Эксперт Эксперт - Эксперт № 37 (2014) Страница 8

Желающих немного

Но самая большая проблема в том, что перевод пенсионных накоплений из обязательного компонента в добровольный фактически означает одно: для большинства граждан этот компонент перестанет существовать. Причина — в низком уровне финансовой грамотности и невысоком уровне доходов, а также в общем недоверии россиян к государственным инициативам и отсутствии, по крайней мере в настоящее время, серьезных стимулов к участию в такой программе.

Россиянам не очень свойственно всерьез планировать свое отдаленное будущее, считает президент НПФ «СтальФонд» Яна Чечурова , ведь возможности для этого есть и сейчас, но ими очень мало кто пользуется. «Даже развитые экономики, пенсионные накопления которых составляют более 90 процентов от ВВП, ставят в основу накопительной системы обязательные взносы, например Австралия, где обязательные пенсионные отчисления в накопительную часть составляют девять процентов от фонда оплаты труда», — говорит президент «СтальФонда».

Исполнительный директор НПФ «ВТБ Пенсионный фонд» Лариса Горчаковская предлагает обратить внимание на государственную программу софинансирования, в которую, по данным Пенсионного фонда РФ, за пять лет ее существования вступило 15,85 млн человек. За все время действия программы ее участники внесли на свои пенсионные счета более 33 млрд рублей, около половины из них — только за 2013 год. Все это стало возможным лишь потому, что государство предлагало удвоить внесенные в рамках программы средства. «Готовность граждан самостоятельно откладывать средства на будущую пенсию есть, но она напрямую зависит не только от их желания, но и от тех преимуществ, которые дает участие в программе. Другой вопрос, что большинство граждан предпочитает текущее потребление», — говорит Лариса Горчаковская.

Однако нельзя забывать, что программа софинансирования является «надстройкой» над уже существующей обязательной накопительной системой. Чтобы оценить будущее добровольных накоплений, лучше посмотреть, сколько людей участвует в программах негосударственного пенсионного обеспечения, — это всего около 6,8 млн человек. Сергей Зыцарь предупреждает, что вряд ли тех, кто добровольно копит себе на пенсию, будет намного больше: у большинства граждан довольно невысокий уровень доходов.

Теоретически добровольные накопления могут оказаться востребованы среди госслужащих — это до четверти всех занятых в экономике. Но только в случае дополнительно выделяемых им денег «на софинансирование», что лишает смысла всю затею с добровольными накоплениями.

Увеличить количество тех, кто будет добровольно участвовать в накопительной пенсионной программе, мог бы пакет стимулирующих мер со стороны государства. Сегодня максимальный размер налоговых льгот, которые может получить будущий пенсионер, ограничен 120 тыс. рублей в год — накопления на пенсионном счете в НПФ на такую сумму освобождаются от подоходного налога. А работодатель может уменьшить налогооблагаемую базу на величину выплат по добровольным корпоративным программам.

Минтруд предлагает освободить корпоративные пенсии (те, что выплачивает работодатель, сам или с участием накоплений работника) от подоходного налога. Но даже если Минфин на это согласится (пока он, конечно же, против), этого будет очевидно мало. По-настоящему активизировать систему добровольных пенсионных накоплений можно было бы, если бы удалось снизить страховые отчисления в ПФР и сохранить льготы по налогу на прибыль для компаний, которые формируют корпоративные пенсионные накопления для своих сотрудников и вместе с ними.

Старых все больше

Курс на распределительную модель фактически возвращает нас в прошлое: до 2002 года российская пенсионная система была построена на распределительном принципе. По данным Всемирного банка, сегодня около 48% всех пенсионных систем в мире являются распределительными, 25% — смешанными и 27% — накопительными. Кстати, если говорить о регионе Восточной Европы и Центральной Азии, то тут многие страны стали на путь отказа от системы обязательных пенсионных накоплений в пользу распределительного компонента. Речь идет о Венгрии, где соответствующие изменения произошли в 2011 году, и о Польше, где эти изменения идут сейчас. В Словакии, Румынии, Латвии изменили соотношение между взносами в распределительную и накопительную системы в пользу распределительного компонента, что фактически означает возврат к распределительной системе. Однако при этом коэффициент замещения — отношение средней пенсии к средней зарплате — в этих странах составляет от 72,7% в Словакии до 104,4% в Венгрии, в то время как в России он не достигает 40%-ного уровня, рекомендуемого ОЭСР. При этом, по словам Яны Чечуровой, те государства, которые попробовали отказаться от накопительной составляющей пенсии, уже столкнулись с серьезными последствиями для экономики.

Распределительные системы также действуют в Германии, Франции, однако в этих странах очень широко развиты корпоративные пенсионные программы. Например, в Германии пенсию от предприятия получает примерно половина пенсионеров (у нас — лишь 4%).

Казалось бы, российским пенсионерам не о чем волноваться, если многие европейские страны выбрали распределительную пенсионную систему, ведь Европа традиционно считается оплотом благополучия. Однако, учитывая стремительное старение населения, которое происходит как в европейских странах, так и в России, нетрудно сделать вывод о том, что со временем количество средств, поступающих в рамках распределительной системы от работающих граждан, будет постепенно снижаться, а количество выплачиваемых средств — расти. Такое развитие событий обернется ростом дефицита бюджета ПФР и потребует либо увеличения объема отчислений в распределительную систему, либо сокращения объема выплат пенсий. Это, в свою очередь, может вызвать недовольство со стороны либо бизнеса, либо пенсионеров.

Лариса Горчаковская также обращает внимание на то, что средняя зарплата в последние годы росла на 10% ежегодно. В такой же пропорции увеличивался и размер отчисляемых работодателями страховых взносов в Пенсионный фонд РФ. Это давало возможность индексировать страховые пенсии в распределительной системе темпами, превышающими уровень инфляции. Однако как только зарплаты перестанут расти быстрее инфляции, эта способность утратится. В таком случае реальный рост пенсий могла бы обеспечить только инвестиционная доходность по обязательному пенсионному страхованию. «Ставя на распределительную пенсию, мы становимся заложниками роста доходов населения. Как только рост зарплат замедлится, исчезнет возможность индексировать пенсионные выплаты», — предупреждает Горчаковская.

Против будущего

О чем меньше всего думает социальный блок, убивая накопительную систему, так это о том, что он лишает российскую экономику серьезного внутреннего источника «длинных» денег. Сегодня НПФ являются одними из основных участников долгового рынка, что в том числе обеспечивает разумную стоимость размещения облигаций федерального займа, предупреждает Яна Чечурова. Для частного же сектора наличие внутреннего инвестора, способного удовлетворять спрос на финансирование даже в условиях волатильности, не просто важно, а критично для выживания. НПФ могут и должны обеспечивать средне- и долгосрочное развитие экономики, особенно сейчас, в условиях ограниченного доступа российских компаний к внешнему финансированию и снижения объема иностранных инвестиций. В отсутствие внутреннего частного инвестора этот спрос может быть удовлетворен только государством, и, таким образом, решение об изъятии пенсионных накоплений и возможная отмена накопительного компонента не решат проблему оптимизации государственных расходов — государству все равно придется искать дополнительные источники финансирования экономики.

«Реализация идеи об отмене накопительной составляющей приведет к беспрецедентному увеличению государственных пенсионных обязательств уже в среднесрочной перспективе и не позволит создать альтернативную систему их финансирования в будущем, — резюмирует Чечурова. — Лишение индустрии НПФ источника финансирования в виде накопительной части снижает их роль на финансовом рынке и замедляет его развитие, отражаясь на деятельности всех остальных инвестиционных институтов и розничных инвесторов, делая его менее привлекательным. Для граждан уничтожение обязательного накопительного компонента означает снижение уровня пенсионного обеспечения, невозможность рассчитать даже приблизительный размер своей будущей пенсии, повышение налоговой нагрузки на работающее население».

Первое, что должно было бы заботить социальный блок сегодня, — это то, как можно изменить отношение россиян к вопросам формирования будущей пенсии в условиях стабильной сбалансированной пенсионной системы — стимулировать население накапливать свою пенсию самостоятельно, повышать общий уровень финансовой грамотности. Да, добровольная пенсионная система может развиваться за счет внедрения обязательных корпоративных программ на паритетной основе для работника и работодателя при обязательной поддержке со стороны государства. «Но эти программы должны стать дополнением к системе обязательного пенсионного страхования, а не ее альтернативой», — утверждает Лариса Горчаковская.