А. Соколов - Анатомия предательства: "Суперкрот" ЦРУ в КГБ Страница 9

Директор ФБР Эдгар Гувер, выступая в конгрессе США летом 1970 года, откровенно заявлял: «Сегодня Советский Союз делает вид, что стремится к улучшению отношений с нашей страной, но мы не можем забывать об истинных целях его шпионских служб. КГБ и ГРУ сегодня так же опасны, как они были пять, десять или двадцать лет тому назад».

С конца 1964 года работа вашингтонской резидентуры советской внешней разведки претерпевала серьезные изменения. Многое строилось по-новому. С приездом резидента Соломатина постепенно заменялся оперативный состав. Сотрудники были лучше подготовлены в оперативном и языковом отношении. Менялась тактика ведения разведывательной работы — она становилась наступательной, более разнообразной. Новый резидент в принятии решений был самостоятелен, тверд и принципиален, был способен пойти на риск, руководствуясь здравым смыслом. Умел мобилизовывать сотрудников. Полезную инициативу всегда поддерживал. Оперативный состав полностью разделял его устремления.

Американская столица в основном заселена чернокожим населением и районы с белыми — небольшие по численности. В центре города расположены Белый дом, вблизи него мемориальные комплексы «отцам Америки»  Джорджу Вашингтону, Томасу Джефферсону и Аврааму Линкольну, правительственные учреждения, иностранные представительства, частные фирмы, гостиницы и магазины. Культурная жизнь города ограничивалась только посещениями музеев и достопримечательных мест, театров не было. К удивлению, единственным постоянно действующим был «театр» стриптиза. Изредка приезжали с концертами знаменитые эстрадные певцы и группы. Осенью 1966 года мне удалось попасть на выступление группы «Битлз» на спортивном стадионе — только видел, но ничего не слышал, так как неистовый крик зрителей, главным образом молодежи, полностью заглушал даже мощные усилители. Лишь в 1971 году открылся концертный зал — Центр искусств имени Джона Кеннеди.

«Городом в городе»  можно назвать район Джорджтауна с престижным университетом. В нем изучали английский язык и некоторые наши предатели. На его узких улицах сохранилась старина, столь редкая в Америке, в тени деревьев стоят дома, построенные еще во времена основания столицы. Здесь обосновалась интеллектуальная элита.

Для оперативной работы сам город Вашингтон мало пригоден. Он полон полицейскими разных служб, сотрудниками ФБР — от уголовных подразделений до контрразведывательных, работниками частных сыскных и охранных фирм.

Но самое главное, чем Вашингтон весьма интересен — наличием государственных служащих различных уровней и категорий, которые могли представлять оперативный интерес.

Подавляющее большинство служащих всех рангов, как и дипломатические работники советского посольства, проживали в близлежащих к Вашингтону небольших городах штатов Мэриленд и Вирджиния. В них находятся крупные торговые центры, некоторые секретные правительственные учреждения — например, штаб-квартира ЦРУ расположена в городе, по-русски скорее местечке, Лэнгли, штат Вирджиния. Знаменитое Арлингтонское кладбище с могилой Неизвестного солдата, впечатляющим памятником морским пехотинцам, со скромными могилами павших воинов и двух братьев — президента Джона Кеннеди с вечным огнем и кандидата в президенты Роберта с простым белым крестом, — на противоположном берегу реки Потомак в городе Арлингтоне. Рядом с ним, в Александрии — музей-имение Джорджа Вашингтона, федеральный суд и специальный суд по разведке, где предъявляют обвинения и судят почти всех арестованных за шпионаж.

Особенностью вашингтонских пригородов является то, что из-за отсутствия тротуаров пешком там никто не ходит кроме как в близлежащие магазины. Советские дипломаты, за малым исключением, проживали тогда в пригородах в арендуемых квартирах, технический состав — в нашем трехэтажном доме недалеко от посольства, посол и шифровальщики — в здании посольства на 16 улице. Из-за больших расстояний от дома до работы и прочих неудобств машина для личного пользования становится безусловной необходимостью.

Для всех работников советского посольства была установлена 25-мильная ограничительная зона в передвижении. Выезд за нее разрешался госдепартаментом по специальному запросу-ноте посольства.

В первые дни я занялся поиском квартиры и одновременно покупкой новой одежды. Мои московские костюмы и рубашки, мягко говоря, были не только не в стиле американских, но и приносили немалый дискомфорт при той неимоверной жаре, которая стояла в Вашингтоне в тот год. Подходящую по цене и удобствам квартиру удалось подобрать в Арлингтоне на автостраде Ли-хайуэй, минутах в двадцати езды на машине до посольства. Место красивое, все в зелени. Дом современный, четырехэтажный, с центральным кондиционером, открытым бассейном, для американцев чуть ниже среднего достатка. При выборе квартиры пришлось общаться с менеджерами нескольких домов, в основном женщинами. Они, конечно, не учитывали, что я иностранец и говорили быстро и непонятно. Оказалось, хорошими переводчиками «с английского на английский»  были черные из числа обслуживающего персонала, которые понимали мой «оксфордский», а я их «неинтеллигентный» английский. Потом я узнал, что такие языковые «проколы» имели место у многих впервые приезжавших в Америку, даже у профессиональных лингвистов.

Первые недели пришлось ездить в посольство на автобусе-экспрессе, что требовало определенных навыков при оплате проезда, остановках по требованию, чтобы не уехать дальше нужного места, и знания других необычных для москвичей правил.

После успешной сдачи мною экзаменов без дополнительного обучения, и затем получения водительских прав, что я расценил как заслугу нашего московского ОРУДа с его требованиями к экзаменуемым, Центр разрешил приобрести машину. В процессе покупки надо было знать цену, зависящую от дипломатической скидки и от того, что хочешь иметь в машине: мощность двигателя, цвет, баллоны, наличие молдингов, часов, аудиосистемы и всего прочего, кстати, в то время для советского человека совсем не известного. Конечно, все это было новым и я поехал к автомобильному дилеру с сотрудником резидентуры Валентином Ревиным. Машину дилер заказал на заводе, и через неделю я ее получил. Удовольствию не было предела — впервые сел за руль американской машины: форсированный двигатель около двухсот «лошадей», усиленные тормоза и руль, автоматическая коробка, мягкие амортизаторы — просто фантастика! А в Москве у меня стояла в гараже старенькая с двумястами тысячами километров пробега, но любимая и преданная мне «Победа».

Ровно через неделю Ревина объявили персоной нон грата за «шпионаж» против США — он работал с подставным агентом ФБР. Спустя несколько лет этот агент написал нашумевшую книгу о том, какой умный был работник КГБ и каким нужно было быть гениальным ему — «честному агенту»  ФБР — чтобы выиграть в этой «неравной борьбе с Советами».

Вхождение в вашингтонскую жизнь проходило трудно. Невыносимая жара и высокая влажность угнетали. Выезды на природу были не в радость. Никак не мог привыкнуть ко вкусу американских продуктов — длинные без привычного запаха, даже когда их очистишь, огурцы продаются в какой-то восковой оболочке, помидоры безвкусные, все соки с консервантами. Минеральной воды, кроме французской «Виши», нет, запахи жареной кукурузы и кока-колы надоедливо преследуют повсюду. Хлеба черного нет, белый — как вата, селедки нет, вместо кильки — анчоусы. Везде куры на вертеле. Конфеты есть невозможно. Мороженое хорошее, но наше вкуснее. Яблок типа антоновки они и не видели. Грибов нет, только шампиньоны, клубника красивая, но с нашей не сравнить — не пахнет и безвкусная. Нормальной вареной или сырокопченой колбасы на русский вкус нет, одна салями, пиво с очень уж низким содержанием алкоголя, пьешь как воду, о вобле и настоящем сыре Рокфор можно лишь мечтать. Поздно вечером, особенно в самом Вашингтоне, на улицах появляться нежелательно, если не убьют, то уж наверняка ограбят. Развлечение — только кинофильмы в «драйв-инах» на открытом воздухе: въезжаешь на машине на большую площадку и смотришь через окно на гигантский экран. Мужчины, собравшись в одну машину, главным образом цедят джин с тоником или виски «on the rocks», а женщины с детьми — в другой, смотрят фильм. Одним словом, было непонятно, что хорошего люди находят в этой Америке?

Квартира, которую мы арендовали, располагалась на последнем этаже. ФБР должно было, конечно, оборудовать ее техникой визуального наблюдения и подслушивания. Может быть по этой причине, а может и нет, почти целый месяц на чердаке над нами все время, особенно по вечерам, что-то скрипело, пищало, падало. От всего этого и американцы в этом доме казались мне неприветливыми и даже враждебно настроенными. Забегая вперед, скажу, что через год я переехал в другой дом, который также находился в Арлингтоне и носил название «Кардинал хауз», и он был более гостеприимным.