Газета Завтра Газета - Газета Завтра 348 (31 2000) Страница 7

Поэтому те правильные идеи, которые выдвигает президент, должны быть обязательно подкреплены немедленными шагами по решению проблем населения. Вопиющий факт: в новой программе правительства предлагается повысить пенсионный возраст мужчин и женщин до 65 лет, при продолжительности жизни мужчин 58 лет! Зачем тогда нужен Пенсионный фонд, для кого? Зачем вычитать определенный процент из заработной платы в этот фонд тем людям, которые не доживут до своей пенсии? Кроме того, надо просчитывать социальные последствия, скажем, увеличения до 65 лет пенсионного возраста женщин, у которых сейчас продолжительность жизни больше, чем у мужчин. Это приведет к тому, что продолжительность жизни женщин значительно сократится. Получится, что в результате этого закона будут обречены на смерть столько-то и многие тысячилюдей. Все это следует предвидеть, об этом свидетельствует социология.

А.П. Но ведь само возвращение народу благосостояния страны — это же не какой-то бюрократический шаг. Это именно всенародный шаг...

Г.О. Этот шаг должен сделать президент за счет получения дополнительных средств. А он может их получить. Возьмите любую развитую европейскую страну. Там повышается цена на хлеб, и автоматически повышается заработная плата. Люди должны чувствовать подобную стабильность, а у нас все время идет расшатывание общества. Вчера прошла денежная реформа, сегодня случилась инфляция, завтра вводится дополнительный налог на машины, послезавтра — новая плата за электричество и так далее. И люди-то чувствуют, как все время в обществе происходит какой-то обвал. Решить эту проблему может не Дума, не Совет Федерации, а лишь президент — за счет совершенствования законодательства, получения дополнительных средств и отчислений олигархов.

А.П. Получается, что средства на восстановление государства можно взять только у олигархов? Неужели олигархи являются тем базовым слоем, который раскошелится ради идеи спасения России?

Г.О. В первую очередь они должны раскошелиться ради собственного спасения. Потому что если они не сделают этих шагов, то они будут сметены народом. Россия — страна непрогнозируемая. Сегодня ведь народ все терпит, терпит, но до поры до времени. Может быть взрыв.

А.П. А как вы объясняете, что этого взрыва до сих пор не случилось? Разве социологи не прогнозировали этот взрыв в 91-м, 93-м, 96-м?

Г.О. Нет, серьезные социологи никогда не прогнозировали этого. Между физической и социальной областями есть принципиальное различие. В физике, скажем, если стрелка перешла красную черту, то котел должен взорваться. В обществе мы можем констатировать, что стрелка перешла красную черту, но для того, чтобы народное возмущение вырвалось наружу, необходим еще ряд таких ситуативных моментов, которые могут возникнуть по самым различным поводам. Социальные взрывы не происходят автоматически. Если вам понизили заработную плату, вы вряд ли сразу же пойдете на улицу, но будете решать и думать, что делать. Это занимает определенный промежуток времени. Здесь нет прямой связи, после "А" не бывает сразу "Б", всегда есть определенная пауза. И все же даже в социуме взрыв может быть неизбежным.

А.П. А существует ли такая система манипуляции, которая позволяет постоянно избегать этого взрыва при внутреннем перенапряжении общества? И такой измученный, обездоленный, выведенный за пределы жизнеобеспечения народ каждый раз идет голосовать за своих мучеников, выбирает на свою голову тех, кто низвел его до состояния животного. Вновь выбирает Титова в губернаторы. Что это за феноменология?

Г.О. Это объясняется, на мой взгляд, абсолютным безразличием и неверием в то, что какие-либо руководители могут что-либо сделать в его интересах. Народу на данном этапе сейчас безразлично, будет ли у власти вновь избранный Титов или кто-то другой. В случае с Титовым люди автоматически голосовали за губернатора, потому что все равно никто не поможет.

Был коммунистический строй, к которому люди бесконечно привыкли, и все шло спокойно. Вдруг коммунизм оказался ниспровергнут. Причем наряду с идеей коммунизма, равенства и справедливости было сметено то, что вызывало у людей недовольство, когда в стране полностью не хватало ни товаров, ни продовольствия и страна перешла к ужасному состоянию. Пришли демократы, у людей появилась вера, что они что-то сделают. Но стало гораздо хуже. И сейчас, спустя годы, народ видит: кто бы ни приходил к власти, ничего хорошего не происходит.

Путин пришел к власти на определенной волне. Во-первых, он четко заявил о сохранении единства России, о подобном до него никто не говорил. Во-вторых, наглядно показал это на примере с Чечней. И также, более или менее четко, формулировал остальные положения. Народ в него поверил на какое-то время. Люди хотят, чтобы во главе общества стоял человек с сильной политической волей. Но совсем скоро, если не будет предпринят ряд спасительных шагов, начнется резкое падение его рейтинга. А надо сказать, что ситуация сегодня работает вовсе не на Путина. К примеру, то, что делается сейчас в Чечне, явно направлено против президента России.

А.П. Вы говорите о затягивании войны?

Г.О. О затягивании войны, обо всех ложных данных. Что происходит? Сообщают, что уничтожено очередное бандформирование, а на следующий день оказывается, что 200 боевиков напали на какое-то селение, колонну, что Басаев свободно передвигается по Чечне, что Масхадов отдыхает в Ингушетии. Как это можно допустить? Тут что-то происходит не то. Чего боевики боятся больше всего? Окружения. Хоть одну группу боевиков окружили? Ни одну! Все время, где бы бои ни происходили, везде им дают выход. В Грозном дали выход, в Гудермесе дали выход, их же надо окружать, уничтожать. Неясно, зачем тогда воюем — отсюда и чувство безысходности. А это самая страшная вещь.

А.П. Все-таки избрание Путина — это моментальная вспышка. Народ выделил квант какой-то энергии, веры, страсти и выбрал его. Сейчас этот квант рассеивается. Можно ли постоянно вбрасывать в народ такого рода провокации и поддерживать в нем подобный энтузиазм?

Г.О. Конечно, нет.

А.П. Удар по олигархам, удар по коррупционерам. Является ли это одноразовым сильнодействующим средством?

Г.О. Это может сыграть большую роль, если это будет доводиться до конца. Чего наши воины и поддерживающее их население Чечни боятся больше всего? Что не сегодня-завтра в Чечне их всех предадут, как предал Лебедь в свое время. То, что предпринимает Путин по поводу олигархов, тоже должно быть доведено до конца. Если все опять ограничится показными вещами, ничего не сработает. Скажем, история с Гусинским. Кому нужно было сажать его на несколько дней в тюрьму, а после выпустить? Если что-то решается, оно должно решаться серьезно, должны быть мощные аргументы, человек должен быть привлечен к ответственности на основе каких-то серьезных фактов. А сейчас все оспаривается, все подвешивается. И самое страшное, что не дай Бог, в результате этих полумер общество наше окажется в болоте.

А.П. А как быть с тремя идеологическими массивами, которые все десять лет существовали в нашем обществе, и, казалось, могли подверстать под себя огромные социальные группы, большой потенциал населения? Я имею в виду, во-первых, массив победившего либерализма, который десять лет был у власти рядом с Ельциным. Казалось, что это такая мощная идея, что она управляет огромными слоями народа. Победивший либерализм сумел даже объединить в ненависти к себе красных и белых, осколки коммунистической и православной идей, в результате чего возник некий реликт национально-патриотической идеологии? Теперь же есть ощущение, что вся это идеологическая надстройка стала достоянием очень узких слоев интеллектуалов, а весь народ провалился в какую-то непреодолимую безыдеологическую бездну. Значимы ли эти три идеологические формы, жившие десять лет среди нас, для сегодняшней России?

Г.О. В России либерализм не победил. Те люди, которые шли к власти, руководствовались вовсе не либеральными идеями, а скорее неолиберальными. То есть той идеологией, что полностью исключала вмешательство государства в экономику и в известной степени в социальную сферу. Идеология эта была выдвинута известным философом и экономистом Хайеком. Но даже эти неолиберальные идеи не были реализованы. Они нигде не достигли реализации, ни в одной стране, даже в Америке. Это такая же утопия, как и утопия коммунистическая.

Вы не назовете ни одну страну, где бы государство не определяло свои экономические приоритеты, за исключением России. Наше государство должно, наконец, определить, что оно будет поддерживать, субсидировать, чему помогать. У нас есть определенные области, которые надо поддерживать, которые могут развиваться только при поддержке государства: космос, железные дороги, энергетика, вооружение и др. Любая страна определяет свои экономические приоритеты, и более того, она поддерживает те направления развития экономики, которые дают конкурентоспособную продукцию на международном рынке.