Борис Рябинин - Друг, воспитанный тобой Страница 2

Врачи выходили Моруса. Еще не совсем поправившегося, с повязкой на голове, Моруса привезли в телестудию и показали по телевидению всем жителям города Гдыни: смотрите, вот он, герой! Чуть своей жизнью не пожертвовал ради ребенка! Так о Морусе узнала вся Гдыня, а после — вся страна, так он и отыскался.

Друзей у Моруса сразу объявилось — тысячи! Некоторые просили хозяев овчарки отпустить собаку к ним погостить. А ученики школы N 14, около которой все и произошло, учредили над Морусом постоянное шефство — и после Морус больше уж никогда не гулял один…

Совершенно похожую историю, только не с таким благополучным концом, сообщили мне из Южно-Сахалинска две девочки — Оля и Ира Трофимовы, сестры-близнецы.

«Мы с моей сестрой Олей очень любим собак. Эту любовь нам привила бабушка. Наши знакомые, да и папа с мамой говорят, что мы девочки и так любить собак лучше мальчикам, но мы все равно очень любим собак, никогда их не обижаем. Учимся мы в 5-м классе. У нас на Сахалине очень трудно достать породистого щенка. Один раз мы с Олей достали немецкую овчарку и назвали его Сатурном. Но Сатурн прожил всего 5 лет. Когда он был еще совсем маленьким, мы хорошо ухаживали за ним, чистили его, водили на прививку. Рос он веселым и резвым, очень преданным всей нашей семье. У Сатурна было 12 медалей. Половину из них он завоевал на состязаниях, а остальные — за хорошее воспитание и за красоту…

Это было 29 марта. Оля шла с Сатурном в магазин за продуктами. Сатурн нес в зубах сетку с банками для сметаны и молока. Они стояли около дороги и ждали, когда пройдет автобус. Вдруг маленькая трехлетняя девочка побежала на дорогу за мячом. Сатурн положил на землю сетку (Оля этого не заметила) и, вырвав из рук Оли поводок, опрометью бросился к девочке, головой оттолкнул ее, а сам оказался под автобусом и… все.

Мы очень жалели Сатруна».

В Лондоне пятилетняя Алисон Хирш играла на берегу Темзы, заигралась и упала в реку. Хорошо, что в эту пору мимо проходил мужчина с собакой. Как был, в плаще и шляпе, Альф Манчини — так звали мужчину — бросился в воду; секундой позднее туда же прыгнула собака. Мужчине удалось схватить девочку, но намокшая одежда и обувь самого потянули ко дну. И не известно, чем кончилось бы дело, если б не собака. Альф ухватился за нее, и так, вместе с девочкой, они выбрались на сушу. Потом и собаку и спасенных ею людей тоже показывали народу по телевидению.

Пса Маркуса прозвали звездой английского телевидения. Чем прославился Маркус? У него еженедельно брали кровь для его четвероногих собратьев, пострадавших в катастрофах, таких, как «поляк» Морус, как Рэкс Саши Бисерова, как Сатурн…

А знаменитый Ла Клош, фотографии которого обошли многие журналы мира! Во время гибели французского парохода «Мекнес» хозяин Ла Клоша, кочегар, стал тонуть. Верный пес подплыл к нему, схватил за полу пиджака и подтащил к спасательному боту.

Сколько историй, грустных и веселых, печальных и трогательных, берущих за сердце!

В Италии учреждены специальные ежегодные национальные награды четвероногим, выказавшим особую преданность человеку. И каждый год на эти награды находится много претендентов. Так, в 1966 году первую награду разделили две овчарки — Джем и Рокки.

Джек сторожил дровяной склад. Однажды ночью склад вспыхнул — поджег какой-то злоумышленник. Огонь перекинулся на домик, где спала семья хозяина. Тщетно Джек лаял, пытаясь предотвратить несчастье. Никто не слышал. Тогда, порвав привязь, Джек кинулся к окну. Разбив стекло, он вскочил в комнату и разбудил спящих. Хозяин и его близкие были спасены.

Более скромно выглядит поступок Рокки: он просто 57 дней не отходил от дверей больницы, где находился его занедуживший покровитель, столяр из Венгрии. Даже голод не мог принудить собаку уйти отсюда, хотя бы на время! Питался Рокки тем, что подавали добрые люди, приходившие проведать заболевших родственников и друзей. Раз Рокки удалось даже пробраться в палату, но его тотчас выдворили оттуда. Он вернулся домой только тогда, когда выздоровел столяр.

Вторые награды получили Билль и Том. Том вытащил своего владельца из горящего дома. Человек потерял сознание и наверняка сгорел бы, если бы не храбрый пес. А Билль? После смерти хозяина осиротевший Билль ежедневно приходил на кладбище, где покоился прах умершего друга, и оставался на могиле до тех пор, пока не наступало время закрывать ворота, — являлся служитель с метлой и выгонял собаку за ограду.

Третьи награды достались спаниелю Лили и дворняжке Флику. Владелец Лили, работая в поле, попал под трактор. Лили сбегал в деревню и привел на помощь соседей. Такой же поступок, только в иных обстоятельствах, совершил и Флик.

А как не вспомнить историю «русского» Трезора, историю мальчика с красным родимым пятном на ухе!

Как-то в редакцию газеты «Уральский рабочий» почта доставила толстый пакет. Когда вскрыли конверт, оттуда выпали письмо и вырезка из «Пионерской правды». Вырезка содержала корреспонденцию военных лет, в которой рассказывалось, как советские разведчики нашли в лесу маленького мальчика. Письмо написал бывший солдат, а ныне рабочий Алданской конторы продснаба Якутского совнархоза

Г. Софколат.

«Случай, о котором я расскажу, — писал он, — произошел летом 1941 года в Белоруссии. Мы, трое советских воинов: Василий Бончук, Павел Цветков и я, выполнив задание, возвращались из разведки. Совсем близко от тропы, по которой мы шли, раздался лай собаки. Цветков и я, на всякий случай, приготовились к обороне, а Бончук пополз в ту сторону, откуда слышался лай. Через несколько минут он вернулся.

— Метрах в двухстах от нас, — сказал он, — на поляне под деревом кто-то сидит, а около него собака.

Мы двинулись вперед и скоро вышли к опушке леса, а потом на поляну, всю заросшую цветами. Посередине, под одинокой кудрявой березой, сидел светло-русый курчавый мальчик лет четырех, около него стояла овчарка огромного роста и рычала. Сперва она вела себя враждебно, потом, видимо поняв, что мы друзья и не сделаем ничего худого, быстро успокоилась и подпустила нас к мальчику. Мальчик поднял на нас свои испуганные глазенки. Он был в белой рубашке и трусиках. На кончике правого уха ясно выделялось красное родимое пятно.

— Ты что делаешь здесь_ — ласково спросили мы.

Малыш сначала захныкал, потом доверчиво ответил:

— Иду к бабушке…

— А где твоя бабушка?

Он показал рукой в ту сторону, откуда мы только что пришли и где не видели ни одной живой души.

— Почему же ты сидишь здесь, а не идешь дальше?

— Болит, — жалобным голоском произнес он и показал на свои ноги. Ноги его были все исцарапаны и покрыты гнойными волдырями.

— Дядь, дай Вите хлеба, — внезапно обратился он ко мне. Мы дали ему кусок галеты, после чего Цветков, выполнявший обязанности санитара, сказал.

— А ножкам надо сделать операцию.

Приступили к операции. Вита заплакал. Трезор (так звали собаку) опять заволновался. Он не отходил от мальчика ни на шаг. Цветков вскрыл волдыри, промыл раны, забинтовал и дал Вите несколько глотков воды. На наших руках мальчик уснул. Спал он плохо, часто просыпался и все просил хлеба.

Как могло случиться, что Витя оказался один в лесу? Вместе с матерью он эвакуировался в тыл. По дороге на них налетели фашистские самолеты. Витя с Трезором чудом остались живы…

Наступил вечер. Надо было двигаться дальше. Витю несли на руках, за нами следом шествовал Трезор. Он, подпрыгнув, то лизнет Витю в лицо, то, подскуливая, помашет хвостом… Теперь я понимаю, что, если бы не Трезор, вероятно, Вити давно уже не было бы в живых. Пес бережно охранял его. Сколько опасностей он отвел!

Когда стали подходить к Днепру, по которому проходила линия фронта, полил дождь. Неожиданно Трезор вырвался вперед и с грозным рычанием бросился на кого-то. Трезор-то, можно сказать, и спас нас. Оказалось, мы напоролись на немецкое охранение. Послышались ругательства на немецком языке, потом раздалась автоматная очередь, и наш Трезор замолк навсегда…

В небо взвилась ракета. Мы залегли. Над нашими головами засвистели пули. Витя заплакал. Чтобы его не услышали фашисты, мне пришлось закрыть ему рот своей ладонью. Под прикрытием темноты мы поползли и благополучно добрались до оврага. Потом, передохнув чуточку, дошли до речушки, впадавшей в Днепр, переправились на тот берег и встретились со своими.

Но Трезора уже больше не было с нами…

Я не знаю больше ничего и о дальнейшей судьбе Вити. Мы сдали мальчика в полевой госпиталь, военврачу 3-го ранга Анне Андреевне Квитковской, и с тех пор я ни разу не слышал о нем.

Прошлым летом, возвращаясь из отпуска, на станции Свердловска из окна вагона я увидел группу ребят в форме учащихся ремесленных училищ, а среди них — курчавого светловолосого парня с красным родимым пятном на правом ухе. Уж очень приметная отметка! «Неужели это он?» — подумал я и крикнул: