Журнал Наш Современник - Журнал Наш Современник №2 (2003) Страница 7

Да, истребляют они нас в нашем же доме, убирают как избыточную биомассу. Но не будет земля жить без совестливых людей! Не на чем тогда держаться цивилизации… Совестливые люди – не агрессивны. Это нас стараются сделать агрессивными! А мы упираемся: страдаем и терпим, и вымираем, изнемогаем. Но пока мы есть, пока жива Россия – жива Земля.

Великие наши полководцы – и Александр Невский, и Суворов, и Ушаков, и Нахимов – они же стали спасением Родины не через агрессию, а через великую любовь к своему народу. Недавно Ушаков был причислен к лику святых. Думаю, теперь будут причислены к лику святых многие воины – защитники России. И Жуков – будет. Потому что куда бы ни бросали его, с ним, с новым Георгием Победоносцем, приходила победа над врагом. Он с крестом в душе шел. С Богом. И шли за ним, за Георгием Константиновичем. И выигрывали сражения.

А сегодня… Восемьдесят пять процентов народа в нищете! Сотни тысяч – в тюрьмах. Публичные дома Запада и Востока забиты вывезенными самыми красивыми нашими девушками, другие, оставшиеся, поражены наркоманией и спидом. Чудовищное разделение идет в России – на бедных и богатых! И нет бы – сменили политику, начали бы выравнивать этот дикий перекос: он ведь неминуемо приведет к взрыву! Ведь кровь будет! Нет, политика ориентирована только на то, чтобы богатые становились богаче – и все тут…

И олигархи, терзающие, рвущие нашу страну, так и будут выжимать из России все соки, до последней капли. И не закрыта Россия от хищников – любой входит в нее, хамит, плюет на всех. Приходят с того же Кавказа люди с деньгами в русские области – в Тульскую, Воронежскую, Калужскую, Саратовскую, Тверскую. Поселяются, подкупают местные администрации и устанавливают свою диктатуру, а из местных людей делают “белых рабов”. Я уж не говорю о реальной, самой страшной, может быть, угрозе – угрозе “освоения” Дальнего Востока и Сибири китайцами…

Противостоять этому могут, я считаю, только люди, генетически сохранившие в себе казачье понимание общинности. Не случайно в казачьих областях пришельцы себе такого не позволяют. А почему? Да потому, что казаки всегда сохраняли в себе это напряжение народного духа – не позволяли себе расслабляться после побед. Не убирали шинелей на дно сундука. Набезобразничал в казачьем селении – плетьми выпорют. Там и своим-то нарушать моральные нормы не позволяют – отмерят столько плетей, пока не скажет виновник: “Спасибо, братцы, за науку”… А продажным русским, запуганным русским – Бог им судья. Ведь продаются любым пришлым и боятся угроз – не сильные духом. Кто больше продается, тех больше и уничтожают.

Не случайно в казачьем укладе было так заведено: рад был хозяин любому гостю – встречал путника с добром, сажал за стол. Однако только если хозяин убеждался, что это – хороший человек, лишь тогда звал домочадцев из других комнат. И тогда накрывали для путника стол и стелили постель в доме. Но если понимал хозяин, что недоброе у пришельца на уме – не знакомил он с ним ни жену, ни детей: ограждал своих от лиха. Не выходили домашние к такому гостю и лиц чужому человеку – не показывали.

Он, хозяин-воин, распознавал опасного гостя и брал на себя эту ответственность – ограждать семью от опасности: это было его, личное дело, которое в конечном итоге становилось делом государственным.

И уходил темный гость из дома ни с чем, а если пробовал быть агрессивным – брал хозяин в руки плеть, а то и шашку. Вот такой человек должен стоять во главе государства – большой нашей семьи! И он обязательно придет. Такого человека ждет Россия и потому терпит – в ожидании терпит, в сиротстве, в разрозненности. Чуть ли не кувалдой уже бьют нас по головам – терпим: ждем Святого Хозяина в нашем общем доме…

МУЖИК  ПОШЕЛ   НА   ПОМОЙКУ,  ЧТОБЫ   НЕ   ГРАБИТЬ

Мечтаю о своей картине. Приносят сценарии. Пока нет того, что тронуло бы меня глубоко. Но уверен: обязательно поставлю свой фильм. Пусть это будет даже через пять-шесть лет. Я должен основательно проникнуться некой темой, выстрадать ее. И только тогда что-нибудь получится.

Сейчас бытует довольно распространенное убеждение – истинный художник, способный создать нечто ценное, должен непременно стоять в стороне от происходящего, смотреть на жизнь издали, держать дистанцию между собой и тем, что происходит вокруг. Не думаю, что у нормального человека есть такая возможность. Жить в своем искусственном мире, в замкнутом творческом пространстве и не замечать, что происходит вокруг, нельзя.

Вечная борьба добра и зла, красоты и безобразия, она проявляется ярко в живой жизни, в той, которая рядом с тобой. Актер, режиссер, одним словом – художник, обязан быть прежде всего человеком и гражданином, особенно остро чувствовать боль другого человека, боль времени, в котором он живет.

Кому нужно было взрывать наши храмы? Были же уничтожены сотни церквей по одной только Москве и Московской области и многие тысячи – по России. Ведь на десятилетия тем самым лишили огромное количество людей светлого духа, нравственной опоры, оторвали их от своих корней. Как можно художнику смотреть на все это издали – взглядом постороннего?

Сейчас, вопреки всему, надо нести любовь, духовность, нравственность, наверстывать то, что упущено было в десятилетия тотального атеизма. И чем больше мы привнесем этого в жизнь, в искусство, тем меньше прольется в будущем крови. Тем быстрее спасется наша Россия.

“Новые русские” – это тоже реалии окружающей жизни, от которой один художник отгораживается, а другой – нет. Я знаю порядочных ребят из “новых русских”, которым не нужна реклама – они огромную часть доходов отдают Церкви. Государство ведь не субсидирует Церковь, а почему-то новые и новые храмы строятся. И старые восстанавливаются. И купола расцве­чиваются… И в основном благодаря вот этим “новым русским”, которые сегодня, образно говоря, в подполье: не хотят афишироваться. Они высунутся – их сразу отстреливают. Это же не те магнаты, которые нахапали, которые обобрали народ с помощью перекупки нефти и финансовых пирамид.

Только Бог шельму метит. И кто из них чего стоит – невооруженным глазом видно. Пусть поцарствуют, пока их время. Но я стервенею, когда слышу от таких: “Эта страна, которую я ненавижу!..”. Ну ненавидишь – уезжай! Что ты здесь-то, где всего нахватался, наприватизировал всего сверх всякой меры, еще и гадишь?.. Пусть уезжают с награбленным миллионом долларов – Россия это переживет. Лишь бы здесь стало чисто. Пусть строят себе виллы на Канарах…

Но им же этого мало, они остановиться не могут: в ком нет стыда, тот не знает меры. И поэтому – они всегда будут проигрывать! И они – проиграют. Если человек хватает и хапает, забывая, что он живет не один, то происходят изменения в его генетическом коде. Внедряется одна маленькая, незаметная хромосома – и у здоровой семьи рождается дауненок. Это Божье наказание – все возвращается бумерангом. Ибо сказано: “И отдав – приобретешь. А взяв – потеряешь”. Божественная космическая формула, которая существовала всегда, вот ее они, считающие себя всемогущими, изменить не в силах.

Я не безгрешен, и всякое бывало. Но я никогда не изменял себе. И еще важно, как ты преодолеваешь беды. Да, бывает сразу видно – у этого человека душа болит. Но важно не то, что болит, а важно, за что она болит. Если за самого только себя, цена такого страдания – одна. А вот когда не за себя – за ближнего своего, за побирающихся наших людей, за обворованную и униженную Россию человеку больно, – здесь высота страдания совсем иная. …И каким же художником ты можешь быть, если ты отгородился от всего этого? Если ты успешно изолировал свою душу от общих людских переживаний?

Нет, не этих “художников” я уважаю и люблю. Один из самых близких друзей моих – Михаил Евдокимов, он – мощный художник. Сильный духом, красивый человек. Но я видел его и в другие минуты. Когда ему больно и тяжело от бед, сквозь которые бредет наш измученный до последнего предела народ. Я сразу прошу прощения у всех состоятельных людей, которых я сейчас могу обидеть. Но кто из тех денежных шакалов, которых мы видим без конца на эстраде, будет асфальтировать дороги в алтайской деревне, как это делает совсем не богатый Миша Евдокимов? Кто из них, утопающих в роскоши и бесстыдно свою роскошь выказывающих еще и по телевидению, будет покупать землякам трактора, чтобы было чем вспахать заброшенное поле?

В сорока километрах от шукшинских Сростков его деревня Верх-Обское. Каждый июль мы туда стараемся приезжать вместе. Он-то бывает там по нескольку раз в год – не может надолго отрываться от своих корней. Каждый раз, уезжая со своего родного Алтая, он, как Шукшин в “Калине красной”, обхватывает березу: “Я не могу больше, не могу! Нет сил...” Стоит, плачет – устал, и нервы на пределе. Его с трудом отрывают и сажают в самолет.