Газета Завтра Газета - Газета Завтра 35 (1032 2013) Страница 7

"Завтра". Из 20 Нобелевских премий России шестнадцать, или 80%, получены академиками РАН. Из одиннадцати премий по физике шесть (а это составляет 55%) приходятся на долю сотрудников ФИАН. Цифры говорят сами за себя. Тем не менее, вы уже знаете, как в процессе реформы планируют поступить с вашим институтом? В какую из трех категорий (первые, которые остаются в новой структуре, называемой "Академия", вторые, которые планируют передать в ведомства, и третьи, которые планируется ликвидировать) попадаете?

Г.М. Я не знаю, что с нами будет. Могу сказать только одно: сейчас директоров вызывают в министерство, где сидит мальчик (даже не знаю, имеет ли он кандидатскую степень, да и вообще какое-то отношение к науке) и спрашивает, какая средняя зарплата и сколько свободных площадей. И если зарплата не составляет двукратную по региону, то институт могут ликвидировать.

"Завтра". Получается, что чиновников не интересуют ваши научные достижения и разработки, премии и заслуги перед отечественной и мировой наукой, а интересует размер зарплаты? Но ведь понятно же, что в этой сфере люди зарабатывают не самые большие деньги.

Г.М. А как они будут интересоваться этим, если они, мне кажется, даже не помнят школьный курс физики. Ситуация получается совершенно абсурдная. Агентство, которое собираются создать, не имеет статуса, который должен определяться подзаконными актами. Ещё не факт, что эти акты будут соответствовать даже этому закону. На сегодняшний день все имущество РАН федеральное. А кто может дать гарантии, что имущество, которое агентство получит в управление, не начнет продаваться в частные руки?

Сразу возникают также гигантские региональные проблемы. Наука в Сибири, на Урале и Дальнем Востоке в значительной мере обусловлена особым статусом этих отделений, наличием у них академгородков. Представьте себе, что по новому положению они не имеют юридического лица, а, значит, не будут напрямую получать деньги. Как они будут содержать академгородки? Ученые разъедутся, там ведь нет другой работы, это не Москва или Санкт-Петербург.

"Завтра". Но сделать такое - означает убить российскую региональную науку.

Г.М.  Совершенно верно. С началом реформы в регионах возникает значительно больше проблем, чем в Москве. Ученые, работающие там, находятся в полном отчаянии. Я разговаривал с председателями Дальневосточного, Сибирского и Уральского отделений РАН (в свое время я создавал это отделение и был 12 лет его председателем). Они не представляют, как существующие там власть, промышленность и образование будут обходиться без научного обеспечения, что станет с научными сотрудниками, которых будут увольнять.

"Завтра". Геннадий Андреевич, когда я беседовала с директором ИКИ, вице-президентом РАН Львом Зеленым, он сказал, что "каждый день мы не можем что-то открывать. Озарение приходит редко, это явление штучное. То, чем мы занимаемся, можно назвать длинной, трудной, кропотливой работой, в которой иногда вдруг что-то проявляется". Как часто "вдруг что-то проявляется" в ФИАНе, который вы возглавляете? Расскажите о последних достижениях и открытиях.

Г.М. У нас есть сайт, где все подробно рассказано. Каждый год РАН посылает отчет (там есть раздел, посвященный физике и нашему институту) в правительство и президенту РФ.

Наш институт является одним из крупнейших и старейших научно-исследовательских центров мира. На сегодняшний день в нем работает почти четыреста кандидатов наук, двести докторов и более двадцати академиков и членов-корреспондентов. Когда в институте работают два-три члена РАН, это уже считается хорошо.

Работы сотрудников ФИАН внесли огромный вклад практически во все области современной физики. С именами ученых, работавших в институте, связаны многие важные результаты и открытия: комбинационное рассеяние, лазеры, эффект Вавилова-Черенкова, основы управляемого термоядерного синтеза (токомак) и термоядерного оружия, открытие переходного излучения, концепция гибридного ядерного реактора, нейтронно-физические исследования, теория раздувающейся Вселенной, открытие сверхкороны Солнца, открытие рекомбинационных спектральных линий в космических источниках и т.д. Полное перечисление займет очень много времени.

Если говорить о работах последнего времени, то это, прежде всего, гигантский по масштабам международный проект "Радиоастрон" - большая космическая обсерватория, летающая на орбите и регистрирующая электромагнитное излучение из космоса. Разработано новое поколение протонных ускорителей для лечения онкологических заболеваний. Наши лазерщики делают для "Глонасса" лазерные часы колоссальной точности, запущен новый тип мощного фемтосекундного лазера, разработанного совместно с Сибирским отделением. Предложена новая теория грозовых явлений, создана теория "волн-убийц", разработана порционная концепция электрической дуги и т.д. По многим направлениям мы значительно опережаем наших зарубежных коллег. Ведь то, что повторяется, уже не считается научным достижением.

"Завтра". Насколько тесно фундаментальные работы ФИАН переплетаются с прикладными? Многие ли фундаментальные исследования доводятся до конкретных разработок?

Г.М. Когда у ученого возникает новая идея, он создает пробирочную технологию или прибор, но делает это в условиях лаборатории. Чтобы это пошло в промышленное производство, нужны отраслевые научные подразделения, чтобы создать конкурентоспособные технологии и устройства. Иначе говоря, наилучшее качество по наименьшей цене. Конечно, если необходимо сделать штучные партии (несколько десятков или сотню экземпляров), то это возможно и в лабораторных условиях. Для более массового производства необходимы малые предприятия или заводы. Мы недавно обсуждали с Сергеем Собяниным возможность постройки совместно с Правительством Москвы на нашей академической территории в Троицке новых технопарков, где был бы возможен выход новых технологий в серийное производство. У нас есть ряд предложений, например, производство теплоизолирующих блоков на основе карбида кремния, очень компактных и легких, нового класса томографов, фемтосекундных лазеров, о которых я уже говорил, и т.д.

Но если брать в общем, то наши фундаментальные работы тесно переплетаются с прикладными. При этом многие фундаментальные исследования доводятся до конкретных разработок. Нам удается сохранять разумный баланс между прикладными разработками и фундаментальными исследованиями. Проводится последовательная политика защиты интеллектуальной собственности, большое количество разработок института защищено патентами и внедрено в промышленное использование. В Троицком технопарке ФИАН, созданном для разработок в сфере высоких технологий, работают резиденты разной направленности: малые инновационные предприятия, научные организации, проектно-конструкторские бюро, организации инновационной инфраструктуры, производственные предприятия или их подразделения.

"Завтра". Сегодняшний день - это экономика, завтрашний - технологии и прикладная наука, а послезавтрашний - фундаментальные исследования. Неужели наши правители не понимают, что, ломая фундаментальную науку и организации, в которых она делается, они лишают Россию перспектив? Чем может грозить России совершенно безумное желание "закрыть" фундаментальную науку, если говорить о долгосрочных перспективах?

Г.М. Оглянитесь вокруг: горит электрическая лампочка, работает лифт, по телевизору показывают художественный фильм, звонит сотовый телефон Еще каких-то десяток или сто лет назад ничего этого не существовало. Этого даже не было в головах людей, даже физики такой не было. Потом всё это было фундаментальной наукой. На её основе Владимир Зворыкин изобрел телевидение. Этому изобретению предшествовало открытие Александром Поповым возможности передачи и приема радиосигналов на большие расстояния. Всё, о чём я говорил выше, а также электротехника - передача электричества, освещение, моторы и т.д. основано на фундаментальных формулах Максвелла, который обобщил все экспериментальные наблюдения в области электрического магнетизма и вывел эти уравнения.

Сейчас трудно сказать, что из того, над чем мы сегодня работаем, найдёт свое применение. Согласно статистике, лишь 4-5% из опубликованного используется на практике. Остальное же является "научным бульоном". Но без этого "бульона" наука не может развиваться. Поэтому все разговоры о высокой эффективности каждой без исключения фундаментальной научной работы несостоятельны. Человек получил какой-то результат, но если этот результат не привязан к общей идее, он мало что значит. Когда начинаешь что-то делать, над чем-то работать, всегда опираешься на предшественников. На пустом месте ничего не возникает. Вникаешь в тему и видишь, что, например, какой-нибудь Сидоров десять лет назад говорил так и так. Начинаешь думать, как объяснить данный факт, смотришь, как он вписывается в твою концепцию и возникает новое направление. Принято считать, что Менделеев открыл свою таблицу во сне. Вполне возможно, если он все время думал о ней. Я могу привести множество подобных примеров. У меня есть работа, посвященная тому, что происходит в процессе зарождения электрической дуги и как обеспечивается ее непрерывное горение. Люди включают и выключают свет, работает зажигание в автомобилях, идут трамваи и летят искры, работает электросварка, плазменные покрытия и т.д. Это всё электрическая дуга. Мы открыли основу её существования - взрывную электронную эмиссию и пришли к идее, что ток в электрической дуге протекает в виде отдельных порций электронов, которые исчисляются наносекундами. Это совершенно новые вещи, которые кому-то могут показаться бредом. Тем не менее, это реальность. В прошлом году эта работа была удостоена Международной премии им. Марии Склодовской-Кюри.