Газета Литературка - Литературная Газета 6235 (31 2009) Страница 8

Статус и положение правительственного финансового агентства исключали всякую возможность конкуренции с ним со стороны прочих банков королевства. Лишь в 1946 году Банк Англии был национализирован и начал действовать в качестве государственного. Сегодня банк уполномочен способствовать развитию и поддержанию всей денежной и финансовой системы Великобритании. 495 лет назад Великий князь Московский Василий III отбил у литовцев Смоленск. Этот был один из важнейших эпизодов борьбы за объединение русских земель в границах единого Русского государства. После него были и поражения, но процесс, как бы мы сказали сегодня, уже пошёл.

Между прочим, население Смоленска и прилегающих земель постепенно менялось - местных жителей отправляли в московские области, а жителей этих областей переселяли в Смоленск. Это была обычная по тем временам мера. То же происходило, когда к Москве был присоединён Псков. Задачей Василия III было не просто присоединение, а ассимиляция - для создания единого народа.

Стремление к истине

КНИЖНЫЙ РЯДК 80-летию Виктора Конецкого Благодаренье снимку: Семейный фотоальбом Виктора Конецкого / Составитель Татьяна Акулова. - СПб.: НИКА, 2009. - 354 с.: ил.Книга "Благодаренье снимку" - фотолетопись жизненного и творческого пути писателя Виктора Конецкого (1929-2002). В альбом включены фотографии из личного архива писателя, собраний его коллег и друзей. Фоторяд тонко и изящно комментируется отрывками из произведений и интервью Виктора Викторовича.

Искренность и самоирония, которыми так замечательно владел писатель, плавно перетекли в альбом, сделав его новой, посмертной книгой автора. В этом безусловная заслуга составителя - Татьяны Акуловой, вдовы писателя, создавшей несколько лет назад при поддержке моряков Морской литературно-художественной фонд им. Виктора Конецкого.

"Ни всемирную, ни тем более русскую литературу я, даже дав полный передний ход, никуда не двину и даже дрогнуть не заставлю. И потому вдруг твёрдо решил, что следует мне писать откровенно и прямо только для моряков, для морского читателя", - признавался Виктор Конецкий в документальном романе "Никто пути пройдённого у нас не отберёт". Но ошибся в своих предположениях - и дрогнуть заставил (массового читателя от слёз и смеха), и двинул литературу, явив нам нового лирического героя. Его герой-рассказчик - штурман, затем капитан, затем писатель Виктор Конецкий, избороздивший все моря и океаны, - пришёлся по душе не только всем морякам Советского Союза и России, но и огромному множеству читателей самого разного толка - учёным, инженерам, студентам, рабочим, учителям, колхозникам Его слава была негромкая, но прочная. Честность в литературе и жизни - явление редкое. Сталкиваясь с ней, человек преображается. Не всем хватает силы следовать открывшейся правде до конца, но жить во лжи после таких встреч уже трудно - ты глотнул чистого воздуха истины. Виктор Конецкий дал миллионам людей такую возможность.

"Конечно, полного удовлетворения от того, что я сделал к 60 годам, у меня нет, но есть благодарность судьбе за то, что я не бросил моря. В эти страшные застойные десятилетия оно спасало меня. Море - это товарищество, стихия требует правды, если я буду обманывать себя и экипаж, то мы все погибнем. Я могу врать на собраниях, но я не могу врать на капитанском мостике. Видите, это впитывается в плоть и кровь. Море мне помогало и в литературе держаться ближе к правде", - сказал писатель в интервью газете "Ленинградская правда" в 1989 году.

Что касается "могу врать на собраниях", то справедливости ради замечу, что выступление Виктора Конецкого на писательских собраниях всегда сопровождалось бурной реакцией зала. Едва он выходил на трибуну, как молва об этом разносилась по всему Дому писателя, и народ, побросав окурки и на ходу дожёвывая буфетные бутерброды, устремлялся в проснувшийся зал. Он резал правду-матку в глаза и не состоял ни в каких группировках, иногда был зол и колюч, но никогда не приспосабливался. За это его любили и побаивались, в первую очередь побаивалась власть. За его плечами были далеко не салонная биография и морская география - карта мира в его кабинете испещрена маршрутами его рейсов едва ли не гуще, чем координатной сеткой.

"Если принять определение творчества как стремление к истине, то вдохновение, на мой взгляд, это восторг и восторженная тревога от предчувствия своей близости к истине" - писал он в книге "Солёный лёд", поразившей читателей своей глубинной простотой в 1969 году. Виктор Конецкий шёл в моря не за впечатлениями, не ради путевых заметок, которые ему блистательно удавались, а в поисках простой человеческой истины.

Листая альбом, лишённый всяческой юбилейной парадности, лишний раз убеждаешься, что личность в литературе значит никак не меньше, чем чистый талант или одарённость, отпущенные природой. Виктор Конецкий безусловно был и остаётся крупной личностью в русской литературе. Его читатели и поклонники могут вновь прикоснуться к его творчеству и судьбе на сайте фонда Конецкого: www. konetsky.spb.ru

Д.К.

Не упусти

КНИЖНЫЙ РЯД Олег Юрков. Шанс: Стихи. - СПб.: Рог Борея, 2009. - 164 с.Странен мир поэзии. Мир поэзии Олега Юркова странен не вдвойне - втройне и больше. Вот строфа, казалось бы, незатейливая:Кирпичный дом подобен был комоду.

Балкон был пуст, на крыше кот орал.

Я за углом стоял и звонко воду

В садовые ведёрки набирал.

Строфа выламывается из поэзии, словно стремясь всем своим существом, всей фактурой вернуться в мир реальный. Потому что это взгляд мальчика. Это взгляд мальчика, оказавшегося волей судеб в деревне, захваченной немцами. Это взгляд ленинградца. А они знают, что такое война.

Тут - целый детектив. Недаром свидетель - "за углом". Детектив с продолжением:

Плескались угасавшие светила.

И пуля, пролетавшая селом,

Лишь потому в меня не угодила,

Что набирал я воду за углом.Безыскусность этих строк, кажется, намеренная неуклюжесть, свидетельствует о том, что автору неловко, что ли, писать стихами. Но иначе он не умеет. Такие вот размышления лишь над двумя строфами одного стихотворения "В пресноводном океане".

Или строки о самолётике ("Аэродром"):

В него вселенная вонзалась.

Он книзу шёл, как снег идёт.

И мне хотелось мне казалось,

Что он во двор не упадёт.Какая же это поэзия? Это разговор с собой, с запинками, с замиранием сердца. Вот такая поэзия. Странная.

А стихотворений в довольно объёмистом сборнике - почти две сотни. Прочти, задумайся над каждым - не упусти "Шанс". Так интересно жить станет. Хоть и странно.

Александр ВАСИЛЬЕВ

Режимы - компромиссы - реванш

КНИЖНЫЙ РЯД А.А. Селин. Новгородское общество в эпоху Смуты. - СПб.: Издательство "Русско-Балтийский информационный центр "Блиц", 2008. - 752 с.Смутное время - период отечественной истории, поставивший страну на грань национальной катастрофы, в том числе и за счёт центробежных тенденций, проявившихся в русской государственности.

Одним из ярких эпизодов Смуты было образование новгородско-шведского политического альянса в 1611-1617 гг., называемого ещё режимом Делагарди - Одоевского. Альянс выглядел следующим образом: порядок в нём должны были поддерживать шведские военные гарнизоны, а обеспечение этих войск должны были взять на себя новгородские дворяне.

Именно этому времени и посвящена книга Адриана Селина. В исследовании, основанном на материалах Архива Новгородской приказной избы 1611-1617 гг., хранящихся в Государственном архиве Швеции, рассматривается новгородское общество в эпоху разрушения традиционных социальных и политических условий.

Изучение богатого архивного материала позволило исследователю раскрыть тему, необычайно актуальную сегодня, - тему гражданского выбора для человека в мире, где основные моральные ценности претерпевают коренные изменения.

В исследовании Адриана Селина рассмотрена повседневная жизнь новгородцев того времени. "Погоня за поместьями", "Приказная бюрократия", "Слухи", "Распространение идей", "Взаимоотношения поколений", "Люди и вещи", "Грабежи", "Семья и брак", "Проституция в Новгороде", "Кабальные книги", "Следственные дела", "Имена новгородцев" - вот только некоторые названия параграфов обширного исследования, приближающего нас к не столь далёкому прошлому нашего государства.

Итогом новгородско-шведского альянса стал Столбовский мир 1617 года, по которому Новгород, Порхов, Ладога и Старая Русса возвращались под власть московских царей. Процесс возвращения Новгорода был политически продуман - Москва объявила полную амнистию всем служившим при шведах, а также зачёт всех служб и пожалований. Социальный мир в Новгороде был достигнут ценой компромиссов.

Следует только добавить, что отданные по Столбовскому миру шведам русские земли вдоль побережья Балтийского моря, на которых в том числе располагалось старинное селение Спасское на Неве (на месте нынешнего Смольного, в котором теперь расположилось правительство Санкт-Петербурга), были с успехом возвращены менее чем через сотню лет Петром I.