Газета Завтра Газета - Газета Завтра 361 (44 2000) Страница 9

В сепаратистских расчетах имеются реальные перспективы экономической выживаемости. Речь в условиях России идет прежде всего о наличии уникальных природных ресурсов, развитой энергетики, высокотехнологичной промышленности, удобных коммуникаций и т.п. Так, идея Восточно-Сибирской республики питается тем, что в Иркутской области и Красноярском крае сосредоточены уникальные месторождения платины, иридия, циркония, много леса, угля, нефти, золота, существует избыточное энергопроизводство. Близкими соображениями руководствуются ревнители “независимой Якутии” и т.д.

Сепаратизму способствует слабая привязка к Центру, то есть налицо ситуация, когда, с одной стороны, у Центра нет соответствующего “пряника” (нечего дать региону), а с другой — он неспособен силой сдерживать центробежные тенденции (отсутствует “кнут”).

Сепаратистские тенденции и настроения оформляются на идеологическом (пропагандистском и агитационном) уровнях мифологемами, которые гарантируют массовую поддержку сепаратистским планам в разных формах: от референдума до вооруженного восстания. В качестве упомянутых мифологем часто используются следующие тезисы: уже упомянутый “золотой век”, “империя — абсолютное и безусловное зло”, “Центр и соседи нас обирают”, “Центр (или русские) ведут нас к экологической катастрофе (демографическому кризису, генетической деградации народа)”, “только получив независимость, мы заживем хорошо” и т.д. Весь набор подобных лозунгов был опробован при развале СССР, когда, например, русские жители Прибалтики массово выступили за независимость республик, где они проживали, — в надежде таким образом приобщиться к “благам цивилизации”.

Еще одним благоприятным фактором для реализации сепаратистских планов является положение относительной географической изоляции анклава от основной территории государства. Реальный и показательный пример — Калининградская область (ср. китайский Тайвань и т.д.).

Наконец, важнейшим фактором для развития сепаратистских и сецессионистских тенденций против существующего федеративного или унитарного государства является их поддержка со стороны внешних сил (в современных условиях — так называемое “мировое сообщество” и его институты).

При наличии некоторых или большинства указанных факторов в границах территориального образования происходит не только их простое “арифметическое” сложение, но и резкое “резонансное” возрастание потенциала сепаратистского процесса. Ситуация в значительной мере может обостряться и совпадением интересов части политических элит в Центре и на местах.

Сегодня любой непредубежденный исследователь должен признать, что развал СССР был не выражением некоей “исторической необходимости”, а следствием определенного поведения его политических элит, среди которых важнейшпя роль принадлежала российской — альтернативе союзного политического Центра. Равнодействующей всех этих разнонаправленных сил и стало заключение Беловежских соглашений, которое не вызывалось ни российской, ни союзной государственной необходимостью и полностью игнорировало стремление подавляющего большинства населения СССР к сохранению Союза, что было подтверждено итогами всенародного референдума. Развалу Союза способствовала и ситуация ползучего государственного переворота августа-декабря 1991 года, когда союзная власть была узурпирована “российской” политической элитой, решающее влияние в которой приобрели антисоюзные, антисоветские силы. “Парад суверенитетов” стал отличительной чертой периода 1989-1993 годов и получил наиболее “полное” развитие в “независимой Ичкерии”.

В 1990 году третий курултай ногайцев провозгласил Ногайскую республику на части территорий Дагестана, Ставропольского края и Чечни.

В ноябре того же года второй съезд кумыков провозгласил образование Кумыкской республики “на исторических территориях кумыкского народа в Дагестане”: бывший Темир-Хан Шуринский и Хасавюртовкмй округа, район Махачкалы и другие местности, где к 1921 году (момент образования Дагестанской АССР) большинство населения составляли кумыки.

В сентябре 1991 года произошло разделение Чечено-Ингушской республики на Ингушетию и “независимую Ичкерию”.

В ноябре 1991 года всеобщий курултай тюрко-татар Симбирского улуса (Ульяновской области, где татары составляют около 11% населения) провозгласил создание Республики народов Поволжья.

В конце 1991 года второй съезд шапсугов провозгласил Шапсугский национальный район на части территории Краснодарского края (от поселка Головинка до поселка Новомихайловский Туапсинского района).

В январе 1992 года сессия Совета депутатов Ямало-ненецкого автономного округа провозгласила создание Ямало-Ненецкой республики. Тогда же некоторые депутаты Верховного Совета Карельской СССР потребовали создания независимой от России Республики Карелия.

В феврале 1992 года были предприняты практические шаги по созданию Ассоциации “Центральная Россия”, объединяющей Брянскую, Владимирскую, Ивановскую, Калужскую, Костромскую, Московскую, Рязанскую, Тверскую, Тульскую и Ярославскую области по принципу “единства климатических условий, традиций и типа сельскохозяйственного производства”.

В начале 1992 года на территориях Красноярского края, Иркутской и Томской областей часть депутатов в рамках ассоциации Сибирское Соглашение предложила принять декларацию о государственной независимости Сибири, упразднении на местах всех органов “колониальной российской власти” и создании Сибирской республики. В 1993 году прокатывался альтернативный вариант объединения Иркутской области и Красноярского края с перспективой создания нового государственного образования — Восточно-Сибирской республики.

В начале 1992 года “демократические” организации Урала, биржевики и ученые разработали и представили в Верховный Совет России предложения по созданию Уральской республики в составе Свердловской, Пермской, Оренбургской, Тюменской, Челябинской и Курганской областей. В тот период 42% опрошенных жителей шести крупнейших городов Урала поддержали эту идею. Одновременно прокатывалась конкурентная идея создания Зауральской республики в составе Свердловской, Тюменской и Курганской областей. В 1995 году Э.Россель высказался за создание на территории Свердловской области Уральской республики с введением собственной валюты — “уральского франка”.

В начале 1992 года глава администра

ции Калининградской области высказал идею о создании на своей территории Балтийской республики, и уже к лету 1993 года 42% калининградцев высказались за проведение референдума о преобразовании своей области в республику. Реализации этого проекта воспрепятствовала идея создания в Калининградской области Балтийской немецкой республики, выдвинутая обществом российских немцев “Фрайд Хайт”.

Этот список может быть продолжен, например, последними инициативами о разделении Карачаево-Черкесской и Кабардино-Балкарской республик соответственно на республики Карачай, Черкесию, Кабарду и Балкарию, проектами объединения Северной и Южной Осетии в единое государство и т.д.

КАК МЫ ВИДИМ, реальность происходящего в России далеко обогнала все американские прогнозы. Впрочем, всё это, по большей части, пока “виртуальная реальность”, но ситуация в Чечне, например, уже вышла за рамки внутриполитического конфликта. Лукавый соблазн государственности продолжает тревожить умы политиков. Чем же он так притягателен? Ключом к пониманию политических элит и составляющих их частей является категория групповых (корпоративных, клановых) интересов.

Ситуация развала, сумятицы, анархии, вне всякого сомнения, выгодна мафиозным и полумафиозным группам и авантюристам всякого рода как в Центре, так и на местах. Такая ситуация создает благоприятные условия для невообразимого по своим масштабам обогащения, молниеносных карьер и т.п. Те же возможности предоставляет введение в оборот денежных знаков новых государств, возможность спекуляции оружием, получения внешних кредитов, установление и обустройство новых границ, введения в качестве государственного национального языка и т.д.

Эксперты отмечают также, что перманентный хаос в России на грани распада объективно выгоден целому ряду зарубежных стран, и в особенности — США, Японии, Турции и Китаю. Они полагают также, что в целом катализирующее воздействие иностранного фактора на сепаратистские тенденции в РФ проявляется и в таких “объективных” процессах, как растущая зависимость экономики России от зарубежной “помощи”, нарушение отраслевых и региональных пропорций ее народно-хозяйственного комплекса, поощрение поспешной конверсии ВПК, а также малого и среднего бизнеса, ориентированного на региональные потребности. Кроме того, проникновение западных корпораций и государственных спецслужб на территорию РФ обеспечивается кадровыми и пропагандистскими усилиями агентурных аппаратов влияния, “включенных” в процессы глобализации посредством финансовых механизмов.