Газета День Литературы - Газета День Литературы # 115 (2006 3) Страница 9

3) Далее у Байгушева сильнейшая (а уж свежая!) мысль: Кожинов давил-ломал, чтобы "не пускать русских в прямые бунты и к прямой политической трибуне". А я опять приглашаю Ст.Куняева: "В конце 1977 года, когда Вадим Кожинов позвонил мне и предложил выступить в дискуссии "Классика и мы", я решил бросить в лицо этой мафии всё, что думаю о ней. Спасибо Кожинову, организовавшему наш бунт". А вот провоцировать своих друзей "русским клубам" Вадим Валерианович, и правда, не давал.

Но при этом, оказывается, невольно занимался "профилактикой", а это, мол, термин 5-го управления кгб. Но кожиновское созвездие поэтов начало собираться в 1960-м году (Кожинову только-только тридцать…), а 5-е управление было создано в конце 67-го…

Словечко "невольно" обнаруживает старый, дешёвый приём компрометации на случай, когда против человека ничего нет. Байгушев знает — как называется этот раздел их технологий по уловлению человеков, и сознательно пользуется им сейчас, зная, что Кожинов чист...

4) И как вершина этой компилятивной истерии: "…по крайней мере, четверых своих высокоодарённых подопечных Кожинов погубил". Я по первому разу как прочитал, даже чуть не обиделся: только четверых?! А Маяковский? Тоже, небось, его рук дело. И Полежаев. И Одоевский Александр. И... Но потом, когда открыл, что у данного писателя всё наоборот! — (если хочет вознести — роняет), понял: пишет "погубил" — значит, спас, не дал зачахнуть "в тоске бездействия, в чаду бесплодных бредней". Если заявляет, "насильственно заставлял пригнуть голову для паперти" — это язык не русский, но смысл понять можно — значит, помог увидеть небо!

…Что же до претензий к Кожинову, то очевидно, А.Байгушев приписывает ему свои правила обработки людей, то, как они действовали в "русских" клубах.

Кстати, а "русские клубы" разве не "погубили" поэта Валентина Сорокина? Того самого замечательного парня в белой льняной рубашке, с его солнечными стихами? Он стал: "...ключевой, опорной фигурой русского лагеря (лагеря! — А.В.), его надёжным, никогда не дававшим сбоев мотором". Нет, его не ломали "наши люди из ЦК КПСС и КГБ", и планкой "тихой лирики" по голове не били, а так тихо, вкрадчиво... из поэта соорудили… "мотор лагеря"!

Ничего удивительного в том, что профессионалы переделки поэтов на моторы, плохо представляют себе, что есть совсем другие отношения между людьми — не функциональные (извините за канцеляризм). Что люди могут дружить, любить друг друга не потому, что задание получили, а потому что они так устроены — чтобы любить. Что можно любить поэзию, как любил её Вадим Валерианович Кожинов, "сильно, пламенно и нежно"; что можно боготворить своих друзей, способных родить строки, от которых сердце волнуется, как от стихов великих предшественников. Он считал это чудом.

Никогда он не упивался своим влиянием. Но влиял. Почему? Потому же, почему магнит действует на железо, солнце — на цветы и деревья. Природа такая.

Нельзя забыть: его все выбрали сами. При этом я не сомневаюсь, что каждый из того кружка состоялся бы, так или иначе, и без Кожинова. Но многолетняя атмосфера общности, созданная этими людьми, этот дружески-творческий космос-сад сложнейших взаимных влияний каждого на всех и всех на каждого, этого счастья без Кожинова никому из них не досталось бы никогда.

Не раз, не два Кожинов писал, что едва ли не первым, кто открыл Рубцова, был Н.Сидоренко, руководитель его семинара в Литинституте. Но никто лучше Кожинова не написал о поэзии Н.Рубцова. И когда — в 1974-1976 годах.

Многие пишущие особенно жалеют "бедного Передреева", у которого Кожинов ценил, по их представлениям, более всего стихотворение "Окраина".

(Господи, зачем фонарные столбы спрашивают о жизни яблони?..) Вадим Валерианович, считая себя ответственным за поэтическую, прежде всего, судьбу А.Передреева, лучше всех понимал, что тот, стремясь к заоблачным высотам поэзии, готов был замучить себя сверхтребованиями…

И, зная, что имя поэту может сделать одно стихотворение — искал такое, понятное многим, и — нашёл. Конечно, "Окраина" не шедевр, но Кожинов о нём заговорил вовремя, в пору дискуссий о городе и селе!..

Он просто знал законы массового внимания.

Как сегодня прекрасного поэта С.Орлова вспоминают? "Его зарыли в шар земной..."

Куняева — до сих пор! — "Добро должно быть..."

А.Кочеткова? — "Баллада о прокуренном вагоне".

А.Передреева? — "Окраина, родная, что случилось..."

(У Передреева первое слово — околица...)

Имя звучит.

Что теперь про Кожинова ни выдумывай, сколько крокодиловых слёз ни пролей над "пострадавшими от него" выдающимися русскими поэтами второй половины ХХ века, их имена уже заняли своё место, причём не в истории литературы, а в русской жизни.

Обиженных много… А когда их мало? Тем более, среди людей, для которых не Божий дар, а крайний эгоизм и болезненное тщеславие стали основой личности, и которые в погоне за признанием не брезгуют ничем…

Есть только один путь возразить Кожинову по существу: повторить его опыт с превосходящим результатом...

Жизнь В.Кожинова и, прошу понять правильно, опыт собственной жизни привели меня к мысли, что нам, русским, необходимо научиться работать не только элементарной артелью (да и настоящая русская артель строилась ох как непросто!), но и другими способами. Революционная отрава "кто не с нами, тот против нас", и по сей день многими воспринимается, как незыблемая аксиома.

Я не с тобой, т. е. не бок о бок... но я тоже делаю наше общее дело. К тебе стараюсь не лезть. Не от гордыни, а потому что уважаю твою жизнь не меньше собственной, уважаю твое делание, твою особость. Помешать не хочу, в конце концов. Надо же учитывать в нас то, что раньше называли "хуторское сознание"! И это совсем не местечковость, а стремление каждого нормального русского к полноте реального жития! А когда мы такие соединяемся...

Всё-таки, мы набираем силы — чего же толкаться плечищами? Русскому нужен простор, обязательно, разве нет?

Я занят русским делом в меру моих

сил. И про тебя думаю то же. А соборность (ох, затрепали слово... почти как "мент Алитет", который никак всё в горы не уйдёт) — это когда мы духом вместе, а не толпой на один огород.

Всё-таки русский коллективизм вещь особая: видимо, это какая-то пульсация в зависимости от событий окружающей жизни: вот сейчас ты садовник, каких, может, больше нет, а завтра-послезавтра плечом к плечу со мной в армейском строю... Как все.

Кажется, у Гёте: "Труднее всего увидеть то, что просто лежит перед глазами"…

Вадим Валерианович Кожинов.

Непартийный. Ни постов. Ни званий. Ни премий. Ни орденов. Не сбежал на Запад, чтобы с помощью врагов и прохиндеев славу добыть. Не изображал в России мученика русской идеи. Мировая слава нашла Кожинова сама. А он по-крестьянски всю жизнь пахал поле русской культуры. Да как пахал! Тем и внимание приковал к себе необычайное, и авторитет "напахал" беспрецедентный. Не всех жаждущих приветил… ну, сердцу не прикажешь.

Более сорока лет(!) бурлил в кожиновском доме его неповторимый университет, без денег и без планов, но с тысячами учеников. Разлетаются по России его книги и книги его друзей.

Перед нами сильная, страстная, бескорыстная жизнь, отданная русской культуре, русским людям.

Люди добрые, может пора о памятнике подумать великому русскому человеку, В.В.Кожинову? И не где-нибудь, а в центре Москвы — он ведь коренной москвич.

Владимир Винников ГЛАЗ ВОПИЮЩЕГО

ПРОБЛЕМА: ВЗАИМОСВЯЗЬ И ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ ИСКУССТВА (литературы в особенности) и жизни. Не в привычных ныне "философских" пониманиях (отражение, выражение, моделирование), а там, где "В НАЧАЛЕ БЕ СЛОВО", то есть "было, есть и будет". Иногда это самое "БЕ" вспыхивает сполохом какого-то нездешнего света, освещая пространства и времена до такого предела, до самого дна восприятия, показывая тебе гораздо больше, чем ты можешь даже увидеть и запомнить, не говоря уже — понять…

Это как в видениях Иоанна Богослова — какими словами описывается последнее из будущих царств мира сего? "Наполовину из глины, наполовину из железа". А как еще мог человек, рожденный две тысячи лет назад, сказать про увиденный им нынешний "век компьютеров", слепленных из кремниевых (глиняных!) полупроводников и металла? Но то — дано было свыше от Святого Духа апостолу и любимому ученику Господа нашего Иисуса Христа…