Газета Завтра Газета - Газета Завтра 906 (13 2011) Страница 8

Если ты, как руководитель, начинаешь этого бояться — тебе уже не место в президентском кресле. Ты должен быть на две головы выше этих вопросов, тогда и не надо будет бояться: русский, белорус или еще кто-то. Главное, чтобы он не был из "пятой колонны" или врагом страны. Вот и всe.

А после событий у нас на площади Независимости 19 декабря — из России крик, гвалт: "Вот, двоих русских держат, судят". И так далее. Борис Немцов прислал две группы: было всего, по нашим данным, 12 человек. Двое остались. Камеры наблюдения показывают, чем они там занимались. Мы украинцев осудили, поляков осудили, белорусов осудили. А эти кто? Они такие же погромщики! Поэтому они должны были пройти через суд, как и в любом демократическом государстве. Они и прошли через суд. Но правда заключается в том, что нам в тюрьме они абсолютно не нужны. Говорят: "Лукашенко их там хочет посадить за решетку". Да Господь с вами! Зачем они там?! Это будет для Беларуси, как десять дел Ходорковского для России. И никакие они не россияне. Они получили паспорта в России, а это не проблема сегодня — второе гражданство. И сейчас не хотят ехать в Россию, просят, чтобы их оставили в Беларуси. Ради Бога. Вы ответили по закону, это ваше право, где жить.

Для нас, повторяю, нет понятия: русский, белорус. Просто гражданин нашей страны. Хотя в анкете человек, особенно когда идет на государственную службу, руководящую, как и в советские времена, пишет: русский, белорус, поляк, еврей. Но это не влияет на дальнейшую его судьбу.

Если это зависело бы только от меня, Александр Андреевич, я бы вам точно сказал, каким образом мы будем строить Союзное государство и даже временные рамки обозначил бы. Как вы понимаете, это зависит не только и не столько от меня. Это, во-первых.

Во-вторых, в ваш острый предвыборный период, который уже начался в Российской Федерации, вряд ли будут приниматься какие-то радикальные решения. Хотя этот вопрос, наверное, актуален и популярен в Российской Федерации. И для любого политика это важно. Даже кандидата в президенты, а не только кандидата в депутаты Государственной думы. Всё будет зависеть от вас, граждан.

Принцип один: мы хотели бы, чтобы нас уважали, ценили и считали таким же государством, как Российская Федерация. И не по объемам, не по ВВП, как некоторые пытаются золотовалютные резервы приписать, а исходя из принципов государственности.

Когда мы шли на Договор по Союзному государству, мы подразумевали Украину. И мы очень аккуратно прописывали этот документ, имея в виду, что нельзя переступить какую-то грань. Вы знаете их политику — незалежность, государственность и так далее. Это их право, у них общество к этому было подготовлено, и требовали от политиков этого. Прописывали мы договор так, чтобы Украина всегда была с нами. Кучма тогда стоял, извините меня, растопырившись: и туда, и сюда. Тем не менее, эта идея — Союзное государство — была очень популярна тогда в украинском обществе. И теперь почти 50%, вчерашний социологический опрос в Украине озвучили, хотели бы вернуться в Советский Союз. Кто бы мог подумать… Почти 50 процентов! Это в Украине, не говоря о России и Беларуси.

Мы настаиваем на том, чтобы никто никого не угнетал, и никто никогда не предлагал, что Беларусь — это регион или губерния Российской Федерации. Я всегда на этот счет говорю так: " Ни в одном государстве население, народ с этим не согласится, даже не раздумывая". Представьте: предложат белорусам завтра определиться как губерния Российской Федерации. Сколько, вы думаете, процентов за это проголосует? Ноль! Почти ноль. У нас в этом вопросе более радикальны люди, приехавшие к нам из России: они категорически против.

Я всегда к российским политикам обращался: "Зачем мы это говорим? Чтобы отпугнуть людей не только от этой идеи, но и от того, что мы хотим сделать?! Ну, тогда можно говорить". Ведь можно потом выстроить политику так, что это действительно будет государство. Зачем сегодня об этом кричать и забегать вперед? То есть не надо подбрасывать "дохлые" идеи для того, чтобы загубить сам процесс.

Мне кто-то раз предложил, мол, может, начать с другого конца? Я спросил, что вы имеете в виду: псковские, смоленские, брянские земли включить в состав Беларуси?

Говорят, нет, просто провозгласить Смоленск столицей Союзного государства России и Беларуси. Конечно, по отношению к Смоленску у меня очень хорошее чувство. Я родился в Орше под Смоленском. Вот прекрасная идея, Александр Андреевич, вы бы могли это очень красиво в своем стиле описать: "Днепр, гигантская славянская река, — я так не скажу, как вы, — которая объединяет наши славянские народы". Смоляне всегда говорили: "Ну, если вы не можете там, в Москве, давайте в Смоленске столицу сделаем". Но не оказались бы мы на периферии.

А в Смоленске мы много совместных предприятий создаем. И когда для нас российский рынок практически закрыли, мы вынуждены были переносить свое производство — параллельно создавать в российских городах, в том числе и в Смоленске. Я не претендую ни на Брянск, ни на Смоленск, Боже упаси. У нас своей земли хватает. Дай Бог нам удвоить население. И было бы всe нормально в Беларуси. К сожалению, мы сегодня довоенный уровень восстановить не можем. Каждый третий в войну погиб.

Но какие бы у нас отношения ни были, в уборочную страду, убрав свой хлеб, витебчане или могилевчане, несмотря на то, что у них не готовы ещё какие-то поля у себя, перебрасывают через границу технику и убирают поля в Смоленской области. И я это абсолютно поддерживаю. Абсолютно поддерживаю!

Если по большому счёту… Ведь всякое может быть, и не дай Бог, конечно, придут какие-то "отморозки" к власти в Российской Федерации, так это же будет наша зона безопасности: люди там никогда не позволят косо смотреть на Беларусь, а не то что там какие-то акции проводить.

И третье. Если у тебя что-то получается и у тебя есть кусок хлеба на столе, то желательно, чтобы и у соседа он был, потому что если у соседа нет хлеба, это беда и для тебя.

Мы начали реформу сельского хозяйства, нормальную, от земли, создавая условия для людей, построили агрогородки… Этот процесс по всей стране практически завершили, осталось дошлифовать. Не просто нам это далось, дорого стоило, но мы это сделали. И налицо результат. Представьте: в советские времена и после распада Советского Союза мы не продавали сельхозпродукцию, только что-то в Москву, Ленинград поставляли. А в прошлом, плохом для сельского хозяйства году, он был у нас такой же, как и у вас, только уровень развития сельского хозяйства разный, продали вам почти на 3 миллиарда долларов сельскохозяйственной продукции. Для Беларуси это огромная цифра. Беларусь находится, за исключением части южных областей, в зоне критического земледелия. И такой урожай — тоже большой наш успех.

В основном мы реформировали село. Когда к нам приезжают губернаторы российские, одна из тем переговоров — создайте нам подобное в одном хотя бы экземпляре. И мы во многих российских регионах, в западной России, в Нижегородской, Калужской области строим не только агрогородки, агрогородок — это маленькое звено в реформировании села, а создаем нормальные, огромные кооперативы. Колхозы, совхозы, может, это название уже устарело, но кооператив — это тот же колхоз — коллективное хозяйство на иных принципах. Мы в Венесуэле это делаем, в других странах. В центре — агрогородок, машинный двор, зерноток по переработке зерна, фермы, свиноводческие комплексы и по производству говядины, птицы, и так далее. Но главное — это массив земли, на котором выращивают корма — из-за границы же не будешь завозить. Мы не разрушили эти коллективные хозяйства с советских времен, а начали их преобразовывать на новых основах, в том числе экономических. Даже западники, приезжая к нам — они инвестируют у нас в сельское хозяйство — готовы купить этот комплекс, но говорят: "Только колхозом. Клочок земли нам не надо для фермерского хозяйства". Мы раньше считали: 50 или по 15 гектаров раздадим, и будет хорошо. Они этого не хотят. Потому что на 50 гектарах рентабельным никогда не будешь. А вот комплекс — 7, 10, 12 тысяч гектаров — это для них благо. И они готовы покупать у нас эти комплексы.

Там, где мы прошлись с реформой по селу, даже без дотаций сельское хозяйство в прошлом плохом году дало около 3 процентов рентабельность. Значит, село может жить. И цены у нас на природный газ, а в прошлом году на нефть и нефтепродукты вообще были заоблачными, не сравнимы с вашими высокими. У вас цены, допустим, 70-90 долларов на природный газ, а у нас — 230. Дороже, чем в Германию, вы продаете нам природный газ, хотя мы на две с лишним тысячи километров ближе, чем Германия.

Мы вынуждены выкручиваться и обеспечивать свою продовольственную безопасность. Мы ее обеспечили. Не все продукты производим для себя, а некоторые вообще не можем производить — бананы, киви, кофе и прочее. Но основное мы производим.