Альфонс Эскирос - Эмиль XIX века Страница 7

Я остановилась въ гостинницѣ, которую мнѣ указалъ М**. Все тамъ безукоризненно чисто, тихо, методично. Мнѣ подали ужинать въ отдѣльную комнату, очень не дурно меблированную, возлѣ моей спальни. У служанки прислуживавшей за столомъ, было очень интересное личико и я, припомнивъ, что знала англійскаго въ пансіонѣ, заговорила съ ней, она отвѣчала мнѣ короткими словами. Ея сдержанность и сконфуженный видъ дали мнѣ понять, что англійскія служанки очень не похожи на нашихъ и не гоняются за тѣмъ, чтобы съ ними говорили. Меня болѣе всего удивило, что въ гостинницѣ не спросили ни моего имени, ни званія. Что за необыкновенная страна! Здѣсь, кажется, и не подозрѣваютъ, что я пріѣхала съ цѣлью ниспровергнуть правительство.

По твоему совѣту, я отправилась на другое утро къ доктору Уарингтону и передала ему твое письмо. Онъ тотчасъ вспомнилъ твое имя и принялъ меня серьезно, но радушно.

— Вашъ мужъ правъ, сказалъ онъ довольно хорошимъ французскимъ языкомъ. — Вамъ будетъ хорошо въ Англіи; но я вамъ совѣтую жить въ деревнѣ. Большіе города не годятся ни для женщинъ въ вашемъ положеніи, ни для дѣтей. Наши крупные лондонскіе негоціанты начинаютъ наконецъ понимать выгоды деревенской жизни. Ихъ не останавливаетъ ни ежедневный проѣздъ взадъ и впередъ по желѣзной дорогѣ, ни многія лишенія, въ родѣ неимѣнія клуба, для того, чтобы дать семейству возможность пользоваться чистымъ воздухомъ, зеленью и солнцемъ. Они такимъ образомъ отвлекаютъ женъ отъ центра спектаклей, ночныхъ увеселеній, и всѣ остаются въ выигрышѣ: всего болѣе дѣти, здоровье которыхъ укрѣпляется свободной жизнью на свѣжемъ воздухѣ. Только кокетство и пустота остается въ накладѣ отъ этихъ порядковъ; но чтоже дѣлать? maternité oblige. Взгляните на дѣтей, воспитанныхъ въ большихъ городахъ; они блѣдны и чахлы, какъ растенія, выросшія въ тѣни. Но можетъ быть они выигрываютъ въ умственномъ и нравственномъ развитіи, что теряютъ въ физическомъ? Я не такъ думаю. Атмосфера шумной городской и увеселительной, и дѣловой жизни не годится для естественнаго развитія дѣтскаго ума. Подъ дѣйствіемъ ея искуственной теплоты дѣти дѣлаются слишкомъ рано людьми, правда всего чаще неудавшимися людьми.

Онъ закончилъ эти слова легкой улыбкой, которая разошлась горизонтальными чертами по его круглому саксонскому лицу, обрамленному парой короткихъ бакенбардъ, уже начинавшихъ сѣдѣть.

— Дайте мнѣ вамъ все устроить, продолжалъ онъ. У одного изъ моихъ пріятелей есть хорошенькая вилла, въ небольшой деревенькѣ Маразіонъ, какъ разъ противъ Пензенскаго замка. Онъ собирается уѣхать для здоровья въ Италію и отдаетъ свой домъ въ наемъ съ мебелью. Я бы совѣтовалъ вамъ посмотрѣть его. Эта поѣздка разсѣетъ васъ и я, еслибы имѣлъ честь быть вашимъ докторомъ, непремѣнно предписалъ бы вамъ перемѣну воздуха. Повѣрьте мнѣ, я это испыталъ на себѣ, очень немногія нравственныя страданія устоятъ противъ новизны и разнообразія впечатлѣній. Я родился въ Корнвалисѣ и скажу вамъ, что эта мѣстность пользуется самымъ умѣреннымъ климатомъ въ Великобританіи; мирты, геранія и алое растутъ тамъ круглый годъ подъ открытымъ небомъ. Я не знаю положительно цѣну, которую мой пріятель хочетъ взять за свой домъ, но я увѣренъ, что она будетъ умѣренная. Мистрисъ Уарингтонъ теперь въ Пензенсѣ съ дѣтьми и будетъ очень рада васъ видѣть. Каждый разъ, когда я могу вырваться изъ Лондона, я отправляюсь къ ней подышать роднымъ воздухомъ.

Я разсталась съ докторомъ въ лучшихъ отношеніяхъ и онъ говорилъ мнѣ о тебѣ съ большимъ уваженіемъ. Разъ всего онъ намекнулъ съ сочувствіемъ на мое настоящее вдовство, но безъ всякихъ пошлыхъ утѣшеній, которыя такъ оскорбляли мою гордость жены. Мы порѣшили что я завтра же отправлюсь въ Пензенсъ. Тамъ или въ другомъ мѣстѣ, не все ли равно для меня.

Я прибыла въ Пензенсъ ночью. Меня встрѣтила при выходѣ изъ дилижанса мистрисъ Уарингтонъ, которую мужъ ея увѣдомилъ о моемъ пріѣздѣ. Представь себѣ женщину лѣтъ тридцати пяти, ни красавицу, ни урода, но съ очень пріятнымъ лицомъ и удивительно похожую на одного изъ твоихъ пріятелей Жана Николя.

Слуга перенесъ мой багажъ, въ карету и мы отправились на дачу доктора. Домъ показался мнѣ необычайно красивымъ при свѣтѣ ночнаго неба. Онъ выстроенъ изъ гранита какъ большая часть виллъ и крестьянскихъ хижинъ. Огромныя глыбы сверкаютъ мѣстами блестками слюды и фельдшпата какъ искорками при свѣтѣ луны. Днемъ еще лучше. Тогда можно любоваться роскоши тропическихъ растеній, ихъ нѣжными и богатыми оттѣнками. Вдоль фасада идетъ крытая галлерея, по которой вьются колоссальныя фуксіи. Я еще никогда не видала такой роскоши цвѣтовъ. Главное мѣсто въ архитектурѣ дома занимаютъ оранжереи. Комната, которую мнѣ приготовили была бы маленькимъ раемъ, еслибы былъ рай для душъ одинокихъ и оскорбленныхъ. На разсвѣтѣ я слышала пѣніе жаворонка.

Мистрисъ Уарингтонъ прекрасная матъ: она дѣлитъ свою жизнь между дѣтьми и цвѣтами. У ней остается еще достаточно времени на чтеніе; и хотя она чужда малѣйшихъ претензій на званіе ученой женщины, она судитъ о многихъ вещахъ очень здраво; видно что она получила основательное образованіе. Дѣти ея очень милы. Двѣ старшія дочери, первая уже семнадцатилѣтняя дѣвушка, свѣжи какъ розы, употребляя избитое сравненіе. За ними идетъ цѣлая шеренга дѣвочекъ и мальчиковъ, неровныя головки которыхъ составляютъ прелестную лѣстницу. Я слышала что у англичанокъ много дѣтей, но боже мой, что это была за роскошь бѣлокурыхъ волосъ, открытыхъ плечь и яркаго румянца.

28 марта 185…

Вчера я ѣздила кататься съ мистрисъ Уарингтонъ по большой дорогѣ которая огибаетъ гору Сен-Мишель. Видъ великолѣпенъ. Но не скалы и не волны плескавшіе о песокъ дороги не привлекли мое вниманіе, а огромное зданіе, крѣпость или старинное аббатство, которое стоитъ на вершинѣ скалы. Мнѣ казалось что я его видѣла прежде. Я спросила мистрисъ Уарингтонъ что это такое и поблѣднѣла, когда она отвѣтила мнѣ послѣ минутнаго колебанія. «Это наша гора Сенъ-Мишель.» Она замѣтила мое волненіе и предложила вернуться домой… Нѣтъ, поѣдемте туда, просила я. Мы обогнули заливъ и проѣхали Маразіонъ.

Пока мы ѣхали отливъ унесъ воду и гора, которая казалась мнѣ островомъ, превратилась въ полуостровъ. Мы прошли по высохшему дну моря тропинкой мокраго песка, по обѣимъ сторонамъ которой вѣковой природою поднимались глыбы камня, покрытыя морскими растеніями и мокрымъ мохомъ. Подходя ближе я еще болѣе была поражена сходствомъ этихъ скалъ, которыя носятъ одно и тоже имя. Тотъ же сѣрый гранитъ, тоже море, тоже зданіе. Сенъ-Мишель Моунтъ у англичанъ былъ прежде монастыремъ, потомъ крѣпостью; но къ счастію человѣчества онъ никогда не былъ государственной тюрьмой. До этой минуты я еще не рѣшила гдѣ я устроюсь, но видъ Моунтъ Сенъ-Мишель Корнвалисъ покончилъ мои колебанія. Эти скалы омытыя тѣмъ же океаномъ, эти мрачныя зданія вѣнчающія ихъ такъ знакомы мнѣ; они мнѣ родные. Но первая крѣпость на землѣ Англіи говоритъ о забвеніи мрачнаго прошлаго; вторая, на нашей землѣ, кажется посылаетъ небу крикъ ужаса и надежды.

Мы въ тотъ же день осмотрѣли домъ, который я хотѣла нанять. Маразіонъ, деревня гдѣ я буду жить, была, какъ говоритъ преданіе, выстроена евреями которые еще задолго до рождества христова, вели тамъ дѣятельную торговлю жестью. Но я не думаю чтобы теперь нашлось тамъ много потомковъ этихъ торговцевъ. Одно имя деревня напоминаетъ о прежнихъ поселенцахъ и это имя мнѣ нравится. Она означаетъ: «горькій Сіонъ.» Здѣсь я буду вспоминать о Франціи. Группа новенькихъ домиковъ, нѣкоторые очень изящной англійской архитектуры, построены вдоль берега противъ горы Сенъ-Мишель. Заливъ около горы очень живописенъ, огромная масса воды, въ рамкѣ изъ песковъ и зубчатыхъ гранитныхъ скалъ.

Теперь я хочу описать тебѣ нашъ домъ. На прочность постройки невозможно пожаловаться, потому что онъ выстроенъ изъ гранита, единственнаго камня, который здѣсь водятся въ изобиліи. Рѣзцу трудно пронять его твердыя глыбы, и потому жители Маразіона только обтесываютъ его огромными глыбами и наружныя стѣны домовъ кажутся шероховатыми. Внутреннее расположеніе дома не похоже на наши дома. Здѣсь не только дома стоятъ особнякомъ другъ отъ друга, но и комнаты отдѣлены корридорами. Здѣсь только возможна вполнѣ неприкосновенность частной жизни. Вилла, которую я нанимаю стоитъ на небольшой песчаной возвышенности; я опасалась сначала что она открыта сильнымъ морскимъ вѣтрамъ, но меня увѣряли что вѣтры здѣсь теплые и здоровые. Меблировка комнатъ простая и нравится мнѣ. Я очень удивилась увидѣвъ въ верхнемъ этажѣ двѣ комнаты раздѣленныя корридоромъ, очень простыя, но на солнечной сторонѣ. Изъ оконъ ихъ открывался лучшій видъ на окрестности. Свѣтъ свободно проникаетъ въ комнату сквозь большія чистыя окна, не защищенныя занавѣсами. Снаружи нижнія стекла оконъ защищены желѣзной рѣшеткой. Сердце мое сжалось когда я увидѣла ее. Но это непріятное впечатлѣніе тотчасъ изгладилось, когда я узнала что эти комнаты были дѣтской. Желѣзная рѣшетка у оконъ должна предохранить дѣтей отъ опасности, которымъ они легко подвергаются по незнанію опасноcти и рѣзвости свойственной ихъ возрасту. Эта рѣшетка мѣра предосторожности, а не признакъ тюремнаго заключенія. Въ одной изъ комнатъ дѣти спятъ въ другой играютъ, когда холодъ или дурная погода не позволяютъ выпускать ихъ въ садъ. Мнѣ сказали что такія (nursery) дѣтскія устроены во всѣхъ порядочныхъ англійскихъ домахъ.