На небо сразу не попасть (Нельзя сразу на небо) - Вильчур Яцек Страница 3

Днём он находится у соседа, а на ночь приходит к нам и спит на чердаке. Он боится разговаривать с чужими людьми, но нам он рассказал, как это было у Пташников. Его арестовали 2 июля и в тот же самый день, вечером, вместе с другими был перевезён в здание бывшей тюрьмы – Бригидку. Всех этих людей завели в коридор и держали в такой давке, что нельзя было шевельнуться, и некоторые оправлялись на месте. Через какое-то время их начали поодиночке вызывать в сторону двери, ведущей на внешний тюремный двор.

Когда арестант выходил из коридора, за дверью получал удар молотом в висок. Тогда падал, а стоящий сбоку украинец в форме Вермахта – вооружённый винтовкой с прикреплённым штыком – протыкал сердце и живот лежащего. Другие сразу оттаскивали тело и взваливали его на стоящий рядом большой автомобиль.

В момент, когда наш инженер должен был получить удар молотом, появился какой-то офицер в форме Вермахта, с чёрной повязкой, вшитой в манжеты рукава. Офицер приказал прекратить убийства и отозвал Пташников в сторону. Сразу же после этого остальные убитые были сложены в автомобиль, который выехал через ворота со стороны Карной улицы. Инженера и остальных заключённых ввели в коридор. В течение часа приехало десять больших машин, которые остановились возле входных ворот у Казимировской улицы. В каждую машину втолкнули столько арестантов, сколько получилось, а между одной и второй машинами на маленьких открытых автомобилях ехали Пташники. По Казимировской, Яновской улицам и новой построенной дороге машины ехали на Кортумовку и здесь остановились. Заключённых из первых машин расстреляли внизу, в маленьком овраге, куда их приводили по одному. Последним заключённым велели сбегать вниз и стреляли по ним сзади. Именно в этой группе был наш инженер. Когда люди начали сбегать, сзади раздались выстрелы и тут же крики поражённых людей.

Инженер бежал всё дальше, вплоть до края оврага. Так как в него не попала ни одна пуля, он влез на достаточно отвесную сторону пригорка и начал сбегать вниз, в сторону клепаровского леска. Пташники непрерывно стреляли, но вблизи инженера уже не было никаких арестантов. Немцы уже стреляли только по нему, но была ночь и плохая видимость. Инженер вбежал в лесок, а оттуда окружными дорогами пришёл в Клепаров, откуда он, переодетый в рабочего, добрался к нам.

14 июля

Собственно обычных казней нет. Немцы и украинская полиция убивают, где удастся, даже в подъездах домов. Стоит лишь о ком-то сказать, что был комсомольцем или, что является евреем, и уже такого застрелят или забьют до смерти прикладами и пинками. На Краковской площади украинцы убили двух мальчиков – поляков, о которых кто-то сказал, что они, наверное, евреи. Потом выяснилось, что мальчики были поляками, а их родители были дворниками на улице Легионов. Украинские националисты и немецкая полиция разыскивают организационные списки Партии, Комсомола и даже школьных пионерских организаций. По найдённым спискам забирают из домов людей – часто молодых юношей и девушек. Сначала их бьют и выпытывают фамилии и адресах других, а потом расстреливают на лычаковских песках, в Винниках и на Яновском кладбище. Часто случается, что перед казнью насилуют молодых девушек.

По городу ходят украинские националисты и ищут русские и польские книги. Взламывают двери библиотек, читальных залов и пункта проката, выносят книги на улицу, а затем сжигают их. Таким образом уже уничтожили много библиотек и частных собраний. Сожгли даже книги из школьных библиотек, книжные фонды в интернатах и бурсах.

ПРИМЕЧАНИЯ:

[1] Во время нападения на СССР Германия прибегла к применяемому ей всюду методу V колонны. Опорой для диверсионной деятельности на территории Западной Украины, другими словами, на прежних Восточных Окраинах РП, была Организация Украинских Националистов (ОУН). В 1940 году ОУН распалась на две фракции: мельниковцев и бандеровцев. Она сотрудничала с Германией.

28 июля

Продолжаются казни – гибнут прежде всего евреи, но расстреливают также и поляков. Немцы призвали всех владельцев иностранных паспортов явиться к губернатору для их продления. Во Львове было много лиц с иностранными паспортами. Немцы определили несколько разных условий для иностранцев. Тех, которые отозвались, поделили на несколько групп. Евреев – обладателей английских, чешских и австрийских паспортов – расстреляли в Бригидках [1] и на Яновском кладбище. Нескольких американских граждан освободили, но приказали отмечаться раз в неделю в здании Гестапо на улице Пелчинской [2].

Люди говорят, что лучше всего обращались с гражданами южноамериканских государств.

В городе осталось немного русских, которые не смогли отступить с армией. Часть из них откликнулась на призыв немецких властей и получила идентификационные документы. Не все, однако, явились, поскольку были и такие, кого немцы расстреливали сразу. У таких жизнь складывалась по-разному. Их, нигде не зарегистрированных, если хватали немцы, то расстреливали сразу как диверсантов.

Кроме того, эти русские часто старались перебраться в глубь Украины, где существуют партизанские подразделения. Некоторые находили себе место при семьях, где и работали – в основном, у частных лиц. Есть и такие, которые умерли бы с голоду, если бы не помощь поляков.

3 августа.

Жители далёкого Клепарова расказывают, что стало трудно доспать до утра, потому что недалеко немцы устроили себе балаган. Под клепаровским лесом также сотнями расстреливают советских пленных, привозимых из-за линии фронта (так в тексте - От переводчика ). Для невозможности опознания у этих пленных отбирают обмундирование ещё в железнодорожных вагонах, за несколько километров до Львова, и привозят на казнь уже полураздетыми. Жители окрестных домов находят немало писем от пленников во время перевозки их к месту казни. Письма написаны по-русски и по-украински, и солдаты просят о том, чтобы после победы нам немцами доставить письма командованию русских войск.

6 августа

Целый июль догорали склады на львовском аэродроме в Скнилове. Немецкие лётчики, заведующие этой территорией, привлекают всех желающих к гашению и спасению стен домов. Мы вызвались поработать на аэродроме и получаем за это в день 1 немецкую марку, суп и полбуханки хлеба. Кроме того, немцы позволяют забирать себе куски материи, вытащенной из огня. Куски эти невелики и чаще всего подгоревшие, но дома можно из этого что-то сшить или поменять у крестьян на картошку.

13 августа

Приходим на аэродром уже несколько дней. В некоторых подвалах остались ракеты , складированные русскими. От одной вчера взорвался целый ящик гранат, которые убили двух моих коллег, работавших со мной. Это были Анджей Сова и Антош Ярановский. Теперь немцы уже сами не входят в подвалы, а посылают сначала нас. Мы нужны немцам, поскольку сами они не хотят гасить пылающие и тлеющие тюки материалов. Они даже упростили нам работу, поому что присылают за нами машину, которая встаёт возле Большого Театра, а после работы отвозит нас обратно. Кроме супа и хлеба, дают каждому из нас по 4 папиросы. Отец сказал мне, чтобы я эти папиросы не потерял или не отдал кому-нибудь, потому что они поддерживают в нём жизнь. Кроме выделенных нам папирос,можно раздобыть также «щупальца», то есть, окурки.

Несчастья настолько велики, что я доволен уже тем, что у меня нет сестры. Весьма трудно прожить это время парню, а что уж говорить о девушке. В любом случае немцы целпяют девушек и относятся к ним, как обычно [1]. Мама не позволяет младшему брату выходить со мной на улицу, потому что боится за него больше, чем за меня. Отец сказал, что я могу искать работу, т.к. он сейчас уже не сможет нас содержать, а из усадьбы бабушки и дедушки нет возможности получить помощь. Большую часть разграбили советы, а остальное – украинские крестьяне после прихода немцев.

С огнём в Скнилове удалось уже справиться, но немцы всё ещё держат на на работе. Убираем территорию,помогаем в перевозке ящиков с аммуницией, продовольствием и одеждой. Немцы выделяют на самую трудную работу, а сами хотят в начищенной обуви. Бывает, однако, что найдётся среди них и добрый человек, который угостит нас из своей порции или подарит пачку папирос. Не было такого, чтобы немец-лётчик ударил кого-то из нас. Лётчики заняты своими делами и не принимают участия в избиениях или убийствах жителей города.