Джон Кац - Собака, любовь и семья Страница 16

Парень свирепо покосился на нее, схватил девушку за руку и потащил за собой.

— Я уже сказал, что мы просто привезли его сюда, — огрызнулся он. Регистратор пробормотал что-то насчет полиции. Дениз умоляюще взглянула на Бетти Джин.

— Наденьте на него поводок, — кивнула Бетти регистратору. — Если он не умрет, пока мы тут, то возьмем его. — Она раздраженно отвернулась. Дениз подмигнула мне и улыбнулась. Служащий, стараясь действовать с максимальной осторожностью, начал грузить раненую собаку в контейнер.

Наконец, появилась наша разведчица. Бетти и Дениз приветствовали ее сердечными объятиями. По дороге сюда Бетти рассказывала мне о том, как тяжело любителям животных работать в приютах: они очень быстро обнаруживают, что люди способны на ужасные поступки, а приюты, даже самые проверенные и надежные, постоянно рискуют превратиться в бойню — слишком уж много собак попадает в эту систему. Среди сотрудников много молодых женщин — они горят желанием помочь животным, но быстро разочаровываются. Такая работа изматывает.

— В каком-то смысле, работать в спасательной группе намного проще, — признала Бетти Джин. — По крайней мере, нам не приходится каждый день видеть, как они умирают.

Вчетвером мы прошли через приемную, проследовали по запутанным коридорам мимо помещений, оборудованных металлическими вольерами. Из коридора собак не было видно, но на дверях каждой комнаты виднелись таблички: «Болен», «Хирургия», «Осторожно».

В главной смотровой, расположенной у самого входа, находилось несколько собак — здоровых и относительно привлекательных, некоторых из них можно было бы назвать красивыми. Но чем больше мы удалялись от нее, тем страшнее было открывавшееся перед нами зрелище. Здесь были собаки с зияющими ранами, у некоторых недоставало конечностей, многие были серьезно искалечены. (Двух из них обнаружили в мешках для мусора неподалеку от Кони Айленда; диагноз — множественные переломы).

Бетти Джин и ее соратники могли до бесконечности читать литании над лабрадором, которого нашли умирающим от голода рядом с умершим хозяином; над ретривером, хозяева которого уехали, выбросив собаку на улицу; над пуделем, выжившем, в отличие от своих владельцев, в автомобильной катастрофе; над метисом бордер-колли, которого использовали для натаскивания бойцовых питбулей; над щенком, получившим тяжелую психическую травму, — его окунули в бензин и подожгли живьем.

В одном из помещений содержались свирепые собаки бойцовых пород: некоторых доставила сюда полиция, кого-то подбросили хозяева, проигравшие очередной матч; здесь были питбули с широкой, словно бочка, грудью, метисы, импортированные из Африки и Азии, покрытый шрамами мастифф. Услышав звук открывающейся двери, они с ревом бросались на решетки своих вольеров.

— Недолго им осталось, — заметила Бетти Джин.

Нас проводили в помещение, где в ожидании новых хозяев содержались собаки и кошки с легкими заболеваниями. У одних обнаружились болезни кожи, у других — глисты или блохи, раны или ушибы. За лечение, — в том случае, если оно будет успешным, — новый хозяин внесет на счет приюта гонорар в размере 100 долларов.

Спасатели вносят символическую сумму, если собака серьезно больна, и около 40 долларов за здоровое животное. Бетти Джин подозревала, что администрация приюта скрывает от спасателей самых привлекательных собак, рассчитывая пристроить их самостоятельно и по более высокой цене.

Впрочем, дело не только в финансовых соображениях: муниципальным приютам выгодно иметь возможность предъявить потенциальным клиентам привлекательных животных — это оправдывает их существование и служит хорошей рекламой. Едва ли можно придумать что-нибудь трогательнее очаровательного щенка, дождавшегося «усыновления». Но трудно рассчитывать на то, что чье-то сердце дрогнет при виде изуродованного питбуля.

Бетти Джин выполняла свое обещание и держалась решительно, почти безжалостно.

— Этих мы возьмем, — она кивком указала на нескольких собак, в том числе на жалкого, облезлого миниатюрного пуделя. — Людям нравятся комнатные собачки. С ними не будет проблем.

— Бетти, — подбежавшая Дениз волновалась, словно ребенок, — там есть собака, которую мы обязаны взять…, — Бетти подняла руку:

— Это питбуль? Угадала?

Дениз что-то забормотала себе под нос, но, в конце концов, кивнула.

— Хватит нам питов! — решительно возразила Бетти Джин. — Я не смогу пристроить их в Монтклере, к тому же их не прокормишь. Люди им не доверяют, хотя это, может быть, и несправедливо. Мы не имеем права связываться с собакой, которую никто не возьмет.

Хотя Дениз питала слабость к так называемым «непригодным» собакам, но отлично понимала, чем руководствуется Бетти Джин: спасатели, вечно испытывающие финансовые затруднения, годами не могли устроить таких собак. Она не стала настаивать.

Внезапно обе женщины замерли перед большим вольером. В нем находился десятилетний лабрадор песочной масти. Собака страдала тяжелым сердечным заболеванием, а ее хозяин серьезно пострадал в автомобильной аварии. В приют пса сдала дочь хозяев — по ее словам, у нее была аллергия на собак.

Собака умерла, хотя глаза остались открытыми. Наша осведомительница сообщила, что пес целых две недели отказывался от еды.

— Он сдался, — вздохнула она, — не захотел здесь жить.

Бетти Джин стиснула губы.

— Мы могли бы за секунду найти ему новых хозяев. Такой пес не должен был умирать здесь в одиночестве. — Часто немолодые собаки просто не могут вынести разлуки с хозяевами и заточения в клетку. Наша спутница ушла, чтобы позвать кого-нибудь вынести труп. Вернувшись, она сообщила, что пит, которого оставили в вестибюле, тоже умер.

Отведя Бетти Джин в угол, она что-то прошептала. Узнав, что задерживаться в приюте небезопасно, Бетти заторопилась. Администрация могла застать их там, где им находиться не полагалось, и тогда их тайному агенту грозили неприятности. Это было ни к чему, кроме того, она не любила надолго оставлять без присмотра собственных собак. Тем не менее, мы снова отправились в путешествие по лабиринту коридоров, которые вывели нас к тесному помещению, где содержались несколько питов, ротвейлеров и метисов этих пород, — на следующей неделе всех их ждала эвтаназия. Помощница указала на вольер, установленный выше остальных, — в нем сидел маленький черный, похожий на лабрадора щенок. Плечи и шея щенка были обмотаны бинтами, глаза склеились от засохшей слизи. Прогноз не сулил ничего хорошего: даже неопытному человеку было ясно, что щенок серьезно болен. В прикрепленной к вольеру табличке сообщалось, что собака — женского пола, 12 недель от роду — нуждается в лечении инфицированных ран от собачьих укусов, истощения, обезвоживания и тяжелой формы конъюнктивита. Собаке грозила полная слепота.

— Ее бросили возле коттеджей, привязав к телефонной будке, — с возмущением сообщила сотрудница приюта. — Там ее покусали другие собаки, после чего представители санитарной службы доставили ее к нам.

— Эй, ты, — позвала Бетти. Собачка не ответила. Только мерно вздымающаяся грудь говорила о том, что она еще жива.

— Если можешь, — прошептала наша провожатая, — возьми ее… ради меня. В ней что-то есть. К тому же она такая маленькая. Возможно, ничего не получится, но здесь у нее вообще нет шансов. А вдруг…

На этот раз Бетти Джин не пришлось долго уговаривать.

— Я возьму ее себе и назову Безнадегой.

Поскольку малышка была признана «непригодной» для дальнейшего устройства, никакой бумажной волокиты не понадобилось. «Осведомительница» просто завернула Безнадегу в одеяло и через заднюю дверь вынесла ее к фургону Бетти Джин.

— Черт возьми, мне нечего терять. В любом случае я скоро ухожу отсюда, — прошептала она.

— Не исключено, что мы опоздали, — предупредила Бетти Джин, к которой вернулась ее обычная деловитость. — Я не умею творить чудеса.

Вместо ответа наша провожатая заключила ее в объятия, они тепло прощались, зная, что после трех лет конспиративной работы могли больше никогда не увидеться.

— И все же кое-что нам удалось, — заметила сотрудница приюта.

Бетти, всегда сдержанная в проявлении эмоций, молча похлопала сообщницу по спине. Слова были им ни к чему. Да и времени на сантименты совсем не оставалось.

Через пятнадцать минут Бетти Джин и Дениз в быстром темпе заполняли бланки на восемнадцать собак, — двенадцати уже ввели микрочипы и подготовили к отправке, — и восемь кошек. Часть животных была готова к отъезду, других предстояло забрать через два дня.

К делу подключились остальные члены группы: кошек нужно было рассадить в картонные коробки, собак взять на поводки, поместить в контейнеры и погрузить на машины. В ближайшие дни все они отправятся к ветеринарам: одних нужно стерилизовать, других осмотреть и сделать прививки, причем все это необходимо проделать перед знакомством с новыми хозяевами.