Роджер Киран - Продавшие социализм: Теневая экономика в СССР Страница 8

Вместе с тем, благодаря данной совместной инициативе университетов Беркли и Дюка, была составлена также довольно обширная библиография на основных западных языках, охватывающая 269 исследований самых разных проблем и проявлений «второй экономики» в СССР и странах социализма Восточной Европы.

Параллельно с ростом числа исследователей, работающих в данной области, все больше сказывалось и реальное воздействие «второй экономики» на непосредственную общественно-политическую жизнь и экономическое состояние и развитие этих стран.

Что касается действующего в Советском Союзе законодательства, оно в принципе не допускало наличия сколько-нибудь существенного многообразия частной экономической деятельности. Применение чужого труда по найму вообще допускалось всего лишь в частных случаях оказания помощи кому-нибудь по дому или в личном хозяйстве. Не разрешалась также продажа и перепродажа товаров в целях получения добавочной прибыли, частная торговля с иностранными организациями и гражданами, операции с иностранной валютой, равно как и любая торговая деятельность, направленная исключительно на рост частного благосостояния и обогащение.

В результате всего этого в СССР изначально не было никаких практических, установленных законом возможностей частной эксплуатации чужого труда. Вместе с тем, как уже отмечалось раньше, система социализма и социалистического законодательства и в самом Советском Союзе, и в других странах социалистической ориентации допускали в определенных рамках некоторые виды экономической деятельности. Поэтому большая часть такой деятельности, направленной исключительно на создание вполне определенных материальных благ и оказания нужных обществу услуг, так или иначе все время оставалась на глазах у всех и развивалась исключительно в рамках закона. (Естественно, иногда происходили и случаи перехода тех или других секторов «в тень», к полулегальным или откровенно незаконным формам и способам деятельности).

Так, например, советское законодательство давало возможность людям, работающим в коллективных или государственных предприятиях сельскохозяйственного производства, располагать также и личными участками земли. Зачастую такое право предоставлялось и людям, не имеющим отношения непосредственно к сельскому хозяйству.

Таким образом, по данным статистики, к 1974 году постепенно сложилась обстановка, при которой на долю работы на частных и приусадебных участках приходилась уже почти треть от всего количества часов рабочего времени в сельском хозяйстве. А это составляло почти десятую часть всего рабочего времени в экономике в целом.

По тем же самым данным, за счет работы на личных участках в тот же период получена почти четверть продукции сельскохозяйственного производства СССР. Большая часть этой продукции шла в специально созданную систему так называемых кооперативных (т. е. колхозных. — Ред.) рынков.

К сожалению, официальная статистика СССР и других стран социализма так и не разъяснила до конца, о какой, собственно, «четверти продукции» шла речь в так часто приводимых данных о том периоде. Очевидно, это просто не могла быть четверть тех огромных количеств продукции, за счет которых удовлетворялись потребности государственных запасов и резервов, армии, экспортных обязательств, обеспечения населения жизненно важными продуктами питания, государственной помощи другим странам.

Яснее ясного, что такие количества продукции могли быть произведены только за счет массового производства в коллективных и государственных хозяйствах. Тем не менее, данное обстоятельство почему-то оставалось «вне поля зрения» как рядовых граждан, так и научных исследователей, да, видимо, и… самих статистиков (что, кстати, не может не вызвать удивления). Вместе с тем, на глазах у всех все время оставалась продукция на прилавках кооперативных рынков. Скорее всего, та «четверть продукции», поступающая от личных участков, о которой шла речь выше, относилась как раз к объемам товаров, поступавшим на эти рынки.

Так или иначе, с течением времени эта, уже реально существующая часть экономической системы все больше укрепляла свои позиции и повышала удельный вес своего присутствия и влияния в обществе. В силу ряда причин, данная подсистема способа производства не называлась частной, хотя по многим своим характеристикам она все больше близилась к этому.

Вместе с тем, у данного процесса был и целый ряд внутренних противоречий, оказавшихся весьма существенными для всего будущего развития страны. Так, например, как отмечает Г. Гроссман в изданном еще в 1977 году своем труде «Вторая экономика в СССР», на практике оказывалось трудным, а то и вовсе невозможным отделить или предотвратить использование в частных целях удобрений, посевного материала, фуража, горючего, машин и других средств и предметов производства, являющихся общей социалистической собственностью. То же самое относилось и к рабочему времени, затраченному на частные виды деятельности, поскольку оно нередко тоже являлось следствием уклонений теми или иными способами от обязанностей на основном или официальном месте работы.

В своем труде Гроссман подвергает довольно подробному анализу все эти процессы. Например, в отличие от распространенных на Западе представлений, в СССР наряду с общественной формой жилья довольно широкое распространение имела и практика владения собственным жильем. По данным Гроссмана, к середине 70-х годов в таких домах жила половина всего населения страны. Владельцами своих домов являлись 25 % жителей городов. Хоть и вполне законные, частные жилища, однако, тоже могли стать основой для разных видов частной экономической деятельности, которая иногда могла выходить и за рамки закона. Примерами такой деятельности являлась сдача жилья в наем по так называемым «свободным» ценам, незаконное строительство и ремонт жилых домов, хищение в частных целях строительных материалов, являющихся общественной собственностью, подкуп должностных лиц и т. д.

Кроме того, медики, зубные врачи, учителя, преподаватели и представители других профессий могли вполне легально предлагать частные услуги, продавая свои знания и умения помимо основного места работы.

Вполне естественными в сельских районах считались и услуги ремесленников по ремонту жилых домов, как и некоторые другие виды деятельности бытового характера. На частных началах можно было заниматься за определенный процент даже поиском золота и других полезных ископаемых при условии обязательной передачи найденного государству. Закон разрешал также продажу уже бывших в эксплуатации личных вещей.

Так что частная легальная экономическая деятельность, в принципе, никогда не являлась особой проблемой в условиях СССР.

Правда, до прихода Горбачева к власти ее удельный вес в совокупном продукте страны неуклонно шел на убыль (хотя одновременно с этим и нарастал ее абсолютный объем). По Гроссману, в 1977 году на ее долю в ВНП СССР приходилось уже всего 10 % по сравнению с 22 % за 1960 год. Однако подлинное представление о действительных масштабах частной, хоть и разрешенной законом экономической деятельности, можно получить, лишь если учесть, во сколько раз за тот же самый период возрос и объем самого ВНП страны.

Но гораздо больше проблем, особенно после 1955 года, создавала приобретающая все более значительные размеры и распространение практика незаконной наживы. К тому же выявились также исключительные разнообразные формы ее конкретных проявлений, граничащих подчас с подлинной изобретательностью и «полетом воображения» как ее конкретных зачинщиков, так и исполнителей.

Таким образом, постепенно складывалось то, что приобрело позднее известность под названием «вторая», «скрытная», «подпольная» или «теневая» экономика.

Все это, с течением времени, обуславливало и все возрастающую степень проникновения таких видов деятельности в разные области жизни общества и последующее использование их для достижения частных целей.

Однако, несмотря на все «творчество» и «изобретательность» деятелей «второй экономики», основным источником наживы для них все время оставалась кража у государства общенародной собственности. Как правило, она совершалась преимущественно на самом рабочем месте, в тех же государственных и других организациях. В своем труде Гроссман дает такую картину данной практики.

«Крестьянин ворует фураж из колхоза с тем, чтобы кормить скот у себя на дворе. Рабочий ворует материалы и инструменты, при помощи которых совершает свою «собственную» деятельность. Врачи воруют лекарства, водители — бензин. Общественные машины зачастую выполняют роль «частного такси». К «черному рынку» подъезжают целые грузовики дефицитных товаров и материалов. Государственным транспортом и материалами, нередко в официальное рабочее время, строятся дачи или проводятся капитальные ремонты частных жилищ. За государственный счет идет поставка запчастей и ремонт частных машин и т. п».