Сергей Ковалев - Арктические тени Третьего рейха Страница 67

Правда, благодаря столь странной «забывчивости» иностранных и советских историков и журналистов северное «крыло» маршрута, в 1940–е годы приводившее фашистских подводников к полуострову Таймыр и в дельту реки Лена, осталось безымянным. А значит, и неизведанным. И главное — породило данную книгу.

Сегодня известно, что именно курсами северного «крыла», через порт Аиинахамари, а возможно, минуя норвежские базы, гитлеровские субмарины скрытно шли вокруг северной оконечности Новой Земли в район шхер Минина. Но серьезно о некой деятельности в районах Новой Земли главное командование ВМФ СССР и командование Северного флота всерьез задумалось летом—осенью 1943 года. И главным толчком к тому послужило исчезновение здесь головного советского подводного крейсера К-1.

В августе 1943 года, после победного возвращения подлодок С-101 и доклада командира С-54 капитана 3–го ранга Братишко о встрече с неизвестным вражеским судном, командование СФ решило направить к северной оконечности Новой Земли подводную лодку с сильным артиллерийским вооружением, которая была бы способна успешно вести бой с надводным рейдером. Призраки «Адмирала Шеера» и кайзеровских подлодок еще продолжали витать у мыса Желания. Более того, неопознанный Братишко противник, а также обнаруженные у мыса Желания нацистские подлодки, которые о чем‑то переговаривались между собой по системе звукоподводной связи (ЗПС), укрепили законные опасения командования ВМФ и Северного флота о реальном использовании фашистами северного («безымянного». — Авт.) пролива у Новой Земли. Особенно насторожили переговаривающиеся между собой субмарины. Были бы замечены эти переговоры с десяток раз — еще можно было рассматривать их как случайные или вызванные рабочей необходимостью. Но здесь были столь интенсивные и частые переговоры, что они были более похожи на инструктаж, допустим, подводным командиром, уже побывавшим в Карском море, командира только входящей сюда субмарины. Одновременно это мог быть и разговор между командирами подводной группы. В любом случае интенсивные переговоры по ЗПС были весьма опасным признаком боевой деятельности гитлеровских субмарин.

Более того, командующий СФ вице–адмирал Арсений Головко получил довольно жесткий выговор от наркома ВМФ (!) адмирала Николая Кузнецова: «…несмотря на угрозу активных действий подводных лодок, рейдеров противника в Карском море, в районе мыса Желания с 27 августа по 29 августа 1943 года действовала только одна подводная лодка С-101, с 29 августа район не обслуживался нашими подводными лодками, так как ПЛ Щ-402 вышла на позицию только 2 сентября. Считаю такое положение недопустимым. В районе мыса Желания необходимо держать непрерывно, пока требует обстановка, две подводные лодки». Однако в те дни у Головко не было возможности отправить в Арктику сразу 2 подлодки, и он нашел компромиссное решение — направить к Новой Земле подводный крейсер с сильным артиллерийским вооружением. Но в те дни в составе крейсерского дивизиона бригады североморского подплава из шести подводных крейсеров остались только два: К-1 и К-21. Выбор пал на головную «катюшу» (так любя называли подлодки типа К служившие на них моряки. — Авт.), практически закончившую заводской ремонт.

Экипаж К-1 быстро завершил оставшиеся ремонтные работы и вышел в море, держа курс к северному «новоземельскому» району. Вместо командира подлодки капитана 2–го ранга Валентина Старикова, еще не прибывшего из отпуска, исполняющим обязанности командира в море вышел командир крейсерского дивизиона капитан 1–го ранга Михаил Хомяков. Непосредственно перед выходом он получил запечатанную «Боевую инструкцию для подводной лодки, осуществляющей поиск боевых кораблей и рейдеров в северной части Карского моря», которую он должен был вскрыть после выхода в море. Здесь было указано, что:

1. Главным объектом для поиска и атаки являются боевые корабли противника (классов «линкор» и «крейсер»), могущие одиночно или маневренной группой проникнуть в Карское море и действовать против наших арктических конвоев и баз.

2. Всякую подводную лодку, встреченную в районе боевых действий и на переходах, считать неприятельской и уничтожать.

3. Учитывая, что к норду от параллели 76 градусов ни одного нашего корабля не будет, всякий обнаруженный корабль или даже дым считать кораблем противника и по обстановке доносить об этом немедленно. (Данный подпункт в оригинале документа был выделен заглавными буквами. — Авт.)

Подводный крейсер Хомякова успешно пришел в район новоземельской позиции и приступил здесь к патрулированию. Но 29 сентября от него не поступило подтверждения о получении приказания на возвращение в базу, и в Полярный К-1 никогда уже не вернулась.

До настоящего времени не установлено, что же случилось с головной «катюшей». В германских источниках о каких‑либо боестолкновениях у Новой Земли с советской подводной лодкой не упоминается. Ни германских, ни советских минных заграждений здесь не было. Но подводный крейсер СФ — исчез.

Вероятной причиной его гибели тогда была названа авария техники, с которой экипаж не сумел справиться. По другим источникам причиной гибели корабля стал предательский удар стихии. Однако бывший в то время командир бригады подлодок Северного флота контр–адмирал Иван Колышкин не исключил возможности гибели К-1 от торпеды немецкой субмарины: «Вероятная причина: видимо, атакована немецкими подлодками, развившими 11 и 12 сентября активность в районе позиции К-1. Возможно, что К-1 стала жертвой подводной лодки противника, тем более что силуэт ее отличный от немецких ПЛ, и спутать его с другими было невозможно. Необходимо в дальнейшем посылать для уничтожения ПЛ противника подлодки типа «С», так как они по силуэту сходны с немецкими подводными лодками VII серии».

После войны стало известно, что слова Колышкина были недалеки от истины. В Карском море действовала группа гитлеровских субмарин, при планировании получившая наименование «Викинг». И если бы, например, С-101, после уничтожения U639, задержалась в районе боя хотя бы еще на 2–3 часа, то она вполне могла бы встретить здесь еще одну нацистскую подлодку.

Эта, пока безымянная, «немка» весь предыдущий день в надводном положении шла от параллели пролива Маточкин Шар. А ранее единственный раз она вышла в радиоэфир у восточного новоземельского мыса Абросимова и затем помчалась строго на север, храня полное радиомолчание. В момент, ставший роковым для «639–й», еще один «арктический волк» находился в районе мыса Спорый Наволок, где и был замечен около часа дня. Выходит, что 28 августа 1943 года сразу две фашистские субмарины зачем‑то спешили покинуть Карское море через «безымянный» пролив у Новой Земли. Но зачем? Ответа на этот вопрос пока не найдено.

В любом случае К-1 — одна из лучших подводных лодок Северного флота — бесследно исчезла в холодных глубинах Арктики вместе со всем своим боевым экипажем. И это исчезновение стало одной из великого множества «арктических» загадок, рожденных подводными «призраками» со свастикой у берегов Таймыра. Однако почему подводники гроссадмирала Дёница, если именно они первыми обнаружили «катюшу», не стали заносить на свой счет уничтожение советского подводного крейсера? Может быть, это тоже не входило в планы Штаба руководства войной на море? Ведь в вопросах сохранения тайны вокруг арктических баз у его офицеров был значительный опыт. А особо — в создании легенды прикрытия таких баз.

Сегодня известно, что в советской Арктике действовала некая группа нацистских подводных лодок, которая вполне могла быть особым подводным подразделением «призрачного конвоя», о деятельности которого и сегодня мало кто знает. По какому принципу сюда отбирались подводные экипажи — сказать трудно. Однако некоторые из них, по данным германских источников, всю Вторую мировую войну провели среди арктических скал. Чуть больше мы знаем о другом таком же особом подводном «конвойном» подразделении, который иногда называют подводной «Эскадрой А». Уверен, короткое напоминание о ней будет весьма уместно на страницах данной книги.

А все началось с того, что, как недавний подводник, а в годы Второй мировой войны руководитель военной разведки Третьего рейха (абвера) адмирал Фридрих В. Канарис прекрасно понимал возможности использования в разведывательных операциях подводных лодок, способных обеспечить скрытность и секретность проводимых действий. По большей степени это относилось к транспортировке различных секретных грузов и скрытной переброске агентуры. В своих замыслах он даже нашел себе союзника в лице руководителя СД обергруппенфюрера СС Рейнхарда Т. О. Гейдриха, который некогда тоже был морским офицером и твердо считал, что рейх не сможет обойтись без создания надежной и секретной транспортировки грузов и людей. Правда, руководителя СД меньше всего интересовало ведение внешней разведки.