Эксперт Эксперт - Эксперт № 22 (2014) Страница 9

Но Сахалинская ГРЭС не сможет дальше работать не только потому, что она обветшала и производит слишком дорогое электричество. «Проблема еще и в том, что станция строилась по другим стандартам безопасности и надежности. К примеру, наш основной корпус рассчитан на землетрясение в восемь баллов. А требования возросли, и нам пришлось бы проводить полную реконструкцию здания, что по затратам сопоставимо с постройкой нового объекта», — объясняет Федотов.

Самодостаточные СРП

Предыдущие попытки создать в центральном энергорайоне острова необходимый резерв мощности успеха не имели. Так, с 1999 года Ногликский, Тымовский, Александровск-Сахалинский и Смирныховский районы Сахалина обеспечивает электрической энергией независимая от «Сахалинэнерго» газотурбинная станция в Ногликах. Но, несмотря на подключение к общей сетевой инфраструктуре, этот объект генерации практические не участвует в перетоках — из-за своей малой мощности (порядка 30–50 МВт) и сильной отдаленности от узловой подстанции в Ильинском (около 600 км). Потери в изношенных сетях перекрывают возможности качественной передачи излишков энергии.

Договориться с операторами нефтегазовых мегапроектов «Сахалин-1» и «Сахалин-2», реализуемых на острове в рамках соглашений о разделе продукции, тоже не получилось. Газотурбинные установки, обеспечивающие работу завода по сжижению природного газа близ Корсакова на берегу залива Анива (и порта Пригородное), а также функционирование береговых комплексов в Чайво и Ногликах, отключены от сетей «Сахалинэнерго», хотя и обладают излишками, которые могли бы участвовать в общих перетоках (по разным оценкам, речь может идти о 100–150 МВт ежедневной мощности). Однако злого умысла здесь искать не стоит. Сбыт электроэнергии — отдельный вид бизнеса, которым в рамках СРП заниматься невозможно: для этого нужно решить массу юридических вопросов. Операторам нефтегазовых мегапроектов заниматься этим неинтересно. И вот почему: при подключении принадлежащих им объектов генерации к сетевой инфраструктуре острова добытчикам придется руководствоваться не собственными производственными интересами, а требованиями единого диспетчерского управления. Другой момент — у операторов СРП очень высокие требования к качеству электроэнергии. «Современное оборудование, установленное на объектах СРП, требует очень четкого энергоснабжения, без каких-либо толчков, набросов по частоте и так далее. Обеспечить такое качество мы в “Сахалинэнерго” не сможем: и сами генерирующие источники оставляют желать лучшего, и сети изношены. Так что операторам проектов проще существовать автономно, не вникая в наши “местечковые” проблемы», — объясняет Александр Ксенофонтов.

Поэтому «Сахалинэнерго» пришлось действовать в одиночку. Определенный резерв мощности удалось создать лишь год назад благодаря модернизация Южно-Сахалинской ТЭЦ-1, и без того относительно молодой (ее первая очередь запущена лишь в 1976-м). В последние годы она постепенно переводилась на газовое топливо. А запуск в 2012-м и 2013 годах двух новых энергоблоков — четвертого и пятого, также работающих на газе, позволил не только увеличить мощность выработки станции до 225 МВт, но и довести расход условного топлива на 1 кВт⋅ч до рекордных 290 г. При этом возможность использования угля на ТЭЦ-1 сохранилась — для страховки (таковы требования Минэнерго). Как бы то ни было, этой зимой снег в Южно-Сахалинске впервые за несколько десятилетий не чернел от угольной пыли. «Теоретически, наверное, можно было поставить еще одну газотурбинную установку на Южно-Сахалинской ТЭЦ и таким образом создать необходимый резерв мощности. Это было бы дешевле», — рассуждает Максим Федотов. Почему же был выбран дорогостоящий вариант строительства новой ГРЭС?

Снова уголь

Во-первых, из соображений диверсификации топливного баланса. На сегодняшний день доля угля в балансе потребления топлива сахалинской энергетикой составляет 22% (в том числе на ТЭЦ-1 — 11%). И в целом эта доля должна остаться неизменной, хотя газификация острова будет продолжаться. Объемы потребления газа на ТЭЦ-1 к 2015 году могут превысить 700 млн кубометров в год, перспективная же потребность центральных и южных районов Сахалинской области в этом виде топлива оценивается в 1,5 млрд кубометров в год (к 2020 году — 1,9 млрд кубометров). Такие цифры привел начальник управления координации восточных проектов «Газпрома» Виктор Тимошилов , подчеркивая, что эти объемы закроет газ «Сахалина-2».

Но есть нюанс. «Газоснабжение станции в Южно-Сахалинске идет по единственной трубе, значит, обеспечить абсолютную надежность ее работы невозможно. Поэтому там и сохранили возможность использования угля. Но для стопроцентной уверенности Сахалину нужна ГРЭС-2, полностью работающая на угле. Чтобы в случае каких-то перерывов в поставках газа можно было обеспечивать потребителей с помощью другого вида топлива, пусть и более дорогостоящего», — объясняет Максим Федотов. Если бы ГРЭС-2 также стала работать на газе, ее пришлось бы подключать к той же самой трубе «Сахалина-2», что увеличило бы монозависимость.

К тому же пропускной способности магистрального газопровода для снабжения двух крупных энергообъектов точно не хватит (что, кстати, подтверждено генеральной схемой газификации и газоснабжения Сахалинской области, разработанной «Газпромом» в 2008 году). Тем более что основные поставки в рамках этого СРП-проекта законтрактованы иностранными потребителями, идут на завод СПГ, а также на материк для снабжения станций в Хабаровском и Приморском краях. Объемы потребления там исчисляются миллиардами кубометров в год (только в Приморье — свыше 15 млрд кубометров), что несравнимо со спросом Сахалина.

Во-вторых, в Энергетической стратегии России на период до 2030 года, утвержденной распоряжением правительства РФ еще 13 ноября 2009 года, четко сказано: создание на Дальнем Востоке тепловых электростанций, работающих на газе, оправдано лишь в газифицированных городах с большим населением — из экологических соображений. Газификация ТЭЦ-1 в областном центре этому требованию удовлетворяет, а строительство ГРЭС в небольшом поселке — нет.

Но, пожалуй, самое главное — то, что полный отказ от угля мог бы поставить крест на угольной промышленности Сахалина. Бюджет региона ежегодно получает от нее более 300 млн рублей налоговых поступлений, в отрасли работают несколько тысяч человек. К тому же угля на острове чрезвычайно много, причем в основном энергетического. А потому ставка на твердое топливо в энергетике оправдана не только с точки зрения экономической безопасности, но и социальной стабильности. «В соответствии с программой газификации Сахалинской области (уровень газификации региона ниже среднероссийского показателя и составляет около десяти процентов) структура топливно-энергетического баланса смещается в сторону газа. Разработана программа перевода автотранспорта на газомоторное топливо, в ближайшие годы планируется газифицировать 13 муниципальных образований. Данный факт может вызвать негативные социально-экономические последствия, причем как в угольной промышленности, так и в транспортной отрасли», — уверена Инна Карпова , партнер практики «Инфраструктура» консалтинговой группы «НЭО Центр».

В прошлом году местные угольщики впервые испытали на себе снижение спроса со стороны энергетиков — отчасти из-за перевода Южно-Сахалинской ТЭЦ-1 на газ. Добыча сократилась почти на 300 тыс. тонн по сравнению с показателями 2012 года — до 3,83 млн тонн. Компенсировать падение за счет экспорта не получилось, хотя в целом отгрузка угля за пределы Сахалина выросла с 2 млн до 2,32 млн тонн (в основном из порта Шахтерск). Главные объемы сахалинского угля идут в Корею, Китай и Японию. Но экспорт имеет целый ряд ограничений. «Порты у нас мелководные и открытые. В них возможна погрузка только маломерных судов грузоподъемностью до пяти тысяч тонн, — рассказывает Ксенофонтов. — А более тяжелые суда можно грузить только рейдовой погрузкой, плашкоутами, которые челноками бегают туда-сюда от берега. И ладно бы у нас тут постоянный штиль, но ведь так не бывает. А если шторм? Сингапурский двадцатитысячник однажды целый месяц на рейде плавал в ожидании».

По прогнозам специалистов, для обеспечения работы первой очереди ГРЭС-2 понадобится порядка 450 тыс. тонн угля ежегодно, а к 2020 году потребности в этом топливе могут возрасти до 1,35 млн тонн. Значит, угледобывающие предприятия Сахалина не останутся без внутреннего рынка сбыта.

В «Сахалинэнерго» уверены, что с углем проблем не будет, — площадка в Ильинском, выбранная для строительства ГРЭС-2, территориально близка к Солнцевскому угольному разрезу (входит в состав Восточной горнорудной компании, подконтрольной владельцу УК «Сахалинуголь» Олегу Мисевре и инвестгруппе ИСТ; в прошлом году здесь было добыто более 2 млн тонн). Запасы этого угольного месторождения — 230 млн тонн, что обеспечит новую станцию топливом как минимум на полвека. В районе расположения действующей ГРЭС месторождения, напротив, выработаны, а добывающие предприятия закрыты, и топливо для нее доставляется из Невельского района. В Ильинском к тому же есть тупиковая железнодорожная станция — останется лишь построить от нее примерно пятикилометровую ветку до ГРЭС-2. Примечательно, что часть ветки, возможно, проложат по насыпи, которую успели в свое время сделать еще японцы, причем даже с мостами через речки. Доступен Ильинский и для автомобильного транспорта, плюс к этому в 40 км от поселка находится морской порт, при определенных вложениях способный принимать уголь. Таким образом, даже при работе с несколькими поставщиками проблем с доставкой угля на ГРЭС-2 возникнуть не должно. «Есть риски увеличения цен на уголь, но в среднесрочной перспективе они будут сохраняться на уровне прошлого года или даже падать из-за общего спада в мировой экономике и, в частности, охлаждения рынка в Китае», — отмечает Сергей Ковжаров , управляющий активами ФК AForex.