Журнал Наш Современник - Журнал Наш Современник №7 (2002) Страница 8

Величайшей заслугой Нахимова являлось создание инженерной обороны Севастополя. Наряду со строительством мощных оборонительных сооружений, созданием эшелонированной обороны русские инженеры и саперы победили и в подземной войне. “Минная атака в трех направлениях не может преодолеть контрминную систему ни на одном направлении”. Под руководством Нахимова русскими саперами был проделан гигантский объем фортифика­ционных работ. Только подземных галерей прорыли 7 тыс. м (союзниками всего 1300 м), произвели 94 взрыва, впервые применив для этого электри­чество.

Союзники не отличались особенной щепетильностью по отношению к противнику. Первая попытка применить отравляющие вещества была осуществлена 11 апреля 1854 года при обстреле Одессы химическими снарядами. Несколько таких снарядов — “вонючих бомб” — было доставлено в Севастополь. Присутствовавший на экспертизе Корнилов потерял сознание, а матрос, проводивший вскрытие бомбы, через несколько дней умер. Не церемонились они и с мирными жителями. Корабельная артиллерия безжалостно расстреливала совершенно незащищенные города: Одессу, Керчь, Ялту, Таганрог, Еникале, а грабеж обывателей был обычным делом.

Надо сказать, что Российский Флот в той Восточной, и почему-то названной “Крымской”, войне сражался и на других театрах. В 1854 году английская и французская эскадры адмиралов Ч. Н. Эпира и А. Ф. Парсеваля-Дешена (65 кораблей, в том числе 28 линейных кораблей) и десантный корпус генерала Барагэ д,Илье (11 тыс. человек) с марта по 7 октября разбойничали на Балтике . Отказавшись от штурма Кронштадта, а следовательно, и от попытки взять столицу России Санкт-Петербург, интенсивно обстреливали города Ганге, Экнес, Гамле-Карлебю и временно захватили крепость Бомарзунд на Аландских островах. Кампания на Балтике изобиловала частыми боями кораблей в море, новыми обстрелами русского побережья (Ганге, Усть-Нарова, Выборг, Фридрихсгам, Гамле-Карлебю) и крейсерскими операциями на коммуникациях. В 1855 году, с апреля, очередная англо-французская эскадра (52 корабля, в том числе 32 боевых паровых и 20 линейных кораблей) занималась блокадными действиями, а с июня, когда состав эскадры превысил 100 вымпелов (2500 орудий!!!) неоднократно пыталась атаковать Кронштадт, но, наскочив на минные заграждения, оставила попытки овладеть российской столицей.

Свеаборг атаковал 28—29 июля 1855 года флот из 70 судов с 1000 орудиями. Выпустив более 19 тыс. снарядов и слегка повредив несколько кораблей, фортов и батарей, эскадра Дондаса (в том числе 21 плавучая батарея и 22 канонерские лодки с крупнокалиберными орудиями)... бесславно удалилась.

На Белом море союзная эскадра в составе 10 кораблей два года истребляла торговые и промысловые суда, совершала набеги на побережье, дважды пыталась захватить Архангельск (крупнейший порт и центр российского судостроения), но также безрезультатно. Неудачей закончился набег на рыбацкий поселок в Кольском заливе Кола (ныне Мурманск).

На Дальнем Востоке соединенная англо-французская эскадра (6 кораблей при 218 орудиях и 700 человек морской пехоты) 18 августа 1854 года начала штурм Петропавловска-Камчатского. Защитники могли противо­поставить лишь фрегат “Аврора”, транспорт “Двина” и 7 наскоро возведенных полевых батарей (всего 67 орудий), экипажи кораблей и местное ополчение. 24 августа после двух неудачных попыток союзники отступили, оставив знамя морской пехоты, много оружия и пленных, а всего потеряли 450 человек убитыми и ранеными. За тот бой командир порта генерал-майор B. C. Завойко был награжден орденом Св. Георгия 3-й степени и произведен в контр-адмиралы, чем сильно гордился всю оставшуюся жизнь. В 1855 году на Тихоокеанском побережье был отражен десант союзников в заливе Де-Кастри.

На Дунае отряд кораблей Дунайской флотилии в составе пароходов “Прут” и “Ординарец”, 8 гребных канонерных лодок весь 1854 год успешно содействовал сухопутным войскам в наведении переправ, подавлял береговые батареи турок, обеспечивал высадку десантов.

На Азовском море весной 1855 года союзники сосредоточили значи­тельные силы для предстоящей крупномасштабной диверсии в стратегический тыл русских: 57 кораблей, из них 9 линейных, 34 парохода и 14 фрегатов; силы десанта насчитывали 16,5 тыс. человек при 11 батареях полевых орудий.

12 мая они без особых усилий овладели Керчью. 20 мая, с прибытием еще 9 паровых судов и 24 десантных шлюпок, подошли к Таганрогу. Моряки азовской гребной флотилии получили приказ сражаться “до последней крайности”. Губернатор Таганрога граф Г. П. Толстой 2-й и исполняющий обязанности наказного атамана Войска Донского Андрианов были полны решимости стоять насмерть. Гарнизон состоял из полубатальона резервистов, неполного казачьего полка, команды “охотников” — аж 250 человек из числа обывателей и... ни одной пушки. Азовская флотилия спешно установила инженерные заграждения на подходах к порту и в устье Дона.

В течение лета союзники трижды шли на приступ Таганрога, в июле они 18 дней подряд бомбардировали порт и город, высаживали десанты морской пехоты. Однако, потеряв паровую канонерку “Джаспер”, десятки убитых, 3 человека пленными (из них 2 офицера), 2 сентября союзники убрались от Таганрога.

Надо ли говорить, что отвлечение такого количества сил в период всей летней кампании не могло не сказаться на положении Севастополя, а стойкость и мужество войск и жителей Таганрога были следствием примеров героизма севастопольцев. При этом ни зверства турецких войск в Греции и на Балканах, ни разбой европейских союзников на Балтике и Белом море не могли поколебать антирусские воззрения русских демократов. А. И. Герцен, юный Н. А. Добролюбов, Н. П. Огарев и Н. А. Некрасов (как и их собратья в XX веке) дружно критиковали “антинародные цели войны”, “язвы крепостничества”, толковали о “самолюбии двух-трех человек, которые для удовлетворения ему губят в кровопролитной войне столько народу, не понимающему, за что он дерется...”. Bce, на что их хватало, так это, отрицая сравнение Восточной войны 1854—56 годов, с Отечествен-ной войной 1812 года, сравнить осаду Севастополя с... Троей и признать героизм русского солдата (отрицая наличие такового у офицеров и тем более генералов).

Бесконечно повторяемый миф о безусловном “превосходстве” британского и французского флотов над русским является не более чем мифом. “Как боевая сила военно-морские флоты союзников, не считая бомбардировки незащищенных городов и разбойничьих нападений, за две кампании на четырех театрах выступили ДВЕНАДЦАТЬ РАЗ, из них 10 раз потерпели поражение и только 2 раза добились “победы”, т. е. “поймали салакушку” (Бомарзунд) в Балтийском море да убили воробья из пушки (Кинбурн) в Черном море. При этом НИ ОДНОГО РАЗА флоты Англии и Франции НЕ РИСКНУЛИ встретиться с безусловно более слабыми русскими флотами в Балтике и на Черном море”.

В то же время мы должны признать, что крымская катастрофа со всей очевидностью обнажила все недостатки существовавшей системы, потеря Черноморского флота нанесла оскорбление национальному достоинству русского народа. Государственная власть была скомпрометирована в глазах нации, а престиж русских моряков поднялся так высоко, как никогда ранее.

В то же время, рассуждая о причинах и результатах поражения России в войне 1853—1856 годов, мы не должны “автоматом” повторять байки марксистской пропаганды о “захватнической политике русского царизма”, “слабости самодержавия” и “бездарности царских генералов”. Хотя бы потому, что все марксистские, в том числе коммунистические и демокра­тические, “исследователи” отдают должное героизму и самоотвержен­ности и русских воинов (в большинстве крепостных крестьян), и простых обывателей (в том числе кинто из Тифлиса, рыбаков Поморья и промысло­виков Камчатки). Они-то почему ТАК сражались? Кто их учил, и кто их вел в бой? Или заставили победить зимой в горах 36-тысячный корпус Ахмет-паши всего лишь десятью тысячами? Брать Карс и вступить в морское ополчение 7132 человека для защиты столицы, умирать на Альме? Может, монахи Соловецкого монастыря, отражая пушками “a’la Иван Грозный” атаки новейших пароходов Великобритании, боялись быть высланными в Сибирь? А батальон греческих добровольцев сражался в Крыму за доллары?

Общий вывод из наших неудач в Восточной войне — дело решал ФЛОТ! Флоты Англии и Франции решили исход войны. К сожалению, сей урок не был усвоен ни русским Генштабом, ни последующими императорами до конца. Не был он усвоен и первым Генсеком, и только в бытность Л. И. Брежнева, благодаря воле и сверхчеловеческой настойчивости Главкома ВМФ С. Г. Горшкова, к 90-м годам XX века мы заимели океанский ракетно-ядерный флот. Новации же последнего десятилетия снова отбросили Россию к середине печального для нее XIX века.

Да, Россия по Парижскому трактату (18.03.1856 г.) ВОЗВРАТИЛА Турции Карс и уступила южную часть Бессарабии; да, она ЛИШАЛАСЬ права иметь Черноморский флот и укреплять Аланды на Балтике; да, южные славяне Сербии, Валахии, Молдавии и Греции по-прежнему ОСТАВАЛИСЬ под властью турецкого султана.