Марина Сванидзе - Исторические хроники с Николаем Сванидзе. Книга 1. 1913-1933 Страница 9

8 августа состоялось историческое заседание Государственной думы. Присутствовали все министры и дипломаты дружественных держав. Выступление министра иностранных дел Сазонова было встречено овацией. В его голосе слышались слезы. Министр финансов Барн доложил Думе о блестящем состоянии финансов и о том, что хранившиеся в Берлине деньги были вовремя вывезены.

Министр иностранных дел С. Д. Сазонов

В это время Ленин направил Каменеву телеграмму. Он давал четкие инструкции. Депутаты-большевики должны в полном одиночестве заявить на заседании Думы, что они против войны и желают России поражения, потому что это приведет к гражданской войне и победе рабочего класса.

Вместе с Лениным война вызвала воодушевление у российского бизнеса. У него на это были свои, экономические причины.

Германский капитал доминировал на российском рынке в базовых отраслях. Еще до войны бизнес попытался воздействовать на власть с цепью закрытия русского рынка для Германии. Такую экономическую политику приветствовали англичане.

Английская королева Виктория, бабушка русской императрицы Александры Федоровны, жены Николая II (англичане называли ее Алике), правила Англией с 1837 по 1901 год. Если перевести на русские реалии, то это значит от Николая I до Николая II. Или от Пушкина до Блока. И ее правление составило в Британии целую эпоху, соответственно Викторианскую.

На Монпелье-сквер, в одном из старых уважаемых мест в Лондоне, английский писатель Джон Голсуорси поселил своего Форсайта, классического человека Викторианской эпохи. Форсайт и такие, как он, — собственники. Трезвые, уверенные в себе, они уже избавились от тех комплексов, которые свойственны быстро разбогатевшим выходцам из низов. Их легендарный здравый смысл заставляет их презирать болтунов и радикалов, ценить стабильность, уважать труд и деньги. Эти люди к концу Викторианской эпохи, то есть к началу XX века, стали опорой Англии. Россия таких людей в нужном количестве не вырастила. И ей это дорого обошлось.

В 1914 году начинается короткий период политического единения русского бизнеса и русской монархии. Писатель Михаил Пришвин отмечает, что с началом войны в деревне исчезли хулиганы и черносотенцы. Дело в том, что в 1914 году вся Россия вмиг стала националистической. В довершение картины всеобщего патриотического подъема к Рождеству Священный Синод запретит елочку «как вражескую немецкую затею, чуждую православному народу».

С прискорбием надо сказать, что еще до того, как все завертелось, до того, как Австрия объявила войну Сербии, 26 июля в Петербурге уже прошла грандиозная уличная манифестация. Толпа кричала: «Да здравствует война!» 1905 год был забыт, Николай чувствовал, что он любим.

Русские офицеры полагали, что война продлится шесть недель, раздумывали, сразу ли брать с собой парадную форму для въезда в Берлин или ее вышлют на фронт с первым курьером. Немецкие офицеры, в свою очередь" рассчитывали 2 сентября завтракать в Париже. Очень осведомленный английский военный атташе в Брюсселе заявил, что имеются финансовые причины, из-за которых великие державы долго не продержатся. Он слышал это от премьер-министра, сказавшего, что так думает лорд Холдейн. В Петербурге пессимистов, которые говорили, что война продлится шесть месяцев, обвиняли в пораженчестве.

За год до начала Первой мировой войны умирает генерал-фельдмаршал Альфред фон Шлиффен, крупнейший военный теоретик, начальник Генштаба Германии до 1905 года. Он автор теории блицкрига, или молниеносной войны. Идея Шлиффена была в том, чтобы обходным ударом через Бельгию быстро разбить главные силы Франции и обрушиться на Россию. Именно этот план Шлиффена германский Бундесвер пытался реализовать и в Первую, и во Вторую мировую войну.

В 1914 году план молниеносной войны реализовывал начальник германского Генштаба Гельмут фон Мольтке. Генерал-полковник Мольтке был убежден, что война будет длительной и изнуряющей.

19 января 1917 года, в 11 часов утра, на аудиенцию к Николаю в Царское Село приедет отставленный в 1914 году экс-премьер Владимир Николаевич Коковцов. Когда он входит в кабинет, государь стоит у окна у самых входных дверей. Он не предлагает посетителю сесть. Внешний вид Николая таков, что Коковцов спрашивает о состоянии его здоровья.

Он страшно исхудал, лицо осунулось и покрылось мелкими морщинами. Глаза выцвели, полностью утратили темно-коричневый оттенок, белки совсем желтые. Взгляд постоянно перемещался с предмета на предмет.

Коковцов произносит: "Ваше величество, те, кто видит вас часто, очевидно, не замечают вашей перемены".

Государь с беспомощным выражением лица отвечает: "Я здоров и бодр, мне просто приходится много сидеть без движения. Может быть, я неважно спал эту ночь. Вот пройдусь по парку и снова приду в лучший вид".

Государь не может вспомнить, зачем он вызывал Коковцова. Со странной бессознательной улыбкой он смотрит на собеседника, как будто ищет у него поддержки. Он совершенно растерян, молчание тянется слишком долго. Все продолжая улыбаться, государь говорит: "Я не готов сегодня к разговору, я подумаю, напишу вам, и при следующем свидании мы уже обо всем подробно поговорим". С той же улыбкой государь подает Коковцову руку и сам отворяет дверь в приемную.

В приемной доктор Боткин. Коковцов обращается к нему: "Вы что, не видите, что государь накануне душевной болезни, если уже не в ее власти, и вы понесете тяжелую ответственность, если не примите меры". Доктор Боткин отвечает, что государь просто устал.

Это было за пять недель до Февральской революции. В 1918 году доктора Боткина расстреляют вместе с Николаем.

1915 год

Григорий Распутин

Год 1915-й. Русская армия отступает. Отступление на фронте оборачивается немецкими погромами на фабриках, в магазинах и частных квартирах в Москве. В Цюрихе Ленин мечтает о перерастании мировой войны в гражданскую. Весной 1915-го в Берне в Швейцарии проходит женская конференция с участием Крупской, Клары Цеткин и жены Зиновьева Лилиной. Дамы мечту Ленина о гражданской войне не поддержали. Проголосовали за лозунг "Труженицы всех стран, объединяйтесь!".

В это же самое время старец Григорий Распутин совершает свой легендарный загул в ресторане "Яр".

В разгар русско-японской войны и революции в 1905 году русский император Николай пригласил приехать из Парижа французского медиума доктора Пайноса. Целью этого приглашения было желание Николая посоветоваться с духом своего отца Александра III о средствах умиротворения страны.

Самым подходящим местом для вызывания духа сочли детскую наследника Алексея, которому не исполнилось еще и года. Дух Александра III якобы неизменно являлся во время медиумических сеансов. Николай, вероятно, чувствовал себя Гамлетом. Наследник Алексей, очевидно, духа деда не видел, потому что спал.

Николай и Александра с новорожденным сыном

В своем дневнике Николай не оставил информации о советах отца, зато 1 ноября 1905 года появляется запись: "Пили чай с Милицей и Станой, познакомились с человеком Божьим Григорием из Тобольской губернии".

В свою очередь Божий человек Григорий из Тобольской губернии, то есть Григорий Распутин, позже делился своими воспоминаниями о знакомстве с первой российской четой: "Когда революция подняла высоко голову, то они очень испугались. И давай складывать вещи, чтобы куда-то спрятаться. Я долго их уговаривал плюнуть на все страхи и царствовать. Все не соглашались. Я на них начал топать ногою и кричать. Первая государыня сдалась, а за нею и царь. Царица подняла кверху руки и со слезами сказала: "Григорий! Если все люди восстанут на тебя, то я не оставлю тебя, не послушаюсь"".

Царица, не лишенная воли, свое слово сдержала. Но даже лишенный воли Николай остался в этом вопросе непоколебимым настолько, что, можно сказать, пожертвовал короной, лишь бы оставить около себя Распутина.

Григорий Распутин и Александра Федоровна с детьми

Распутин обращался с венценосной парой сурово, уверенно и непринужденно. Это почерк опытного дрессировщика.

Морис Палеолог, французский посол в России, писал, что царь и царица в красочном многословии Распутина услышали, как им показалось, "голос земли русской". Поэтому, не отрекшись от Распутина, последние Романовы в соответствии с русской трагической традицией в известном смысле отдали жизнь за народ. Вообще поразительно, что русский царь разделил классическое представление русской интеллигенции, во-первых, о народе, а во-вторых, о том, как надо его любить. В данном, романовском, случае им даже не пришлось ходить в народ. Народ в лице Распутина сам к ним пришел. Суть знаменитой гипнотической силы Распутина как раз и заключалась в том, что Романовы приняли Распутина за народ. Он и был плоть от плоти народа.