необходимым».