Владимир Бушин - Гении и прохиндеи Страница 89

"Уравнение Хn + Уn= Zn не может быть решено в рациональных числах относительно х, у и 2 при целых значениях показателя n, больше 2". Понял что-нибудь? Я учился в двух лучших технических вузах страны - в Бауманском и Энергетическом, а также в Автомеханическом, слушал лекции по математике незабвенного профессора Бессонова, видел живого академика Лузина Николая Николаевича, великого математика, - и то смутно представляю себе это дело. А что можешь понимать здесь ты, сотрудник "Пионерской правды"? Над доказательством сей теоремочки, сформулированной в ХVII веке, бились Эйлер, Гаусс, Дирихле, Лежандр, Племель, Ламе, Лебег, Луивилль... И кое-кому удалось доказать её для частных случаев значения показателя n, но в общем виде она не доказана до сих пор. А ты мне про своего выдающегося еврейского мальчика... Да ведь если бы он доказал эту теорему, то немедленно получил бы 100 тысяч марок, которые немецкий математик Вольфскель, умерший в 1907 году, завещал тому, кто даст полное доказательство теоремы. И тогда зачем еврейскому мальчику МГУ, он мог бы укатить за границу и открыть свою газету... Словом, Великая теорема Ферма это столь высокая научная материя, что она не может быть предложена на экзаменах школьнику. Если уж ты среди "кубиков" и "шпал" запутался, то хоть на сей раз справочку навел бы, прежде чем удариться во все тяжкие.

К слову сказать, моя дочь, в которой нет ни грамма "прожиди", тоже с первого захода не прошла в МГУ. Но через год она ринулась второй раз в рукопашную схватку с ядерной сверхдержавой и одолела её.

Так был ли мальчик-то выдающийся? А если был, то что с ним потом произошло? Поступил он всё-таки или нет? Молчание... Это излюбленный приём Сарнова:

ошарашить ужасающей историей, а чем она закончилась - утаить. Живописует, например, как его в Литинституте исключили из комсомола (теперь-то ясно, что совершенно справедливо). Уверяет, что делом занимался - представьте себе! - "сам Жданов", что "близка была тогда разинутая пасть ГУЛАГа", что он " чуял уже её зловонное дыхание, спинным мозгом ощущал смертальную опасность". И что же в итоге? Довольно скоро ЦК ВЛКСМ отвел "смертельную опасность" - восстановил Сарнова в комсомоле, институт он окончил в тот же год, что и все однокурсники, а вместо зловонного ГУЛАГа попал в члены благоуханного жюри ЦК по комсомольским премиям. Но обо всем этом - ни звука. Можно подумать, что, ободрав всю кожу, едва вырвался из разинутой пасти.

Чисто еврейское самоубийство

Пообещав рассказать "только одну" историю о живодерстве в МГУ, Сарнов не удержался и поведал вторую, еще более ужасную. На сей раз о русском мальчике да еще из Сибири, тоже "выдающемся математике". "Он был просто раздавлен, изо дня в день наблюдая, как прославленный профессора сладострастно топят одного блистательного абитуриента за другим, не жалея ни сил, ни времени, тратя по пять часов на каждого." Профессионал, ну, во-первых, каким образом твой новый вундеркинд мог изо дня в день сидеть на чужих экзаменах? (Тем более, что ему надо было готовиться к собственным). Кто бы ему разрешил это? Во-вторых, ну, кто тебе поверит, что прославленные профессора, т.е. люди пожилые (если Л.С. Понтрягин, то ему было тогда под семьдесят) тратили на каждого поступающего по пять часов, чтобы завалить! Да и зачем? Ведь это можно гораздо быстрее. Наконец, чего же хотели "прославленные", если безжалостно топили и евреев и русских и всех "блистательных" без разбора? Кого они в таком случае принимали - только чукчей, что ли, и притом - тупых? "Несчастный русский мальчик не знал, какая играется тут игра". И я не знаю, хотя давно не мальчик. А ты сам-то знаешь? Впрочем, твой второй вундеркинд, оказывается, до экзамена не дошел, но "убедившись, что такой экзамен ему нипочем не выдержать, он забрался на самый высокий этаж прославленного Московского университета и кинулся вниз". Как жаль, что не прихватил с собой некоторых московских сочинителей... "Если бы это случилось с еврейским мальчиком, - просвещает нас автор, - Что ж! Еврейскому мальчику это на роду написано. И эта история была бы настолько банальной, что мне даже в голову не пришло бы о ней рассказывать. Мало ли было таких историй!" Вот кошмар-то! Еврейским мальчикам, оказывается, на роду написано сигать с верхних этажей высотных зданий, знать, специально построенных для этого в Москве антисемитом Сталиным. И опять: "Да, историй о наглой, подлой, гнусной дискриминации школьников-евреев, тщетно пытавшихся поступить в разные советские вузы, мне приходилось слышать множество. И были среди них совершенно чудовищные!"

Почему я не певец

Но как же так? Такие жуткие преграды, такая вопиющая несправедливость, а вот цифры: в нашей стране 68% евреев имеют высшее образование, а еще 8% -незаконченное высшее, т.е. они поступали, были приняты, но по каким-то причинам прервали, не завершили учёбу. Таким образом, всего в вузы было принято 76% евреев, а вместе с принятыми в техникумы - 90. Цифры эти нам сообщили не антисемиты Марков, Бубеннов или Смирнов с того свете, а живая товарищ Рывкина Раиса, кажется, Ивановна, доктор, профессор из Академии Наук, сотрудница знаменитой Заславской Татьяны, кажется, Ивановны, академика. Эти цифры - из её книги "Евреи в постсоветской России: кто они?"(М.,1996). Надо полагать, Сарнов уверен, что евреев не только душат на пороге вузов, но и тем из них, которым всё же удаётся проскользнуть и получить высшее образование, дальше не дают никакого хода. Но вот еще одна поразительная цифра: в 1982 году число докторов наук среди евреев в процентном отношении было в 17,5 раза больше, чем среди русских. Да вот же и наперсный дружок Войнович признаёт в своей последней книге, что когда он работал на радио, в его редакции "не меньше, чем половину составляли евреи и полукровки вроде меня"(с.213). Не меньше, а, может, и больше. И нет никаких сомнений - все с высшим образованием. Разумеется, у евреев есть очень красивое объяснение этих удивительных, ни в одной другой стране невозможных цифр. Так, С.Кара-Мурза приводит слова философа Д.Фурмана: "Несмотря на все препоны, создавашиеся советским антисемитизмом, на ограничения при приеме во все вузы и просто невозможность для евреев поступить в некоторые, наиболее престижные из них, евреи значительно, на порядок образованнее русских (в количественном смысле, конечно, В.Б.), что объяснимо лишь громадной, преодолевающей все препоны тягой к образованию". Значит, философ признаёт, что свою громадную тягу евреи удовлетворяют не путём, скажем, домашнего образования, а в вузах. Но как же всё-таки они туда проникают, если везде ограничения, всюду препоны, кругом заслоны? У меня, например, всю жизнь была громадная тяга стать оперным певцом, но там же перед безголосыми железный заслон, и мне прорваться не удалось. А евреи?..

Говорят старые фотографии

Самый престижный в стране вуз это, конечно. Московский университет. Я там, к сожалению, не учился, но вот что пишет Ст. Куняев:"Смотрю на громадное фото нашего выпускного курса 1957 года, читаю фамилии, вглядываюсь в лица и понимаю, что не менее сорока студентов из двухсот двадцати, поступивших на первый курс филфака, были евреями... Судя по сегодняшним стенаниям борщаговских и Рыбаковых, которым он лет до пятидесяти верил, в те годы государственный антисемитизм якобы достиг такого накала, что легче было верблюду пролезть сквозь игольное ушко, нежели бедному еврейскомку отпрыску войти под своды главного храма науки... А тут почти двадцать процентов - еврейские юноши и девушки!" Почти двадцать!..

Литературный институт по-своему не менее престижный вуз, чем МГУ. Вот и передо мной старая фотография. 1950 год. Во дворе Литинститута на его фоне стоят по дуге в два ряда студенты этого года выпуска. В центре Константин Симонов, он был в тот год председателем экзаменационной комиссии. С левого края во втором ряду с папиросой в руке - проректор В.А.Смирнов, тот самый знаменосец антисемитизма. Кто же рядом со знаменосцем? Слева - Гриша Хейфец (Куренев); справа - Володя Шорор, Костя Левин, Володя Корнилов (по выражению Сарнова, "полтинник"), Сережа Файнберг(Северцев); впереди - П.Г.Печалина, Инна Гофф, Берман (забыл имя). Ведь нарочно не придумаешь такое окружение для знаменосца... А всего на снимке 24 человека, из них 12 евреев (13-й - Александр Шендерович-Ревич -отсутствует), 1 аварец, 1 армянка, 2 украинца и 8 русских. Восемь!.. То есть евреев 50 процентов, а русских - 33. Вот какие антисемитские цифры нас преследуют. А ведь Смирнов был и проректором, и завкафедрой творчества и секретарём парткома института, т.е. имел большую власть и мог бы многое сделать для оправдания клички знаменосца, данной ему Сарновым. И что же, пользуясь ею, он препятствовал приему евреев? губил их дипломы? изгонял преподавателей евреев? Да ведь там такая была "прожидь", что сопоставима разве лишь с прежней поликлиникой Литфонда да с нынешним телевидением. А право жаль, что кое-кого Смирнов не сослал в кандалах на Колыму. И между прочим, вспоминаю, что два таких небезызвестных русака, как поэт Василий Федоров и автор этих строк, за свои дипломные работы получили у Смирнова тройки. По отношению к Федорову это была вопиющая несправедливость. Вот бы и Сарнову вместо рассказа о "чудовищных историях", неизвестно когда и с кем происшедших, посмотреть на студенческие фотографии, вспомнить нечто вполне конкретное и документально достоверное. Например, как сам он в 1946 году поступал в Литературный институт. Большинство поступавших были только что вернувшиеся с войны солдаты и офицеры, многие уже печатались, а он, по собственному выражению, "желторотый юнец" - вчерашний школьник, еврейским мальчик, возросший у Елисеевского магазина, и за спиной - никаких литературных деяний, кроме школьных сочинений о Татьяне Лариной и "лишних людях". Однако же - приняли!