Евгений Стригин - КГБ был, есть и будет. ФСБ РФ при Барсукове (1995-1996) Страница 67

Кроме того, перенос выборов был неизбежно связан с определённым компромиссом между президентом и руководством КПРФ. А это для демократической части окружения президента РФ было опасно потому, что они оставались в стороны (в отличие от Коржакова ), а коммунисты, почти наверняка, потребовали бы отступного, в качестве которого как нельзя лучше подходили головы этой самой демократической части президентского окружения. Тем более, что президент уже показывал готовность пойти по пути, который указывали коммунисты КПРФ. И не один раз.[850]

14.9.6. Если одним нужна была победа, то нужна ли она была другим (коммунистам)? На первый взгляд парадоксальное предположение. Но только на первый взгляд.

Поддержавший тогда Зюганова Говорухин высказался: «…У меня иногда возникало ощущение, что они не хотят брать власть. Тогда им нет прощения!».[851] Говорухин видел позицию КПРФ с близкого расстояния, Лебедь с более дальнего, а большое, как известно, видится на расстоянии. Так вот Александр Лебедь прямо заявлял: «Уверен, что Зюганов на …выборах дико боялся выиграть … Когда Зюганов проиграл, он точно был счастлив. Он отвалили в привычную среду обитания — вот я оппозиционер. Должность, кстати, весьма хлебная».[852]

Не будем гадать на кофейной гуще. Убедительных доказательств, подтверждающих или опровергающих эту версию найти трудно. Тут даже объяснения нежелания победить могут быть два:

Первое — трусость. Боялись, что режим «разберётся» с победителями. Об этом мы уже говорили.

Второе — тактическая хитрость. В случае победы нужно будет выводить страну их кризиса, а сделать это не легко. Маятник народных симпатий может снова качнуться, и тогда прощай не только власть, но и сытное оппозиционное сидение в Государственной Думе.

Впрочем, какая это тактика? По настоящему это называется подлостью. Хотя подлостью можно назвать в первое объяснение. Ведь поверили лидерам КПРФ миллионы россиян. Кстати, есть ещё одна версия: КПРФ выиграла выборы, но руководство партии под предлогом возможного запрета партии признала своё мнимое поражение.

Однако, повторим, что это всего лишь версия и у автора настоящей книги нет убедительных доказательств её истинности. Тем более, что не исключена возможность распространения этой версии политическими противниками лидера КПРФ в своих корыстных целях.

Обвинить конкурента в трусости — святое дело для многих российских политиков времён посткоммунизма. Заметим мимоходом, что первым ловить вора часто призывает именно тот, кто сам украл.

14.10. Фактор Лебедя

14.10.1. «Думаю, — писал уже давно О.М. Попцов, — что на будущих выборах повториться появление общественной ностальгии по сильному человеку и среди фигур, претендующих на высшую коронацию, окажутся имена из военной элиты».[853] Народу приелись гражданские политики. Наступало время военных. Особенно умеющих себя подать.

Генерал Лебедь становится известным. «…Кажется, не случалось на российских (и не только российских) просторах мало-мальски заметного происшествия, по поводу которого страна немедленно бы не узнавала мнение Лебе д я. Демократы? Преступники. Президент? Все делает не так. Эстонцы? Да их место вообще у параши! Народ затаив дыхание внимал ударам генеральского кулака по штабному столу. Вот это патриот! Вот это генерал! И главное — вот это политик!».[854]

Между тем некоторые критически оценивали Александра Ивановича, отмечая: «Лебедя…власть …интересует, да что там — она определяет все его помыслы и поступки. Ради неё он готов на все. Ради неё совершенно беспринципен, с необыкновенной лёгкостью меняет свои взгляды на прямо противоположные. Для него, как человека военного, нет запрещённых для победы средств».[855] На войне, как на войне! Есть такая клылатая фраза.

Похоже, из генерала уже делали известного политика, его тянули. Кто тянул? Мения высказывались разные.

В документе, который директор ФСБ РФ Барсуков направил президенту РФ Ельцину, указывалось:

«Березовский, зарекомендовавший себя изощрённым политиканом, одним из первых „новых финансистов“ ещё осенью 1994 года, когда дела в АВВА шли хорошо, начал присматриваться к Лебедю. Оказывал ему лично материальную поддержку. Известно выражение Березовского о том, что „в России еврейскому капиталу не хватает только одного — крепких русских кулаков, какими обладает Лебедь“.

Затем их отношения охладели. Лебедь не принёс Березовскому ожидаемой прибыли, а сейчас Лебедя по эстафете взял на содержание банк «Российский кредит», руководство которого недолюбливает Березовского».[856]

Но это будет чуть позже, а пока роман развивался. «Порвав с Коржаковым, Березовский решил сделать ставку на нового российского силовика — генерала Лебедя. Он надеялся, что, неискушённый в интригах Кремля, Лебедь станет пешкой в руках закулисных игроков».[857]

Превратить десантного генерала в значимую фигуру и получить от этого прибыль рассчитывали многие. Коммунисты вскоре после выборов 1996 года с намёком отметили: «…Некий Радзиховский (известный как автор статьи „Еврейское счастье“) и подобные ему имиджмейкеры создают из генерала Лебедя русифицированный вариант Пиночета».[858]

Диктатор должен быть русским, а, следовательно нужен соответсвующий типаж. Лицо у Лебедя простое народное, а народ наш, как известно, любит пить. И поэтому у некоторых возникали сомнения о том, не пьёт ли лишнего генерал. Коржаков отметил, что Лебедь бросил пить, «когда в политику полез».[859]

14.10.2. Кандидат в Пиночеты не лез за словом в карман, себя в обиду не давал, а других при случае ругал. Все как положено для начинающегося и перспективного политика.

«Лебедь позволял себе критиковать руководство Министерства обороны за развал армии. Долго это продолжаться, естественно, не могло».[860] «… Александр Иванович к лету 1995 года уже стал серьёзной проблемой для Грачева, репутация которого в войсках и так уж была основательно подмочена».[861]

«В борьбу с Лебедем подключилась ФСК. Однако и её желания найти копромат против Лебедя закончилось скандалом. Майор контрразведки 14-й армии Бутник решил завербовать работницу армейской прессы Елену Силантьеву, чтобы она давала информацию на командарма. Беседа Бутника и Силантьевой была записана и обнародована командармом. Начался переполох. В Тирасполь прибыли высокопоставленные должностные лица ФСК, Министерства обороны и прокуратуры. Их интересовал вопрос: замять дело. Бутника их 14-й армии убрали. Но против Лебедя происки продолжили».[862]

Тогда писали: «…В Приднестровье складывается беспрецедентная для современной российской армии вариант региональной генеральской оппозиции. Сила Александра Лебедя как раз заключается в его положении популярного и крепкого командарма, добраться до которого из Москвы практически невозможно».[863] Но все-таки добрались на своё горе.

15 июня 1995 года приказом министра обороны Грачева генерал-лейтенант Лебедь был уволен с военной службы досрочно с зачислением в запас в (связи с организационно-штатными мероприятиями) с правом ношения военной формы одежды. За безупречную службу в Вооружённых Силах ему была объявлена благодарность.

Так министр обороны избавился от строптивого генерала. А этот генерал позже написал: «У меня сложилось впечатление, что Президент думает, что если для выполнения его указов найти кого-то, кто будет беспрепятственно отвечать „есть“, „так точно“, „будет сделано“, то все пойдёт само собой. Грачев продержался так долго, потому что у него вот это „есть“, и „так точно“ было поставлено изумительно. Он „очковтиратель в законе“ просто от природы, таким родился. Чеченская война? Завтра победим. Реформа армии? Проведём. Сократить? Сократим».[864]

14.10.3. Такой министр удерживался, а другого генерала в отставку. Некоторые считали: «Похоже, что исход с отставкой застал самого Лебедя врасплох…Генерал не подготовил запасные позиции и шёл ва-банк».[865] По словам, который якобы сказал Скоков, после увольнения у Лебедя «даже пиджака гражданского не было».[866]

Ещё в июне 1995 года некоторые ёрничали, писав, что «надо видеть генеральскую мимику».[867] Напрасные издёвки. Некоторые это почувствовали и стали играть на уже сложившейся народной популярности отставного генерала. Благо популярность стала в демократической России выгодным товаром. Лебедю было предложено участвовать в выборах.

Сделал это достаточно лояльно относящийся к Ельцину Юрий Скоков, который одно время был секретарём Совета безопасности.