Сильвио Гезель - Естественный экономический порядок Страница 7

Такова была вкратце идея Прудона. И для того, чтобы её реализовать, он основал банки обмена. Как все знают, они так и не заработали в полную силу. Идея с ними провалилась.

И всё же решение проблемы, которая так и не спасла Прудона, достаточно простое. Всё, что нам нужно, - это изменить обыденную точку зрения, перестать думать с точки зрения владельца денег, а взглянуть на проблему с точки зрения труда и владельца товаров. Это изменение позволит нам мгновенно ухватить суть проблемы и мгновенно же её решить. Товары, а не деньги, есть реальный фундамент экономики. Товары и их составляющие - есть 99% нашего богатства, а на деньги приходится только 1%. Поэтому давайте относится к товарам, как к фундаменту, как к базе; давайте не будем смешивать эти понятия. Мы должны воспринять товары так, как они появляются на рынке. Т. е. мы их не можем изменить. Если они ржавеют, ломаются, исчезают, пусть с ними происходит то, что происходит; это природа товаров, которые суть материальные вещи, которые суть не вечны. Как бы ни эффективно мы могли организовать банки Прудона, мы не сможем спасти газету, отданную на продажу продавцу газет, если день закончится, а он её так и не продаст, то непроданная газета пойдёт в переработку. Более того, мы должны помнить, что деньги есть универсальное средство накопления; все деньги, обращающиеся в сфере коммерции как средство оплаты, приходят в банки и там оседают до тех пор, пока их снова не позовёт на рынок "процент" использования капитала. И как же мы сможем тогда приподнять товары до уровня готовых денег (золота) в глазах тех, кто склонен их накапливать? Как мы сможем убедить их вместо накопления денег набивать банки или склады-хранилища книгами, зерном, нефтью, ветчиной, кожей, динамитом, фарфором... и т. д.?

И это было именно то, что предлагал Прудон, то, что он реально делал, в попытках привести деньги и товары к единому знаменателю. Прудон проглядел тот факт, что деньги являются не только средством для обмена товаров, но и средством накопления, поэтому деньги и, скажем, помидоры, деньги и лайм, деньги и одежда никогда не будут выглядеть вещами с одинаковыми характеристиками (одинаковой стоимостью и полезностью) в глазах накопителей. Молодёжь всегда предпочтёт накопления в одной золотой монете набитому товарами, даже самому большому складу.

Поэтому мы не можем переделывать товар в деньги, они не равнозначны, хотя и обладают базовыми характеристиками всего того, к чему имеют отношение. Но давайте рассмотрим деньги поближе, потому что именно в них находится искомое и могущее быть изменение. Должны ли деньги оставаться нынешними деньгами всегда? Должны ли деньги, как товар, быть по отношению к другим товарам, которые они, собственно, и обслуживают, неподвластными? Ведь в случае пожара, наводнения, кризиса, войны, смены моды и т. д., только ли деньги должны быть невосприимчивы к ущербу? Почему деньги должны быть выше товаров, которые деньги и обслуживают? И не является ли нынешнее положение вещей (деньги выше товаров) такой привилегией денег, которая, если покопаться, является источником прибавленной стоимости, т. е. той самой привилегией, которую Прудон намеревался изничтожить? Ну так, в чём дело, давайте положим конец привилегии денег. Никто, ни рантье, ни спекулянты, ни капиталисты более не смогут найти денег, как высшего товара, а только лишь как то, на что они могут обменять содержимое магазинов, складов и рынков. Если деньги будут держать себя так, как будто им на всё наплевать (по отношению к товарам), они, как и товары не пользующиеся спросом, должны УМЕНЬШАТЬСЯ, портиться, ржаветь, гнить, исчезать. Пусть деньги тоже подвергаются физическим воздействиям природы: мошкам и ржавчине, болезням и напастям, выветриванию, в конце концов; и, когда придёт время монете умирать, пусть её владелец заплатит за гроб и за похороны. Только тогда, и никак не раньше, мы сможем сказать, что деньги и товары являются равными и абсолютно взаимозаменяемыми величинами - т. е. именно тем, чего так добивался Прудон.

Давайте изложим это требование в коммерческой форме. Мы говорим: "Обладатель вещей, за время их хранения, обязательно терпит убыток в количестве и качестве. Более того, он должен ещё и заплатить за услуги хранения (ренту, страховку, обслуживание и т. д.). Чему равен объём таких ежегодных выплат? Скажем, 5% - и эта цифра ещё значительно занижена."

А теперь вернёмся к нашим баранам: какую цену платит банкир, капиталист за то что он хранит или распоряжается деньгами? На какую сумму уменьшились военные расходы, т. е. деньги, за 44 года, что хранились в Шпандау Юлиусом Тауэром? Ни на пенни они не уменьшились!

Если всё так, как я изложил, то ответ на вопрос ясен, деньги должны терять в стоимости примерно так же, как теряют стоимость и товары, которые лежат на хранении. Деньги в таком случае перестают быть неподвластными напастям, которым подвергаются все остальные товары; не будет никакой разницы между тем, чем владеть и что хранить: товары или деньги. Деньги и товары в таком случае становятся равными эквивалентами, проблема Прудона решена, а путы, сковывающие развитие человечества, падают ниц.

Я намереваюсь придать моему дальнейшему исследованию форму социальной и политической программы. Но эта задача сподвигла меня отложить полное решение проблемы и показать её лишь в частях 3-5 этой книги. Начну же я с разделов Распределение и Свободная земля. Такое расположение частей служит более ясному изложению общей схемы и обнаружению более чётко определимой цели естественного экономического порядка. Читатели, которым не терпится узнать, а как же проблема Прудона решена, могут сразу перейти к частям 3-5 и вернуться к частям 1,2 попозже.

Как было подчёркнуто во вступлении, экономической целью любого подвида социализма является запрет на получение незаработанного дохода, или добавочной стоимости, которую иногда ещё называют рентой или процентом на капитал. Чтобы достичь сего - обычно объявляется, что национализация или социализация продукции и всех её средств производства есть дело в этом случае совершенно необходимое, без которого нельзя обойтись.

Данное требование неимущих (не владеющих собственностью) поддерживается научным исследованием Карла Маркса по поводу природы капитала. Работы Карла пытаются доказать, что добавочная стоимость является неизбывно присущим частному предприятию или частной собственности на средства производства фактором.

Я - автор - предлагаю продемонстрировать, что марксова доктрина основана на непригодных к существу дела основаниях, которые мы должны просто избегать, чтобы не уйти от истины. Мои выводы базируются на том, что капитал не должен рассматриваться в том числе и как материальный товар, а на том, что капитал должен рассматриваться как условие рынка, полностью определяемый спросом и предложением. Французский социалист Прудон, оппонент Маркса, дал работникам доказательство этого более 50 лет назад.

Ведомые этой откорректированной теорией капитала, мы узнаем, что устранение некоторых искусственных препятствий, связанных с частным владением землёй и нашей иррациональной монетарной системой, позволит экономическому порядку выявить один фундаментальный, непоколебимый принцип. Устранение этих препятствий позволит рабочим своим собственным трудом и в короткое время (десять-двадцать лет) так изменить условия рынка для капитала, что добавленная стоимость исчезнет полностью и навсегда, тогда как одновременно средства производства полностью потеряют свой капиталистический характер. Частная собственность на средства производства не будет тогда предоставлять никаких преимуществ, которые ныне владелец капитала в любой его форме извлекает из обладания оным: ничего капитал не будет приносить - ни добавленной стоимости, ни ренты, ни процента на использование капитала, наоборот - владелец капитала с течением времени будет его только... ТЕРЯТЬ.

Накопления или любые другие деньги, инвестированные в средства производства (дома, заводы, земли), будут возвращаться владельцам в суммах, всё меньших и меньших с течением времени. Причём списание средств будет связано с естественной убылью, с естественной средней амортизацией того, что используется в процессе производства и потребления. И просто за счёт тяжёлого и ничем и никем не останавливаемого труда, оплодотворённого современными средствами производства, столь обожаемый и столь ненавидимый КАПИТАЛ будет низведён до роли игрушки для детей, до роли фарфоровой хрюшки с прорезью на спине для накопления мелочи. Капитал, в любой его форме, не будет приносить доход, а, чтобы добраться до него самого, владельцу придётся взять молоток и разнести хрюшку на куски.