Дмитрий Калюжный - Другая история Московского царства. От основания Москвы до раскола [= Забытая история Московии. От основания Москвы до Раскола] Страница 73

Однако уже во второй половине XIX века историки К. Н. Бестужев-Рюмин и Е. А. Белов, признавая опричнину «страшною кровавою драмою», все же считали её «важным шагом к развитию понятия о государстве», проявлением борьбы Иоанна с рюриковичами и гедеминовичами, потомками удельных князей. Белов, уподобляя Иоанна Грозного Петру I, писал, что он «на сто лет стоял целою головою выше бояр, в то время когда боярство всё более и более проникалось узкими фамильными интересами, не думая об интересах Земли Русской».

По указу об опричнине предполагалось, что из взятых в опричнину уездов будут высланы те служилые люди, «которым не быти в опришнине»; они должны были получить взамен вотчины и поместья в земских уездах. Опричникам же собирались раздать поместья в опричных уездах. Такова та информация, которую сообщает нам официальная летопись, излагая указ об опричнине; подлинный же текст этого важного источника, к сожалению, до нас не дошёл. Но результат был достигнут, ведь главной задачей было лишение дворянства корней, чтобы убрать междоусобицу. Когда царь эту задачу решил, он отменил опричнину.

Для пояснения этого тезиса вспомним Францию, как она описана в романе А. Дюма «Три мушкетёра» и его продолжениях. Там имелся король, но наряду с ним процветали равные ему владетельные лица, герцоги. Вот они и воевали между собой, разоряя страну. И такое положение длилось, и длилось, и длилось. А наш Иоанн Васильевич эту проблему решил в несколько лет.

По новым правилам государевой службы, владетельные князья, вступая в ряды служилых людей, должны были расставаться с родовыми владениями. Служа постоянно в Москве или в провинции в должностях наместников, воевод, осадных голов и других, князья ослабляли связь с наследственным удельным владением. Особенно быстро этот процесс проходил для обедневших князей, которых правительство награждало за службу поместьями.

Измельчавшие остатки наследственных владений отходили для князей на второй план перед поместным наделом, они приобретали оседлость в новых местах, сливались с местным дворянством. Но в этих новых местах они никак не могли приобрести то значение и власть, какие принадлежали их отцам и дедам в вотчинных владениях. Поместье, владение которым строго обусловливалось исправностью службы, не было их полной собственностью. Так независимые вотчинники превращались в рядовых помещиков, всецело зависевших от власти царя.

Государству требовались определённые перемены, и они произошли. Другое дело, что проблемы решались не оптимальным образом. Не стоит априорно объявлять Иоанна Грозного деятелем, абсолютно верно понимавшим запросы своего времени и стремившимся их удовлетворять. Заручившись поддержкой одной части общества (посадских), царь вторую часть — элиту — разделил на две части, и по сути стравил их между собой. Да, он добился концентрации сил и поддержки народа, но был вынужден тратить изрядный ресурс на борьбу внутри страны. Эволюция вообще процесс непоследовательный.

От всей удельной старины князья сохранили только свои прозвания по именам уделов; так, исчезли уделы Одоев и Шуя, но остались родовые фамилии князей Одоевских и Шуйских. Много лет спустя царь Алексей Михайлович, будто намереваясь уничтожить и это воспоминание старины, запретил князю Ромодановскому писаться Ромодановским-Стародубским, по названию прежнего удела Стародуба-Ряполовского на реке Клязьме. Но князь подал царю слёзное челобитье о сохранении титула: «Тебе, великому государю, ведомо, князишки мы Стародубские: дед и отец мой и дяди писались Стародубско-Ромодановские, умилосердись, не вели у меня старой нашей честишки отнять»… И царь Алексей Михайлович уважил, оставил Ромодановскому «старую его честишку», именование Стародубским.

1566. — Сигизмунд II предложил Иоанну IV прекратить войну и разделить Ливонию по существующей линии фронта, но царю надо было взять Ригу с её портом, чтобы пробиться к морю. Земский собор поддержал царя. Тогда же был установлен единый порядок военной службы феодалов: отныне вотчинники наравне с помещиками тоже выставляли вооружённых воинов. Основан город Орёл. Образован поместный приказ. Происходит расширение «опричной» территории.

1567. — Боярский заговор. Образование Ямского приказа. Посольство И. Петрова и Б. Ялычева в Китай, первое русское посольство в эту страну.

В том же 1567 году закончил жизнь бывший казанский хан Шах-Али. В конце 1562 года он участвовал в походе, увенчавшемся взятием Полоцка; оттуда — не исключено, что вместе с царём возвратился в Россию; в 1564 году стоял в Вязьме, из Вязьмы был передвинут в Великие Луки, затем был демобилизован, вероятно — вследствие нездоровья, и вернулся в Касимов, где прожил недолго и скончался бездетным 20 апреля 1567 года. Там и похоронен.

1568, июль. — Суд над митрополитом Филиппом (Фёдором Степановичем Колычёвым), который выступил с обличением опричнины и отказался благословить царя. Ссылка митрополита Филиппа в Отрочь-монастырь.

1569. — Литва и Польша заключили Люблинскую унию и объединились в одно государство, Речь Посполитую. Война продолжалась. Сил у России не хватало, и Иоанн переменил политику: не желая отдать Ливонию Сигизмунду, он поддержал идею буферного Ливонского королевства с союзным ему датским принцем Магнусом во главе.

1570, май. — Публичный диспут чеха Рокиты из Общины чешских братьев с царём о сравнительных достоинствах протестантской веры и православия.

1570, 22. — В Москве подписано перемирие с Литовско-Польским королевством и с Ливонией на три года. Подписан также протокол (запись), прилагавшийся к перемирию. Есть сведения, что во время переговоров польские послы устно предлагали русскому царю присоединение Польши к России.

1571, 2 мая. — Король Польши Сигизмунд II Август ратифицировал перемирие с русским государством. Через год, в мае 1572 года польский посланник Михаил Гарабуда, приехав в Москву, предложил заключить новый протокол о разделе витебских и полоцких спорных земель поровну между Польшей и Россией.

1571. — Образование Челобитного и Холопьего приказов. Дальнейшее расширение «опричных» земель.

1572, весна. — Крымское войско вторглось в Россию, переправилось через Оку и направилось к Москве. Царь бежал в Ярославль.

24 мая Москва была сожжена вся дотла, уцелел только Кремль (это был последний раз, когда крымчакам удалось сжечь Москву). На последовавших затем мирных переговорах хан Девлет заявил: «Жгу и пустошу Россию единственно за Казань и Астрахань…»

И что же царь? Он отказался от Астраханского ханства, выставив требованием лишь установления совместного с Крымским ханством протектората над Астраханью. Но переговоры затянулись, и хан Девлет снова вторгся в Россию. И хотя его войска совершенно неожиданно для москвичей переправившись через Оку, их всё же остановили: в пятидесяти верстах от Москвы, на р. Лопасне, крымцы проиграли сражение (1 августа 1572), и отступили.

Опять начались дипломатические переговоры, на которых Девлет-Гирей предложил Иоанну: «Долго ли враждовать нам за Астрахань и Казань? Отдай их, и мы друзья навеки». Но русское правительство, ввиду новых обстоятельств (победы над ханом), ответило отрицательно, и Крым был вынужден отказаться от освобождения Казани, продолжая настаивать на восстановлении лишь Астраханского ханства. Таким образом, судьба Казанского ханства была окончательно решена через 20 лет после взятия Москвой его столицы.

Эта история изменила политическую ситуацию и внутри Московии. В ходе обострения положения на юге выяснилось, что опричное войско совершенно несостоятельно в борьбе с внешним врагом. Когда Девлет-Гирей шёл на Москву и жёг её, Иоанн IV объявил мобилизацию, однако многие опричники не явились. Затем и сибирский хан разорвал отношения с Россией, и в 1573 году его брат даже ходил на Россию, а в Сибири был убит российский посол.

Уж что-что, но рабом «схем» и «моделей» царь не был. Выявившаяся несостоятельность опричного войска — притом, что основная цель опричнины, перемешивание элиты, уже была достигнута, — способствовала ликвидации опричнины вообще. Командующего опричным войском князя Михаила Черкасского, хоть он и был шурином царя, казнили, в рядах опричнины прошла чистка. В 1572 году опричнину отменили и даже запретили её упоминать.

В этом случае, как позже при рывке, осуществлённом Петром, и затем при Сталине, были сменены кадры. В какой-то момент требовались люди, нацеленные на разрушение старого. По окончании процесса в них не только отпадала необходимость, но они становились вредными, опасными в новых условиях.

Снова выделили «государев удел» и с целью повышения боеспособности армии снова переместили бояр и дворян. Отныне все поместья служилого человека должны были находиться не в разных уездах, а только в том, где он значился в послужном списке. Тем самым помещик поставлял потребное число воинов из всех своих поместий, никого не укрывая от мобилизации, — и это было кстати, поскольку для продолжения Ливонской войны требовалось пополнение армии.