Юрий Мухин - Россия — не Сингапур. Какой ВВП нам нужен Страница 7

Если же требование изменить положение Конституции идет не от правительства, а от каких-то политических сил в самом народе, то референдум проводится, если эти силы собрали в поддержку этого предложения 100 тысяч голосов. Эти два типа референдумов считаются конституционными и обязательными.

Необязательными (факультативными) являются референдумы по принятию или оспариванию законов и иных законодательных актов, в поддержку их проведения требуется собрать 50 тысяч голосов.

Статистика по крупным вопросам: с 1848 года Берн провел референдумы по 267 поправкам к Конституции и законам, народом было принято 166 из них (62,2 %). Причем, если поправки к Конституции проходили референдумы в 71,5 % случаях, то законы — всего в 47,8 %. Это объясняется тем, что поправки к Конституции ставятся на референдум обязательно, а законы — только те, которые оспариваются в обществе. То есть на референдум выносятся только заведомо сомнительные законы, а снизу — те, в принятии которых отказывают парламентарии.

Поскольку швейцарский институт референдумов донельзя отработан, то у него множество аспектов, которые нет смысла рассматривать все. Скажу только, что те политические системы мира, которые стараются не обращаться к «народному быдлу», считают политическую систему Швейцарии аномалией — некой придурью высокогорных жителей. Однако те исследователи, которые в швейцарскую политическую систему вникают, считают ее наиболее передовой.

Я же хочу обратить ваше внимание на то, что референдумы в Швейцарии — это не подарок слуг народа народу. Слуги сами обязаны проводить референдум, сами обязаны запрашивать у хозяина — народа — разрешение на свои действия по изменению порядка в стране.

…что возможность народа выразить свою волю объединяет его со слугами народа?

Но, даже отдавая должное швейцарской системе, исследователи, на мой взгляд, рассматривают только видимую часть айсберга.

Например, отмечают, что референдумы привели к тому, что все парламентские партии Швейцарии вынуждены идти на компромиссы между собою при принятии законов, при этом учитываются интересы самых незначительных политических сил. Ведь даже для самой маленькой политической силы в Швейцарии не составляет труда собрать 50 тысяч голосов (по расценкам США в 2,5 доллара за собранный голос это всего 125 тысяч долларов) и выставить закон на референдум, указав народу на дефекты закона, — зародить у народа сомнения в целесообразности этого закона. А поскольку статистика показывает 50-процентную вероятность того, что закон на референдуме будет завален, то парламенту выгоднее начать искать компромисс сразу же, как только появились слухи, что какая-нибудь «Автомобильная партия» или «Женская лига» в 500 членов недовольны обсуждаемым в парламенте проектом закона. И, кстати, после принятия любого закона, даже, казалось бы, бесспорного, все равно дается 100 дней, чтобы недовольные законом могли начать организовывать референдум по его отмене.

Для народа Швейцарии никакие авторитеты не святы: швейцарцев надо действительно убедить, что данный закон нужен и полезен. Как убедить — второй вопрос, но убедить, а не видеть в швейцарцах быдло, которое «политическая элита» может гнать куда угодно по своему усмотрению. Народ Швейцарии — это не придурковатый Майдан, который, подобрав сопли и закрыв глаза, тупо лез соединяться с Европой. Например, Швейцария стала членом ООН (организованной в 1945 году) только в 2002 году, а еще в 1986-м практически единогласное решение парламента о вступлении Швейцарии в эту, становящуюся все более и более сомнительной организацию было с треском провалено на референдуме — тогда 75,7 % проголосовавших швейцарцев отказались от сомнительной чести быть членом ООН.

Однако даже благожелательные исследователи не видят или не считают нужным указать на скрытые результаты политической системы Швейцарии, которые она произвела в обществе. Это, прежде всего, максимально возможное качество законов, принимаемых парламентом. Швейцарские парламентарии — это не тупые придурки Думы, штампующие нажатием на кнопки блевотину, присылаемую из администрации президента, блевотину, от которой тошнит всю Россию, блевотину, превратившую Россию в фашистское государство. Из всей массы законодательных актов парламента Швейцарии всего 6–7 % выносится на референдумы, а к оставшимся 93–94 % законов не бывает претензий.

Второй момент. Существует точная сентенция, что лучшим способом государственного правления является монархия, однако у монархии есть страшнейший дефект — народ отучается думать о государстве. Ведь нет необходимости думать, если монарх думает! При монархе мы, народ, можем спокойно думать только о бабах и водке.

Так вот, система референдумов заставляет каждого швейцарца думать о государстве. И чем это плохо? Неужели мысли гражданина о том, разумно ли построить военную базу швейцарской армии на реликтовом болоте в твоем кантоне, менее интересны, чем размышления о скандале на свадьбе какой-то певички? Размышлений о тех «новостях», которыми нас пичкают СМИ?

Референдумы, при всем их несовершенстве, превращают людей из быдла в граждан.

Вот сравните мысленно Швейцарию и Украину. В Швейцарии, как и на Украине, даже не три, а четыре народа, разговаривающих на четырех языках — на немецком (65 %), французском (18 %), итальянском (10 %) и ретороманском (1 %). И представьте, что в парламенте Швейцарии каким-то образом собрались придурки, разговаривающие только на архаичном ретороманском языке, и требующие, чтобы все швейцарцы немедленно этот язык разучили и разговаривали только на нем, а все памятники немецкой, французской и итальянской культуры были разрушены. Сколько законов у этих придурков было бы подтверждено референдумами, и сколько из этих придурков осталось бы в парламенте после следующих выборов, как бы СМИ ни старались рекламировать их народу?

Или как, к примеру, мог бы возникнуть в Швейцарии Майдан, начавшийся из-за отказа Януковича вступать в ЕС, если подобный вопрос в Швейцарии ОБЯЗАН рассматриваться не придурками на площади, а всем народом на обязательном референдуме, причем поставить это вопрос на референдум обязана была бы Верховная Рада?

И еще один, не замечаемый результат референдумов — единство власти и народа.

Начну с того, что во времена моей службы в Советской армии даже у нас, танкистов, личное стрелковое оружие хранилось тут же — в оружейных комнатах рот (ключи были у дежурного). А теперь в российской армии стрелковое оружие изъято из частей и хранится на отдельных складах, чтобы та часть народа, которая служит в армии, не смогла им завладеть без разрешения власти. А крымские события показали, что то же самое было и в украинской армии, которую захватили в Крыму в местах дислокации без стрелкового оружия и изгнали из Крыма чуть ли не тряпками. Страх властей Russia и Украины перед своим народом поразителен.

Такой пример: ООН рекомендует иметь 222 полицейских на 100 тысяч жителей, в СССР их было 214. Но сегодня Россия и Украина лидируют в списках самых «полицейских» государств — в Russia сегодня 976 работника МВД на 100 тысяч жителей, на Украине — 780. Это притом, что в Китае сегодня 120 работников МВД на 100 тысяч жителей. И вот в этих числах еще одно подтверждение ужаса властей России и Украины (слуг народа) перед своими народами.

В Швейцарии 214 полицейских на 100 тысяч жителей, но в Швейцарии все стрелковое оружие армии и патроны к нему находятся на дому у военнослужащих запаса швейцарской армии. Трудно найти пример подобного доверия власти и народа друг к другу. Это ведь не Куба или КНДР — это капиталистическое государство! Такого единства власти и народа, как в Швейцарии, нет даже в Белоруссии.

…чем И как народу России запрещено выражать свою волю?

И понятно, что если власть в данном государстве фашистская, и если эти фашисты творят антинародные дела, то они никак не допустят, чтобы не они, а народ данного государства высказывал свою властную волю — фашисты сделают все, чтобы никаких референдумов, особенно по инициативе народа, не было! Но как это сделать, если в конституциях этих фашистских государств тоже вписан суверенитет (высшая власть) народа? Если указано, что народ заявляет свою властную волю на референдуме?

Фашистами это делается так, как это делается в Russia и на Украине. Для недопущения референдумов по инициативе народа фашисты принимают закон о том, как народ может организовать референдум, и по правилам этого закона народ никогда референдум организовать не сможет.

Вот давайте рассмотрим всего два аспекта организации референдума по инициативе народа — сбор подписей в поддержку референдума и время, которое необходимо для их сбора.

Понятно, что это не дело, когда десяток человек заявят для референдума какую-то придурь, а весь народ обязан будет тратить время, чтобы эту придурь рассмотреть на референдуме. Здравый смысл требует, чтобы заявляемую для референдума идею поддержало действительно представительное количество граждан. Но сколько конкретно?