Сергей Кремлёв - Если бы Гитлер не напал на СССР… Страница 74

По чугуну доля Германии в мировом производстве составляла 22 процента, по стали — 24, по каменному углю — 17 и по машиностроению — 14. А в промышленной продукции Европы её доля равнялась 32,6 процента.

Доля Англии — 23,7 процента.

Франции — 11,2.

При этом Золотой Элите надо было учитывать и бурный рост мощи СССР, который по ряду позиций мог вскоре обогнать и Германию.

Да и рост мощи Японии эту Элиту не радовал.

Удельный вес торговли Германии со странами Латинской Америки возрос с 11,5 процента в 1933 году до 17,1 в году 1938-м. Более процента в год! Ещё десяток лет, и эта доля могла возрасти до четверти, а то и до трети! Было о чём тревожиться янки и без войны!

А ведь что-то к тому времени приходилось бы и на долю России. Да и Японии. А как же колониальная торговля? Ведь и туда уже добирались немцы. Да и японцы… Могли — со временем — внедриться в колонии и русские.

Что бы тогда стало с доктриной Монро? Со 2 декабря 1823 года она утверждала, что территории в Западном полушарии не должны рассматриваться «в качестве объекта для будущей колонизации любой европейской державой», а фактически провозглашала: «Америка — только для янки». И вот теперь могло оказаться так, что не только Америка имела бы право «открывать двери» в экономику других стран. Могло повернуться так, что и другие страны обретут право на мир честно открытых дверей — для всех во всем мире.

Н-да…

В экономическом отношении Третий рейх вырастал во врага Золотого Интернационала № 1, поэтому ещё летом 1938 года в США появился объединенный Комитет для проведения контрмер по противодействию германской политической и экономической экспансии в Латинскую Америку. В Комитет вошли представители Госдепартамента, военных и деловых кругов.

Но и внутри самих Штатов конкуренция германского экспорта была так серьезна, что в марте 1939 года США ввели запретительные, по сути, тарифы на германские товары. Собственно, это было объявлением Соединенными Штатами превентивной экономической войны Германии. И сенатор Рейнольде говорил в конгрессе, что эта война грозит стать величайшей из войн, которые когда-либо вела Америка.

Величайшей!

Причём со стороны США-она была превентивной. А, как известно, настоящая, кровавая война — всего лишь продолжение политики (и прежде всего — экономической политики) другими средствами. Зная это, оставалось лишь пожимать плечами по поводу разглагольствований Рузвельта о «нацистских поджигателях мировой войны». Войну, конечно, готовили в США. И её своевременное развязывание с переходом в «горячую» фазу было для янки вопросом неправедной жизни или закономерной смерти — если иметь в виду гибель США как штаб-квартиры Мировой Золотой Элиты, синонима Мирового Зла.

Когда-то один великий американец написал:

«Не знаю, к худу или к добру, но мы продолжаем поучать Европу… Никто не приглашал нас в наставники, мы навязались сами. Ведь мы — англосаксы. Прошлой зимой на банкете в клубе, который называется „Дальние Концы Земли“, председательствующий, отставной военный в высоком чине, провозгласил громким голосом и с большим воодушевлением: „Мы — англосаксы, а когда англосаксу что-нибудь надобно, он идет и берет“.

На банкете присутствовало не менее семидесяти пяти штатских и двадцать пять офицеров армии и флота. Прошло, наверное, не менее двух минут, прежде чем они истощили свой восторг по поводу этой великолепной декларации. Сам же вдохновенный пророк… стоял все это время, светясь улыбкой счастья…

Если перевести эту выдающуюся декларацию (и чувства, в ней выраженные) на простой человеческий язык, она будет звучать примерно так: „Мы, англичане и американцы, — воры, разбойники и пираты, чем и гордимся“.

Из всех присутствующих англичан и американцев не нашлось ни одного, у кого хватило бы гражданского мужества подняться и сказать, что ему стыдно, что он англосакс, что ему стыдно за цивилизованное общество, раз оно терпит в своих рядах англосаксов, этот позор человеческого рода».

Да, тут роль Америки, Англии и англосаксов в деле «обеспечения» свободы народов оценивалась верно. А ведь далее было сказано и следующее:

«Это было зрелище, достойное внимания, — этот по-детски непосредственный, искренний, самозабвенный восторг по поводу зловонной сентенции пророка в офицерском мундире. Это попахивало саморазоблачением: уж не излились ли здесь наружу под нечаянным ударом случая тайные порывы нашей национальной души? На собрании были представлены наиболее влиятельные группы нашего общества, те, что стоят у рычагов, приводящих в движение нашу национальную цивилизацию, дающих ей жизнь: адвокаты, банкиры, торговцы, фабриканты, журналисты, политики, офицеры армии и флота. Все они были здесь. Это были Соединённые Штаты, созванные на банкет и полноправно высказавшие от лица нации свой сокровенный кодекс морали».

Вот как 16 октября 1906 года написал о сути отношения англосаксов к стремлению других народов Земли жить так, как им хочется, то есть свободно и независимо, не кто иной, как Марк Твен.

А ТЕПЕРЬ «священному» «праву» англосаксов приходить в любую облюбованную ими точку Земли и брать возникла серьезная угроза — русские и немцы не захотели друг с другом воевать! Паниковал Черчилль, паниковал Рузвельт, а с ними — и весь Золотой Интернационал Мирового Зла.

В сентябре 1939 война во имя сохранения власти этого Зла была развязана. Вначале её жертвой пала Польша — и так, впрочем, прогнившая. Потом — в 40-м году пришел черед тоже подгнившей Франции. Но тайные силы тогда ещё были спокойны — на 41-й год они планировали конфликт Германии и России. И вот тут произошла осечка — вместо германо-советской войны 1941 год принес германо-советский союз. И к концу этого года война уже почти полностью вышла из-под тайного, наднационального контроля.

Пока, впрочем, лишь в Европе.

Оставалась Азия. Несмотря на претензии Японии, янки и англичане долго рассчитывали на то, что ходом событий на Дальнем Востоке управлять смогут. И рассчитывали они тут не на пустом месте — Япония со второй половины 30-х годов воевала в Китае и находилась в состоянии вялого политического конфликта с СССР, не отказываясь от намерения перевести его в фазу конфликта военного.

Поэтому 22 июля 1939 года тогдашний министр иностранных дел Японии Арита и английский посол в Токио Крейги путём обмена нотами оформили соглашение, которое развязывало руки японским вооружённым силам в Китае. А 24 июля в Токио открылась англо-японская конференция «круглого стола». Янки изобразили по этому поводу недовольство и 27 июля демонстративно расторгли японо-американский торговый договор 1911 года. Однако американские поставки в Японию после денонсации договора не прекратились, не сократились, а… возросли. США экспортировали в Японию до пяти миллионов они нефти — почти удовлетворяя её годовую потребность. А доля военных материалов в экспорте США в Японию превышала две трети!

Удивительного тут, впрочем, ничего не было.

Англичане, идя на соглашение с японцами, надеялись, что Япония прочно увязнет в войне с Китаем и ей будет не до Гонконга и Сингапура. Ведь тогда в Европе ещё не шла война, Россия и Германия ещё не заключили свой первый Пакт от 23 августа 1939 года, а Лондон еще надеялся заключить с СССР такое военное соглашение, которое стравливало бы русских и немцев.

Янки, снабжая Японию стратегическими материалами, рассчитывали, в общем-то, на то же самое… Они исходили из того, что чем дольше Япония и Китай будут воевать, тем больше друг друга обессилят. И тогда США смогут добиться от Японии выгодных для себя уступок. Короче, это был азиатский вариант стравливания двух стран, но применительно к китайцам и японцам.

Русских и японцев, впрочем, англосаксы тоже надеялись стравить. Тем более что до 13 апреля 1941 года, до советско-японского пакта, даже японец Мацуока и русский Молотов сомневались — возможно ли договорное сглаживание советско-японских проблем?

Итак, англосаксы, давно придя в Азию, по-прежнему намеревались брать там столько, сколько считали нужным. Но к концу 41-го года и в Азии могла случиться осечка. Япония долго была на распутье, но теперь, похоже, выбрала свой путь. И это был не тот путь, который был бы выгоден англосаксам.

27 мая 1939 года военно-морской атташе Италии в Японии Г. Джорджис направил доклад Бенито Муссолини, где сообщал:

«Недавно принятая грандиозная программа расширения вооружений имеет явной целью в том, что касается армии, привести её в такое состояние, чтобы она могла вести войну на два фронта, т. е. в Китае и против России».

Война на два фронта еще никогда и никому не удавалась, и поэтому реально Япония отважилась лишь на одну войну — ту, которую она и так уже вела с Китаем. И теперь — через два года — окончательно стало ясно, что прогноз Джорджиса не оправдался. С Россией Япония заключила пакт о нейтралитете, а сейчас оказывалась формальным партнером по Четверному пакту. Пока — формальным, но ведь и с той же Италией отношения Японии не выходили пока за весьма скромные пределы. Однако потенциал Японии позволял в перспективе многое — японцы были удивительным народом!