Массимо Ливи Баччи - Демографическая история Европы Страница 9

До промышленной революции демографическая экспансия не могла преодолеть некий объективно существующий предел: плотность населения сдерживалась существовавшими способами сельскохозяйственного производства. Увеличение численности населения без снижения уровня жизни (а большинство населения и без того находилось на уровне выживания) могло осуществиться лишь в случае увеличения площади обрабатываемых земель или возникновения более действенной системы аграрного производства (с большей производительностью на единицу площади). Но долгое время шаткое равновесие между численностью населения и количеством ресурсов поддерживалось в основном именно первым путем (через увеличение площади пахотных земель). На большей части Европы к западу от линии Венеция — Гамбург — за исключением Пиренейского полуострова — экспансия могла осуществляться лишь в весьма ограниченных пределах через описанные выше сложные процессы захвата новых территорий. В Англии во времена «Domesday Book» (XI в.) организация пространства, по всей видимости, завершилась; Смит пишет: «В Средней Англии, например, (…) в “Domesday Book” перечисляется 1288 округов, и эта цифра удивительно близка к количеству административных единиц (…), существовавших в той же самой местности во время переписи 1801 г., то есть 1311». В Южной Шотландии количество приходов в XI в. было примерно таким же, как и сейчас. Подобные выводы можно сделать для Франции и южной Германии, а также, еще с большим основанием, для Италии, где высокая плотность населения, достигнутая в римскую эпоху, обусловила организационную структуру, впоследствии глубоко преобразованную, но так и не разрушенную до конца.

При отсутствии больших свободных территорий приходилось действовать внутри уже организованного пространства: распахивать целину, сводить леса и рощи, обрабатывать залежные земли, осушать топи и болота, укреплять берега. Согласно Слихеру ван Бату, при урожайности сам-пять требовалось около 1 га земли, чтобы прокормить одного человека в течение года; отсюда следует, что если мы признаем возможным удвоение населения Италии между 1000 и 1300 гг. до 12 млн чел. — максимума, достигнутого до чумы, то за три века должны были заново попасть в сельскохозяйственный оборот 6 млн га земли, то есть пятая часть всей площади страны, равная трем таким крупным регионам, как Венето, Эмилия-Романья и Тоскана. То есть каждый год должно было осваиваться в среднем по 20 тыс. га земли — нешуточный труд для всего населения. Эти цифры, разумеется, приблизительны (они вполне могли бы быть вдвое больше или вдвое меньше), но дают представление о значимости явления.

Увеличение площадей обрабатываемой земли происходило в основном тремя способами: во-первых, путем расширения существующих посевных площадей по частной инициативе, за счет лесов или пустошей, расположенных вблизи населенных пунктов; во-вторых, через основание поселений или замков феодалами, монастырями, рыцарскими орденами, городами и обработку земель, окружающих эти очаги или расположенных между ними; в-третьих, благодаря мелиорации заболоченных или мало приспособленных для обработки почв. Распашка целины по спонтанной, чаще всего единоличной инициативе оставила мало документальных свидетельств. Лучше изучен процесс основания замков, вольных городов, поселений и пр., где освоение целинных земель проходило организованно, и этапы его фиксировались. Во Франции хорошо документирован феномен основания поселений, которые начали появляться с XI в. и в Нормандии, и в других западных и центральных областях: речь шла о населенных пунктах, зависящих от города, монастыря или феодала. В Аквитании, особенно начиная с XII в., заселение осуществляется путем основания castelnaux — поселений, зависящих от феодального замка; sauvetés — деревень под покровительством церкви; bastides — поселков, построенных десятком-другим семей: их было обнаружено около 350–400. На севере новые населенные пункты назывались villeneuves: между XIII и XIV вв. в парижском регионе их было основано около 500; в Лангедоке строились укрепленные замки.

В Италии основание вольных поселений и новых городов интенсивно проходило на севере, в особенности в Пьемонте и Ломбардии, но распространено было и вообще по всей стране. Пинто пишет: «Хотя основание новых деревень и замков происходило в первую очередь по военно-политическим соображениям, распространение этого явления, безусловно, явилось решающим фактором расширения обрабатываемых пространств и оптимального распределения людей по территории. В большинстве случаев расширенное заселение осуществлялось за счет демографических излишков близлежащих областей. Но иногда новоселы происходили из далеких мест» (немцы в альпийских долинах, ломбардцы на юге). И здесь наибольшая частота основания новых поселений сосредоточена между XI и XIII вв.: согласно Серени, из 8000 поселений, время основания которых было установлено, около 2700 относились к доримской или римской эпохе, 1100 появились до X в., 945 — в XI в., 1014 — в XII в., 886 — в XIII в. и 217 — в XIV в. Разумеется, демографический кризис, в результате которого по всей Европе сокращается население и исчезают населенные пункты, приводит к тому, что этот феномен уже не проявляется с той же интенсивностью, хотя основание новых поселений и не прекращается. Например, на Сицилии, особенно в центральной и западной части, возникло 130 новых феодальных поселений — среди них Леонфорте, Пальма-ди-Монтекьяро, Санта-Нинфа — большинство в конце XVI — середине XVII в., когда наблюдался сильный демографический прирост и стремительно возрастал спрос на зерно, как в рамках внутреннего рынка, так и для экспорта. Аналогичные явления засвидетельствованы и в других частях Европы, в Англии и в южной Германии, а также и в Скандинавии, где процесс основания населенных пунктов проходил позже и в XVI и XVII вв. шел еще достаточно интенсивно. Кроме того, государства часто стремились присоединить пустые пространства, особенно приграничные, путем поощрения и организации расселения, что принимало форму определенной территориальной политики.

Приобретение новых земель происходит и путем мелиорации заболоченных и затопленных территорий или пустошей, ранее не пригодных для обработки. Во времена средневековой экспансии мелиорация, скорее всего, играла второстепенную роль по сравнению с другими способами приобретения годных для обработки земель. Исключение, однако, составляют Нидерланды, где работы по отвоеванию земель у моря и осушению внутренних озер интенсивно проводились на протяжении всего тысячелетия. На рисунке 2.3 представлен прирост территории благодаря осушительным и мелиоративным работам с шагом в 25 лет начиная с 1100 г.

Данный процесс в разные времена испытывал влияние множества факторов: колебания уровня моря, изменения цен на сельскохозяйственные продукты, наличия технологий и денежных средств и т. д. Но кроме этих факторов важно учитывать длинные демографические циклы: заметный спад после Великой чумы; последующий подъем, пик которого приходится на первую четверть XVII в.; депрессия, продолжающаяся до второй половины XVIII в., и затем мощный прирост, достигший кульминации в середине XIX в. В этом свете отвоевание земель имело особое значение: например, с 1550 по 1650 г. было введено в сельскохозяйственный оборот около 162 тыс. га земли, а прирост населения составил 600 тыс. чел. Мелиорированных земель было недостаточно для самообеспечения страны продуктами питания: Нидерланды импортировали зерно из Франции и особенно из восточной Германии. И все же, если учесть высокую урожайность, достигнутую в этом регионе, созданные площади теоретически могли бы прокормить половину добавившегося населения. Голландские инженеры и ремесленники обладали огромным опытом, высоко ценившимся во всей Европе со Средних веков, когда они первыми начали осушать болота вдоль Эльбы и в остальном Бранденбурге, и позже, особенно с конца XVI в., их можно было встретить в Англии, Франции, Германии, Италии.

Источник: Wagret P., Polderlands, Methuen, London, 1968, p. 76.

Пример Нидерландов, несомненно, уникален, как по объему мелиорированных площадей, так и по длительности работ, которые проводились на протяжении всего тысячелетия. И все же мелиорация представляла собой один из традиционных, хотя зачастую и эффективных путей удовлетворения спроса на землю и продукты питания в периоды демографического роста — пусть дорогостоящий, но все же действенный способ ослабить сковывающее влияние такого фактора, ограничивающего демографическое развитие, как недостаток земли. В Италии, особенно во второй половине XII — в XIII в., при непосредственном участии крупнейших общин работы по упорядочению течения рек и мелиорации развернулись в долине По, преимущественно в Ломбардии, Венето и Эмилии-Романьи. Работы по мелиорации и укреплению приморских и приречных территорий проводятся в средневековую эпоху в Англии — в Линкольншире и Норфолке, во Франции — на Луаре, в Германии — на Эльбе. Мелиоративные работы приобретают новый размах после кризиса XIV–XV вв., когда демографический спад прекращается, и продолжаются до первой половины XVII в. В 1600 г. в Англии был принят Drainage Act[6], направленный на введение в сельскохозяйственный оборот сотен тысяч акров топей и болот. Из многих мероприятий, осуществлявшихся в разных частях страны, самым грандиозным была мелиорация болот Фене и особенно Бедфордшира. Интенсивная мелиорация осуществлялась и в Ланкашире, Сассексе, Норфолке, Эссексе. То же самое происходило и во Франции: с помощью голландских специалистов была проведена мелиорация северных прибрежных районов, осушены малярийные болота Прованса и Лангедока. Работы по мелиорации усиленно проводятся и в Италии, особенно в долине По, в XVI и первой половине XVII в. Аймар пишет: «На западе, в восточной части Пьемонта, между Новарой и Верчелли, создаются первые рисовые поля; но более всего на востоке, по ту и другую сторону от По, на венецианской твердой земле, так же как в герцогствах Парма, Реджо, Мантуя и Феррара, не говоря уже об Эмилии, наблюдаются самые масштабные и удивительные изменения». Наверное, самым грандиозным эпизодом была Великая мелиорация дельты реки По, которая проводилась по повелению герцогов Эсте и завершилась в 1580 г.: были введены в сельскохозяйственный оборот около 30 тыс. га земли, хотя результаты мелиорации не везде оказались устойчивыми.