Юрий Хорошун - Вихри враждебные веют над нами… Страница 71

               Даже Никита Сергеевич Хрущев, правда, находясь в отставке, пригласил Высоцкого и под водочку и пирожки, слушал его песни. На вопрос Володи о «Бульдозерной выставке» Хрущев ответил, что у него не семь пядей во лбу, что бы разбираться там в каком-то абстракционизме, кубизме, сюреализме Он воспринимает такие моменты и поступает так, как ему доложат специалисты в своей отрасли, а не иначе.

               Вспомним фильм «Опасные гастроли», с участием Высоцкого, который на экраны, якобы, не выпускали партийные боссы. Однако когда такая информация дошла до А.И. Микояна, тот, просмотрев фильм, даже разрыдался, заявив, что так в революции все и было. (АиФ). Такая же ситуация складывалась и с фильмами при Сталине – «Веселые ребята», при Брежневе – «Джентльмены удачи», «Бриллиантовая рука» и т.д.

               Особо следует выдать информацию о фильме режиссера В.Мотыля «Белое солнце пустыни». Он сам рассказывает (НТВ 26.06.2012), что многие его картины складывались по указанию чиновников от кино на полки, и только благодаря счастливым случайностям  его фильмы – шедевры мирового кино, попали на экран. Судьба одного из них такова: случайно этот филь попал на просмотр Брежневу, и фильм до сих пор живет, и ныне является фильмом-гимном космонавтов. (Брежнев, просматривая фильм, подпевал Б.Акуджаве). Фильм «Лес», несмотря на указание завотделом кино ЦК КПСС, долгое время пылился на полке. Все мы помним замечательный фильм «Звезда пленительного счастья», который, студия «Мосфильм», отказалась снимать, и В.Мотыль обратился ко второму секретарю Ленинградского обкома, и результат  – все мы имеем возможность наслаждаться и этим фильмом. Причем, как сообщает В.Мотыль, при съемках фильма в Сибири, участники в массовках от денег отказывались в дань уважения к декабристам, которых до сих пор сибиряки чтят.

               А как Солженицин попал в известные писатели, благодаря кому? Да все благодаря Первому секретарю ЦК КПСС Хрущеву Н.С. В день 50-летия издания его произведения «Один день Ивана Денисовича» с экрана ТВ «Культура» была открыта его эпопея. Как рассказывал сам Александр Исаевич, написав книгу, он, спрятав рукопись, вез ее в тайне. А вез ее Твардовскому – главному редактору журнала «Новый мир», «потому что в него он поверил». «Твардовский дал почитать рукопись Хрущеву, тот заставил прочитать ее всех членов Политбюро. Члены Политбюро хотели отказать, но побоялись возразить Хрущеву». Хоть это повествование звучит наивно (и Политбюро тогда не было, а был Президиум ЦК), но суть то одна – издавали. Печатали его рассказы не только в «Новом мире», но и в газете «Правда». А непечатные – ходили в Самиздате. Но, лично меня, его произведения не впечатлили.

               К примеру, серия рассказов названных писателем «Крохотки». И так, цитирую. «Озеро Сегден»: «Об этом озере не пишут и громко не говорят. И заложены все дороги к нему, как к волшебному замку; над всеми висит знак запретный, простая немая черточка… Нельзя. Лютый князь злодей косоглазый захватил озеро: вон дача его, купальни его. Злоденята ловят рыбу, бьют уток с лодки…Там, за лесами горбит и тянет все окружная область. А сюда, что бы никто не мешал им – закрыты дороги, здесь рыбу и дичь разводят особо для них. Вот следы: кто-то костер раскладывал, притушили в начале и выгнали. Озеро пустынное. Милое озеро. Родина…». Наверно Александр Исаевич имел свойство перемещаться во времени. Так как им было описано время нынешнее. Да, на дорогах ко многим водоемам, рекам стояли и должны стоять  запретные «черточки»: «Проезд автотранспорта запрещен». Экология, однако, и для Солженицына тоже.

               Рассказ «Шарик». «Во дворе у нас один мальчик держит песика Шарика на цепи…Поднес я ему однажды куриные кости, еще теплые, пахучие, а тут как раз мальчик спустил беднягу побегать по двору…Подбежал ко мне, лохматый, меня опрыгал, кости понюхал – и прочь…Не надо мне, мол, ваших костей, – дайте только свободу!…». Вывод мой: за свободу собачью, вероятно, все они и боролись.

               А вот в рассказе «Матренин двор» пишет о том, что попал он  к Матрене Васильевне после его отказа в определении его учителем в деревню Высокое поле: «Название не лгало. На взгорке между лужков, а потом других взгорков, цельно обомкнутое лесом, с прудом и плотинкой Высокое поле было тем самым местом,  где не обидно бы жить и умереть. Там я долго сидел в рощице на пне и думал, что от души бы хотел не нуждаться каждый день завтракать и обедать, только бы остаться здесь и ночами слушать, как ветви шуршат по крыше – когда ниоткуда не слышно радио и все в мире молчит. Увы, там не пекли хлеба. Вся деревня волокла снедь мешками из областного города». Далее. «Без ошибки я мог предположить, что вечерами над дверьми клуба будет нарываться радиола, а по улице пображивать пьяные да подпырывать друг друга ножами».

                Описывает писатель лето 1956года, когда он, отбыв срок, прибыл на жительство. Так, рассуждая о свободе и тишине жизни, где бы «жить и умереть», его мечтания и возвышенные чувства преодолело обыденное бытие – желание хорошо пожрать.  А ведь он (хлеб) был за бугром, там, где находилась деревня Тальново, где и находился Матренин двор. Описывая Матренино убогое, грязное житье и жилье, кишевшее мышами и тараканами, не державшая, кроме «грязно-белой кривоногой козы», никакой скотинки, даже поросенка, писатель пишет: «В самом деле! – ведь поросенок-то в каждой избе! А у нее не было. Что может быть легче – выкармливать жадного поросенка, ничего в мире не признающего, кроме еды! Трижды в день варить ему, жить для него – а потом зарезать и иметь сало. А она не имела… Не гналась за обзаводом…Не выбивалась, чтобы купить вещь и потом беречь их больше своей жизни. Не гналась за нарядами. За одеждой, приукрашивающей уродов и злодеев. (Т.е. все прилично одетые люди – уроды и злодеи, а сам?). Не понятая и брошенная даже мужем своим, схоронившая шесть детей,  но не нрав свой общительный, чужая сестрам, золовкам, смешная, по-глупому работающая на других бесплатно, – она не скопила имущества к смерти. Грязно-белая коза, колченогая кошка, фикусы… Все мы жили рядом с ней и не поняли, что есть она тот самый праведник, без которого, по пословице,  не стоит село. Ни город. Ни вся земля наша.

               Вот к таковой «праведной» жизни призывал всех Солженицын, но не сам, так как жрать охота хлеб, но не без масла и икры. (Ниже поймете). Кроме той «проповеди» он проповедовал в Архипелаге Гулаге и истошно всех призывал верить в искренность и патриотизм белогвардейцев, дезертиров, власовцев, бандеровцев, казаков-красновцев, полицаев и всех прочих изменников Родины. Упрекая  А.И.Деникина и других Белых генералов в призывах  к оказанию помощи и поддержке СССР, оправдывая изменника Власова, он обвиняет и Запад. В том, что: «…и Сталин, и Гитлер, и Запад вышибали из-под них такие подпорки (Власовское окружение возомнило себя «третьей силой»): для Запада они были какой-то странной категорией нацистских пособников, ни в чем не замечательней.…Трагикомично, но среди добровольческих антибольшевистских батальонов, прибывших на Западный фронт, союзники распространяли воззвания: перебежчикам обещается немедленная отправка в Советский Союз». Трагикомично – это для Солженицына, а для тех же рядовых власовцев, ставших ими в основном по принуждению – трагедия всей жизни.

               Кощунственно звучат  его утверждения в том, что «генерал-майор Михаил Лукин, который еще в 1941г. соглашался на борьбу против сталинского режима, но требовал гарантий национальной независимости для безкоммунистической России, а не получив таких гарантий не сделал шагу из лагеря военнопленных», мог поверить в заверения Гитлера, а Гитлер не мог дать таких заверений. (Немножко поправим «праведника», во-первых Лукин был в 1940г. в звании генерал-лейтенанта и зачем его капитан Солженицын разжаловал? Во-вторых,  о генерале Лукине Михаиле Федоровиче и отношении к нему Сталина – ниже).

               А вот почему-то генерал-лейтенанта Карбышева Дмитрия Михайловича (царский полковник) Солженицын забыл, которого немцы до конца войны склоняли к сотрудничеству, но, не добившись согласия даже путем пыток,  зверски замучили. Обливали, Солженицынские благодетели, зимой на морозе  водой  пока он не превратился в ледяную глыбу, и  не скончался.

               Воспевая Власова, и всенародное желание служить нацистской Германии он пишет: «Справедливо научившись не верить советской пропаганде ни в чем, мы естественно не верили, что за басни рассказывались о желании нацистов сделать Россию – колонией, а нас – немецкими рабами, такой глупости нельзя было предположить в головах ХХ века, невозможно было поверить не испытав реально на себе». Вот он «реально», зверства, уничтожение ни в чем неповинных людей, 50 миллионов погибших, считал «глупостями» и испытал на себе будучи, якобы, 2 дня в плену. Но, скорее всего он «испытал реально на себе» под немцами и у немцев в 41-42гг. о чем скрывал он и его благодетели. (Возникает аналогия с отцом бывшего президента Украины Ющенко. Как говорил его брат, их отец научился  готовить отличный кофе в немецком концлагере. Видать одного поля ягоды). Если бы такое сказали бы человеку нормальному, то, так говорящий, сходу получил бы в личико, не менее. Но так как эта чудовищная, оплевавшая все человеческие жертвы, принесенные в защиту Родины, ложь действительно написана «Совестью России», то приведу специально (я бы тоже не поверил) конкретный источник: «Архипелаг ГУЛАГ». Малое собрание сочинений. Том 7, стр.29.