Газета Завтра Газета - Газета Завтра 499 (24 2003) Страница 8

Время от времени в редакцию "Завтра" наведывался сам Исраэль Шамир, что не могло не вызвать новых вопросов. Пожилой, но поджарый, кошачий, но усталый, черный как негр и такой же курчавый, одновременно цепкий и созерцательный, остроумный и глубокомысленный, похожий и непохожий на Проханова, пьющий водку с огурчиком, разговаривающий на русском с еврейскими интонациями, но без малейшего акцента, виновато улыбающийся оттого, что, кажется, сам не знает, кто же он такой.

Я, когда в первый раз его увидел, подумал: кубинец! Как-то раз я неуверенно спросил его: "Вы Шамир?" — он ответил: "Да!" — и я засомневался еще сильнее.

Чтобы развеять сомнения, я разыскал его биографию. Лежит она на "Первом неофициальном российском сайте Исраэля Шамира"; официального не существует. Вот она:

"Гид, переводчик, журналист и писатель Исраэль Шамир родился в Новосибирске в 1947 году. Он окончил физико-математическую школу и учился затем в Новосибирском университете на математическом факультете, а позже и на юридическом факультете новосибирского филиала Свердловского юридического института. Шамир еще в школе подружился с диссидентами. Изучая юриспруденцию, он написал законопроект о правах и свободах человека в СССР, за что впоследствии был отчислен из вуза. Это лишь укрепило его стремление принести себя в жертву и посвятить жизнь борьбе за правое дело. В конце 60-х годов Шамир знакомится в Москве с сионистами (которые высоко оценили опыт самиздата и конспиративной деятельности Исраэля) и становится активным участником сионистского движения. В 1968 году он протестовал против агрессии СССР в Чехословакии. А спустя год Шамир эмигрировал в Израиль. Здесь он отслужил в армии в элитных парашютно-десантных войсках и принимал участие в войне 1973 года. После армии Шамир продолжил изучение юриспруденции в Еврейском университете г. Иерусалима. Однако судьба распорядилась так, что профессия юриста была заброшена. Зато Шамир реализовал себя как журналист и писатель.

Первый журналистский опыт Исраэль Шамир получил на израильском радио. Его, как внештатного корреспондента, часто отправляли в "горячие точки" планеты: Вьетнам, Лаос, Камбоджу и др. В 1975 году Шамир переехал в Лондон и работал в русской службе BBC. В 1977-79 годах он жил в Японии, где находился по приглашению японского радио...

Уже в 70-х годах Исраэль Шамир разочаровывается в идеалах сионизма, поскольку видит, как нарушаются права неевреев в Израиле. Сама обстановка в стране в эти годы напоминает сталинскую Россию и вызывает в нем чувство протеста. Поэтому, вернувшись в 1980 году в Израиль, Шамир активно включился в политическую деятельность. Он работает в качестве пресс-секретаря Израильской социалистической партии (тогда она называлась "Мапам") и корреспондентом газеты "Гаарец". В это же время он переводит работы Агнона (лауреата Нобелевской премии) и "Улисс" Джойса.

Самая известная работа И. Шамира — "Сосна и олива" — историческое исследование о Святой Земле Израиля (Палестины) и арабо-израильских конфликтах. Она была опубликована в 1988 году. В этой книге писатель резко осуждает агрессивную и преступную по отношению к палестинцам политику Израиля.

В 1989-93 годах Исраэль Шамир в качестве корреспондента "Гаарец" находился в России. Поначалу он с воодушевлением воспринимает перестройку. Однако реальная "перестроечная" внешняя политика сразу же вызвала у него большое беспокойство своим проамериканским курсом. К этому же времени относятся его скандально известные статьи в "Правде", "Нашем современнике" и газете "День" ("Завтра"), где Шамир (под псевдонимом Роберт Давид) доказывал, что советская внешняя политика была оптимальной как для самого СССР, так и для стран третьего мира. Писатель резко осудил президента Ельцина и его окружение за расстрел "Белого дома", охарактеризовав эти действия как противозаконные и нелегитимные. Вскоре, благодаря рекомендациям таких несхожих между собой литераторов, как Лев Аннинский и Станислав Куняев, Исраэль Шамир становится членом Союза Писателей России.

В 1993 году Исраэль Шамир вернулся в Израиль и поселился в городе Яффа. Он пишет многочисленные статьи для русских израильских и российских газет, сотрудничает с литературными журналами. Он также переводит знаменитую "Одиссею" Гомера. Эта его работа была опубликована в 2000 году в Санкт-Петербурге. Следующий большой проект писателя — перевод средневековой Талмудической рукописи на русский язык.

В последних своих статьях Исраэль Шамир подвергает критике позицию израильской левой "Two State solution" (разделения государства Израиль на арабское и еврейское)."

Без подписи.

В начале двадцатого века такой пассионарный еврей еще мог бы жить, его легко представить в том времени: жажда большего, мечты о подлинной жизни и красивой смерти; бегство из унылого местечка в столицу, в кружки, в народ; ветер Революции жарко треплет буйную курчавую голову; наветы, преследования, ссылки; решающая битва и победа; грандиозные планы одновременно о рае на земле и мировом пожаре; декреты и митинги, дикое напряжение от работы; первые трения, разногласия, отставки; брошенный вызов и страшная смерть — или примирение и долгая старость где-нибудь на берегу Амура, среди сопок, которые так прекрасны в сентябре… Но сейчас жить жизнью Шамира?! Невозможный человек.

Биография не дала ничего, кроме новых сомнений. И все же наибольшая путаница была вызвана самим творчеством этого автора.

Часто русские пишут против России, и читатели объясняют это элементарно: либо неправильностью такой России, либо нерусскостью таких русских. Но когда библейский, талмудический еврей выступает не только против Израиля, но и против понятия "еврейской нации" в целом, мир как мы его знаем раскалывается вдребезги, и ситуация требует срочного истолкования.

Слово "предатель" было самым распространенным в той кипе писем, авторы которых, по стройной логике, доказывали одновременно измену Шамира еврейскому делу и невозможность его существования как человека. Они ненавидели того, кого, по их мнению, никогда не существовало. Но это — самое простое истолкование.

Конечно, из истории и литературы мы знаем схожие случаи, и слепец Борхес в "Истории воина и пленницы" довольно убедительно поведал о "тайном порыве, который сильнее любых доводов" и о том, что не следует путать предателя и прозревшего, перебежчика и новообращенного. Но в случае Изи Шамира тема измены не проходит. Потому что не очень понятно, кто же на самом деле предатель — Шамир, государство Израиль или мировое еврейство.

Из институтского курса логики известен софизм про критянина, который утверждал, что все критяне — лжецы, и не каждый студент с первого раза выбирался из этого замкнутого круга. Из шамировских текстов следует, что еврейское государство — недоразумение, а сама еврейская нация — не более чем идея, завладевшая умами, но не реальность. Присутствие же в мире самого Шамира возводит эту гипотезу в ранг доказанных теорем. Если бы это писал нееврей, то он бы лгал. Но если так пишет еврей, то тогда лжет уже Израиль, а евреев, как мы их знаем, не существует. Таким образом, встает дилемма: или Шамир — или Израиль; и неизвестно, кто кого. И стоит только допустить наличие Исраэля, как придется засомневаться в существовании Израиля.

Может быть, правильнее всего говорить, что Шамир — это единственный существующий сегодня еврей, а Березовский, Сорос, Вулфовиц и Рабинович — непонятно кто. Может быть, истинное государство Израиль как раз пытается проявиться в мире через такого человека, как Шамир, а всякие Шароны ему мешают. Быть может, евреев вообще не существует, и Шамир, доказав это, в данную минуту уже утончается и растворяется раз и навсегда в звенящей палестинской жаре.

Во всяком случае, сам Шамир не ответит, реален он или нет. Скорее даже, он склонен согласиться, что его не существует. И повторить, вслед за Джойсом: "Я — это не я, ведь все мои молекулы уже переменились".

СТЕНА

Исраэль Шамир

17 июня 2003 0

25(500)

Date: 17-06-2003

Author: Исраэль Шамир

СТЕНА

"Стену" Пинк Флойда крутили в старой раздолбанной киношке с поэтическим названием "Семадар" ("Цвет Лозы"), в Немецкой Слободе. Ее каменные увитые плющом дома 19-го века сохранили красные черепичные крыши, готические надписи — стихи Псалмов — на фронтонах, но не уберегли хозяев — немецких колонистов, изгнанных или убитых в 1948 году.

"Семадар", названный редким словом из Песни Песен (2:15) был любимым кинотеатром в Потерянном Раю Палестины, в доизраильском Иерусалиме. Здесь встречались британские офицеры и местная золотая молодежь: коренные палестинцы, армяне, греки, евреи, русские, немцы. В узком и тенистом дворике "Семадара" возникали союзы, пересекавшие этнические и религиозные границы: дочь греческого купца влюбилась в шотландского летчика, а знатный араб, ведущий свой род от полководцев Саладина, пленил юную еврейку-комсомолку. "Семадар" пережил страшный 1948 год, как ископаемый лед — эпоху глобального потепления, — и остался напоминанием о былых, лучших временах.