Арсен Мартиросян - На пути к победе Страница 9

Что касается мифа о приказе Сталина взять Киев к 7 ноября 1943 г., то он появился как бы в развитие, в по рядке конкретизации первого. Это как бы «горячий шомпол», злоумышленно вонзаемый в сознание общества. Но это сугубо искусственное творение советской пропаганды, точнее, кинопропаганды, которое, при всей своей брезгливости ко всему советскому, взяла на вооружение пропаганда «демократов». Сообразили, супостаты окаянные, что можно выгодный миф слепить. Потому как в своё время партийные кураторы хотели как лучше — тогда все приурочивалось к праздникам, даже в кино, — но получилось-то как всегда. И в итоге 38 лет назад, в 1970 г., когда на экраны вышел очередной фильм знаменитой советской киноэпопеи Ю. Н. Озерова «Освобождение» — «Прорыв», посвященный событиям осени 1943 г., началось шествие анализируемого мифа. Потому что, подогнав сюжет под требования Отдела пропаганды ЦК КПСС, деятели кино, прежде всего сам Ю. Н. Озеров, создали более чем «убедительное» доказательство, что Сталин якобы приказал взять Киев шестого ноября 1943 г., якобы к годовщине октябрьской революции. В официально изданном в виде книги сценарии этой киноэпопеи именно так все и представлено, как, впрочем, и на экране. В результате «демократам» достался вполне пригодный для интенсивной эксплуатации миф, позволяющий чернить и Сталина, и военное командование, и вообще весь ход войны, особенно ее победоносный период.

А в реальности-то всё было наоборот. Не давал Сталин указаний взять Киев к очередной годовщине Октябрьской революции! Ни разу не давал! Никому! Авторами лозунга «Освободим Киев к 26-й годовщине Великого Октября!» явились политорганы действующей армии, которые в пропагандистских целях воспользовались бросавшейся в глаза близостью сроков начала Киевской операции и годовщины Октябрьской революции. Сразу же хочу обратить внимание на то, что бросавшаяся в глаза армейских политорганов близость этих сроков возникла не в результате какого-то хитроумного замысла Сталина или командования на местах, а только в силу того, что предыдущая попытка осуществления операции по освобождению Киева с Букринского плацдарма попросту провалилась. Точнее, эта попытка была второй, до нее тоже имела место аналогичная попытка. Дело в том, что ещё 23 сентября 1943 г. по личной инициативе командарма 60-й армии И. Д. Черняховского была предпринята попытка наступления на Киев. Закончилась она неудачей.

После этого 29 сентября Ставка ВГК направила командующему Воронежским фронтом генералу армии Н. Ф. Ватутину и представителю Ставки маршалу Г. К. Жукову директиву № 30 197, в которой ставилась задача по разгрому киевской группировки противника и овладению Киевом. Главный удар наносился с Букринского плацдарма. Чуть позже появилась возможность действовать и с Лютежско-го плацдарма. Однако наступление с Букринского плацдарма не привело к желаемому результату. Несмотря даже на несколько попыток. Не было особого успеха и в наступлении с Лютежского плацдарма. В результате 24 октября Жуков и Ватутин вынуждены были направить в Ставку подробный доклад о причинах неудач наступлений с Букринского плацдарма, выдвинув одновременно предложения. В качестве причин неудач наступлений с упомянутого плацдарма были названы пересеченный характер местности, облегчавший противнику создание эффективной системы обороны, но затруднявший для советских войск использование танков, а также постоянный дефицит боеприпасов, вследствие чего обязательно предшествовавшее общему наступлению артиллерийское наступление осуществлялось по сокращенной программе. Что же до новых предложений по организации очередного наступления на Киев, то Жуков и Ватутин вновь предложили осуществить его все с того же Букринского плацдарма, мотивировав это тем, что для передислокации войск на другой плацдарм уйдет много времени. Кроме того, они считали, что в случае успеха, войска фронта под командованием Ватутина смогут выйти на оперативный простор и получат возможность развить наступление в нескольких направлениях. Исходя из этого они запросили Ставку о выделении ещё одной общевойсковой и одной танковой армий. Согласно предложению Жукова и Ватутина наступление предлагалось начать 5 ноября 1943 г. Как видите, на первоначальное формирование близости даты наступления на Киев и праздничного дня — 7 ноября — в советском календаре Сталин никакого влияния не оказывал. Главная предпосылка к формированию такой близости состояла в неудачах нескольких попыток наступления, не говоря уже о том, что дату очередного наступления 5 ноября предложили Жуков и Ватутин.

Однако Ставка ВГК не согласилась с их предложением, о чем уведомила директивой № 30 232. Более того, Ставка предложила перенести нанесение предлагавшегося Жуковым и Ватутиным главного удара с Букринского плацдарма на плацдарм севернее Киева, в связи с чем должна была быть произведена серьезная перегруппировка и передислокация войск. С Букринского плацдарма теперь должен был быть нанесен всего лишь отвлекающий удар. Наступление отвлекающего характера с этого плацдарма должно было начаться 2 ноября. А 3 ноября в наступление должна была перейти предназначенная для нанесения главного удара группировка наших войск севернее Киева. Овладение Киевом было запланировано на 5 ноября.

Как видите, и в данном случае не было никакой привязки к 7 ноября как дню очередной годовщины Октябрьской революции. Сроки наступления, как, впрочем, и темп запланированного Ставкой наступления (10–11 км для пехоты и от 10 до 40 км для подвижных соединений в сутки) определялись не увязанной с политическими праздниками прихотью Сталина, а всего лишь стратегической обстановкой, состоянием войск и накопленным опытом предыдущих наступлений.

Тем не менее бросавшаяся в глаза близость дат наступления и праздника не могла оказаться незамеченной политорганами 1-го Украинского фронта. Им ведь тоже надо было чем-то заниматься. Тем более что по существовавшей до конца советской власти «традиции» в преддверии 7 ноября всегда издавались призывы ЦК партии по случаю очередной годовщины Октябрьской революции, которые все по той же «традиции» должны были изучаться в партийных организациях. Вот Военный совет фронта и внёс свой, если и не решающий, то, по крайней мере, весьма существенный вклад в возникновение в будущем мифа о якобы отданном Сталиным приказе о взятии Киева к 26-й годовщине Октябрьской революции. Потому как именно Военный Совет фронта выдвинул всеобщий лозунг «Освободим Киев к 26-й годовщине Великого Октября!». По тем временам и в тех условиях подобное, очевидно, было естественным. Только вот Сталин никакого отношения к подобным фокусам Военного Совета отношения не имел! Это «художественная самодеятельность» лично Военного Совета 1-го Украинского фронта!

Для Сталина же колоссальный смысл освобождение Киева имело не к 26-й годовщине Октябрьской революции, а вообще в силу глобальных стратегических соображений, в том числе в преддверии запланированной на начало декабря 1943 г. Тегеранской конференции глав правительств СССР, США и Великобритании. Как никак, но глава правительства и Верховный Главнокомандующий Вооруженными Силами государства, осуществляющего победоносные наступления на широком фронте, получал дополнительные серьезные политические козыри на переговорах с президентом США и премьер-министром Великобритании.

Что же до злоумышленно гипертрофируемых масштабов потерь в якобы приуроченной к 26-й годовщине Киевской наступательной операции, то они таковы. Операция продолжалась с 3 по 13 ноября 1943 г. За указанный период войска 1-го Украинского фронта понесли потери в количестве 30 569 человек, из них безвозвратные потери (убитые, попавшие в плен и пропавшие без вести) составили 6491 чел., что составляло приблизительно 1 % от численности войск фронта на начало операции. Санитарные потери составили — 24 078 чел., среднесуточные потери — 2779 чел., в том числе 590 чел. убитыми и пропавшими без вести.

Много это или мало? Несмотря на жесткость и даже жестокость такого вопроса, отвечать на него всё-таки придётся. Своим патологическим безумием «демократы» от истории довели дело до того, что для того, чтобы хотя бы слегка их образумить, приходится хлестать их точными цифрами потерь. А ведь речь идет о человеческих жизнях — жизнях наших же славных сограждан!

Итак, в период с 23 августа по 30 сентября, то есть в период так называемой гонки к Днепру потери наших войск составили 177 504 чел., в том числе безвозвратные — 46 293, то есть практически 7 % от наличествовавшего состава войск на начало «гонки». Санитарные потери за тот же период составили 131 211 чел., среднесуточные — 4930, в том числе 1286 убитыми и пропавшими без вести.