Газета Завтра Газета - Газета Завтра 898 (5 2010) Страница 8

"Мы — ребята крепкие!" — с торжеством заявил в Давосе Дмитрий Медведев. Да, конечно, они — крепкие. Мало того — с каждым годом всё крепчают и крепчают... Но эта "крепость" не выдержит напора второй волны глобального финансового кризиса (о ней, кстати, много говорили флагманы мировой экономики вроде главы ФРС Бернанке), а также революционного подъёма народных масс, которые не захотят уходить в небытие и терять свое "будущее".

Шамиль Султанов В ПОИСКАХ СУМРАЧНОГО БУДУЩЕГО

Мировой системный кризис, который временно, на два года, взял тайм-аут, уже проявил ряд новых принципиальных, но и неоднозначных трендов, способных изменить глобальный баланс сил. Некоторые наблюдатели даже заговорили о конце двухсотлетней гегемонии западной цивилизации.

В 2011 году, как и в 2010, экономики ключевых развивающихся стран: Китая, Индии, Бразилии, Турции, Индонезии, ЮАР — вырастут минимум на восемь процентов. Большинство развитых западных стран, обремененных долгами и дефицитами госбюджетов, с трудом смогут добиться в наступающем году двухпроцентного роста. Неизбежная вторая волна глобальной рецессии с большими опасениями ожидается в Европе и США, чем в Азии, Африке и Латинской Америке.

Изменяющаяся геоэкономика трансформирует и геополитическую расстановку сил. Китай все более решительно укрепляет свои политические позиции в Восточной Азии, инвестирует огромные средства в Африку, форсированно развивает отношения с Латинской Америкой, скупает по всему свету месторождения природных ископаемых, вкладывает валютные авуары в скупку государственных облигаций европейских стран, переживающих кризис. В соответствии со своей долгосрочной стратегией китайская элита намеревается превратить Китай в мирового лидера к 2040 году.

Турция буквально за пять лет превратилась в одного из ключевых лидеров Исламского мира и в наиболее влиятельную на Ближнем Востоке региональную супердержаву. Только один пример. Еще двадцать лет назад граница между Турцией, членом НАТО, и Сирией, союзницей СССР, была заминирована — на 900 километров приходилось более 60 000 мин. Сегодня визовый режим между странами отменен, а объем двустороннего товарооборота достиг 2 миллиардов долларов в год. В поле притяжения Турции втягиваются и бывшие союзники или республики СССР — такие, как Болгария и Грузия.

Перестав быть западным форпостом, Турция стремительно превращается во влиятельный политический центр Евразии. Министр иностранных дел Турции Ахмет Давутоглу недавно заявил: "География Турции не принимает разделения на Восток-Запад или Север-Юг… "Железный занавес" не только проходил через Берлин, но и окружал нас".

В стране продолжается ожесточенная борьба между секуляристской идеологией Ататюрка, основателя Турецкой республики, и умеренным исламским фундаментализмом правящей Партии справедливости и развития. Но при этом в Турции окончательно сформировалась новая и достаточно консолидированная вокруг системы национальных интересов элита.

Возрастает значение Африки в мировой политике. Глобальная конкуренция между мировыми центрами силы за влияние на этот континент с каждым годом постоянно усиливается. Например, объём торговли между Китаем и Африкой вырос за последние десять лет с 10 до более чем 100 миллиардов долларов. В 2011 году темпы экономического роста в Африке составят более 5%, что вдвое выше прогнозируемого роста в США и Европе.

Резко расширяется товарооборот между Латинской Америкой и Индией, между Латинской Америкой и Китаем. "Латинская Америка, обретающая уверенность в себе, — заявил недавно Луис Альберто Морено, президент Межамериканского банка развития, — устремляет взоры к Азии, которая испытывает огромный интерес к региону. Пока Соединенные Штаты отказываются ратифицировать соглашения о свободной торговле с Колумбией и Панамой, сотрудничество Юг—Юг процветает".

Индия стремительно развивает инновационный сектор экономики и строит военный океанский флот. Исламская Республика Иран успешно реализует собственную космическую программу, а, например, в области генной инженерии обогнала Россию. Турция и Бразилия, как региональные супердержавы, успешно стремятся усилить свое влияние на глобальном уровне. Индонезия успешно балансирует между Вашингтоном и Пекином.

Одна из главных проблем, связанных с усилением роли развивающихся держав в мировом балансе сил, по мнению ряда западных экспертов, заключается в том, что эти страны используют выгоды своей растущей экономической мощи. Но одновременно дефицит глобальной ответственности расширяется.

Конечно, сегодня Запад по-прежнему остается решающим фактором глобального баланса сил. Экономики США, ЕС и Японии производят половину мирового ВНП. Военный бюджет США превышает военные расходы девяти следующих за ними стран. 560 американских военных баз охватывают практически весь земной шар. Однако традиционные глобальные центры сталкиваются с действительно трудноразрешимыми проблемами.

Соединенные Штаты, с их огромным и всевозрастающим государственным долгом и бюджетным дефицитом, фактически уже не могут претендовать на роль единственной глобальной супердержавы. Можно достаточно точно сказать, когда США обладали таким статусом — с декабря 1991 по декабрь 2006 года. Экономическая безответственность клинтоновской администрации и политический иррационализм неоконов Буша-младшего практически подорвали мечту о новом Pax Americana.

В новой глобальной реальности геополитический вес Соединенных Штатов будет продолжать снижаться. И это связано даже не с хитроумными кознями их оппонентов. По многим направлениям стратегия США объективно оказалась в ловушке политического цугцванга, когда приходится выбирать между плохим и очень плохим вариантом решения.

Например, американцам надо уходить из Ирака и Афганистана. По многим причинам, и прежде всего экономическим. Но Вашингтон не может уйти, потому что,такое отступление неизбежно приведет к непредсказуемому "эффекту домино" в глобальном масштабе. Но, с другой стороны, они не могут и остаться в этих странах. Также по многим причинам. Например, в Афганистане НАТО во главе с США ведут весьма странную войну с талибами. Во многих случаях войска западной коалиции отсиживаются на своих базах и просто платят деньги талибам, чтобы те их не трогали. Конечно, боестолкновения происходят либо по пьяной неосторожности коалиционеров, либо когда соответствующие транши не передаются талибам вовремя.

Другой пример. В экономической сфере сегодня сформировалась сильная взаимозависимость между КНР и США. В долгосрочном плане такие взаимоотношения на пользу китайцам: они выигрывают стратегическое время. В итоге получается, что сохранение статус-кво для Вашингтона плохо, а разрыв, возможно, гораздо хуже.

Соединенные Штаты все время запаздывают с приспособлением к изменяющейся реальности.

ВАСИЛИЙ АЛЕКСАНДРОВ

Возьмем тот же Ближний Восток. Во влиятельной части американской элиты на полном серьезе обсуждается вопрос о том, что Турция недостаточно предана Западу. И это, несмотря на то, что международный статус и внешнеполитическая стратегия Анкары кардинально усложнились и изменились.

Почему западное давление на Тегеран по поводу иранского ядерного досье, как признают сами американцы и европейцы, не может быть эффективным? Потому что двойные стандарты в формирующейся новой реальности не работают так, как это было несколько десятилетий назад. Пытаться давить на Иран и не замечать ядерного арсенала Израиля — это, как говорил классик, "ошибка, которая хуже преступления".

Втихомолку американские дипломаты и разведчики честно признаются, что на Ближнем Востоке нельзя ничего добиться существенного, если не наладить отношения с такими крупными политическими игроками, как ХАМАС и "Хизбалла". Однако официально обе эти региональные организации по-прежнему числятся в американском и европейском списках в качестве "террористических".

В общем, как отметил один весьма неглупый поклонник США: "пока еще неясно, как Америка намерена приспосабливаться к появлению новых центров силы. Более того, те, кого этот вопрос касается в первую очередь, почему-то не проявляют готовности к его обсуждению".

Европейский Союз постепенно становится все более и более маргинальной политической силой, сталкиваясь с неуклонным падением своей значимости в мире. Кризис, изначально ударивший здесь по частным банкам, перерос в критические проблемы с государственным долгом. Однако в стратегическом плане главные угрозы носят политический характер. Экономический шок, связанный с относительным упадком Европы в сравнении с усиливающейся Азией, сочетается до сих пор с непреодоленными политическими последствиями падения Берлинской стены.