Эмма Хэчкот-Джеймс - Шестое чувство. О том, как восприятие и интуиция животных сумели изменить жизнь людей Страница 45

БАБОЧКИ

В сообщениях о контактах после смерти то и дело появляются бабочки, и я так и не смогла понять, почему они столь тесно связаны со смертью. Возможно, все дело в метаморфозе, которой они подвергаются, превращаясь из ползучей гусеницы в порхающее крылатое существо. Именно поэтому бабочки всегда служили символом персонального роста и духовного возрождения, а затем превратились в символ жизни после смерти. Стоит войти в любой дом престарелых, хоспис или больницу, и вы увидите изображения бабочек. Этот символ часто используют также психологи, духовные и религиозные центры и группы поддержки людей, которые потеряли своих близких.[96]

А вот подробный отчет о происшествии, случившемся с Биллом Розенбергом.[97] Он рассказывал, что, когда гроб с телом его жены Джулии опускали в могилу, из нее вылетела огромная желтая бабочка. Она подлетела к Биллу, а затем покружила между несколькими другими членами семьи, после чего общее настроение несколько поднялось — ведь событие действительно было неординарным.

Дон Маккой-Ульрих написала о свекре, который скончался в сентябре 1989 года:

«Мы с мужем, а также его сестра и брат спустя год отмечали на природе годовщину смерти папы. Мы расчищали площадку и говорили об отце и о том, как нам его не хватает. Вечером мы забрались в палатки, чтобы вздремнуть. Когда мы проснулись, все небо и земля вокруг нас были покрыты желто-черными бабочками. Их были буквально сотни. Нам казалось, что мы уже не на земле, а на небесах. Для всех нас это было невероятным духовным переживанием, и даже годы спустя мы все еще спрашивали себя, что же произошло. Были ли те бабочки неким знаком?»[98]

Другой пример касается леди, которая всю жизнь прожила в деревне в Кенте и, получив церковный сан, служила в собственном округе и соседних церквях, играя на органе. Несколько лет тому назад она умерла, предварительно заверив своих друзей и подруг, что, когда придет ее час, она вернется в виде бабочки. На похоронах все заметили, что, пока викарий произносил панегирик в ее честь, по церкви порхала бабочка, которая потом куда-то исчезла. Спустя много времени бабочка появилась и в соседней церкви, где эта леди обычно играла на органе. Она очень гордилась своим инструментом, очень старым и не всегда отзывавшимся на нажатие педалей. Эта леди всегда настаивала, чтобы во время служб на специальную полочку рядом с органом обязательно ставили свежие цветы. Орган капризничает и сейчас. Однако он всегда работает, когда на полочке стоят свежие цветы, и за последнее время орган отказывался играть лишь те три раза, когда их не было, так что службу приходилось проводить без него.

Моя подруга поделилась со мной своими переживаниями во время похорон, на которых она присутствовала:

«Хильда больше всего напоминала мне миссис Пепперпот из детской книжки. Нельзя было не улыбнуться, глядя на эту крошку с ярко-красными щеками и сияющими глазами, хотя все ее лицо уже покрывали старческие морщинки. В девяносто два года она сказала мне, что «готова уйти», и действительно детально распорядилась всеми своими похоронами, даже тем, чем угощать провожавших. В ней было всего четыре фута десять дюймов росту (около 1,5 м), но она была совершенно здорова и телом, и духом. Хильда тяжело трудилась всю жизнь и после безвременной смерти мужа поставила на ноги всех детей. На склоне лет она была столь же весела и разумна, как всегда, полностью приготовившись, как она говорила, отлететь в другой мир.

Со временем она стала слабеть и совсем ненадолго, как раз перед смертью, которая пришла к ней во сне, слегла в кровать. В день похорон атмосфера царила не столько траурная, сколько торжественная. Когда небольшой, усыпанный цветами гроб Хильды внесли в прекрасную старую церковь, стоял холодный, но солнечный ноябрьский день. В церкви тоже было холодно, солнце ушло за тучи, и провожающие слегка дрожали. Викарий очень хорошо знал Хильду и проникновенно говорил о ее долгой жизни, о том, какой веселой и приветливой она всегда была. Это была прекрасная служба, кульминацией которой стали слова викария, что он совершенно уверен, что в данную минуту душа Хильды уже возносится к небесам. В ту же секунду солнце вышло из-за облаков и бросило свой луч через витражи прямо на маленький гроб. Его словно осветило прожектором. И тут среди цветов, укрывавших гроб, что-то шевельнулось, навстречу солнечному лучу взлетел прекрасный мотылек. Такие символические мгновения остаются в памяти навеки».

Джоан Зильберглид потеряла младшего брата Роберта в 1982 году, когда самолет флоридской компании рейса 90 потерпел крушение, задев Четырнадцатый мост и рухнув в ледяные воды реки Потомак. Выжили всего пятеро. Спустя двадцать один год Джоан вспоминает: «В день похорон я вышла из квартиры родителей покурить. Во дворе было пусто, но, пока я сидела там, неведомо откуда взялась желтая бабочка и стукнулась мне прямо в лицо. Когда она упорхнула, я невольно подумала: «Прощай, Боб!».[99]

Когда восемнадцатилетий Мэт, сын Боба Пано, внезапно умер от инфекционного менингита, у его дочери Пенни случился символический контакт после смерти. На ее пальцы опустилась бабочка монарх и оставалась там в течение получаса. А затем Пенни нашла фотографию с изображением такой же бабочки, которую Мэт дал ей перед тем, как умер, а на обороте написал свое имя. Эти два события очень утешили его убитую горем семью.[100]

В августе 1999 года, когда умер любимый боксер Барбары Джилберт, она рассказала мне: «Я видела, как душа покидала тело моей собаки. Больше всего это было похоже на белую бабочку со сложенными крыльями. В прошлом году однажды ночью я лежала в кровати и смотрела телевизор (было уже поздно, поэтому темно)… и вдруг увидела за окном спальни белую бабочку. Это Рамми (так звали собаку) пришла ко мне поведать, что ей хорошо».

И наконец, вот что пишет Роджер Батлер:

«Я хочу поделиться двумя событиями. Второе из них произошло, когда умерла моя жена, а первое — за семь дней до ее смерти, и каждый раз там фигурировала бабочка красный адмирал.

Моя была неизлечимо больна. За семь дней до ее смерти, когда я сидел в больнице у ее кровати, а окно было слегка, приоткрыто (примерно на 15 см), в него влетела бабочка, покружилась в головах кровати, снова вылетела в окно, а затем вернулась и повторила все то же самое. Это был конец октября 1997 года.

Второе происшествие случилось через два месяца после смерти жены в середине февраля 1998 года. Я ухаживал за ее могилой на нашем кладбище, и снова повторилось то же самое. Внезапно появился красный адмирал, бабочка попорхала над могилой, затем улетела, а секунды через две снова вернулась, опять облетела могилу и тогда уже окончательно исчезла.

Кстати, в этот второй раз я никогда бы не подумал, что хоть одна бабочка может порхать холодным февральским вечером».

Есть много сообщений в том же ключе, когда люди видят знак того, что дорогие усопшие души рядом, в кроликах или некоторых других животных.

По крайней мере, несомненно, что подобные события весьма напоминают то, что происходит при смерти людей. Как пишет Дуглас Дэйвис: «Нельзя игнорировать то, как смерть домашних животных вписывается в потерю близких, поскольку она открывает, насколько важны эти отношения для данных людей… кроме того, отношение к смерти домашних животных отражает и более широкое отношение к жизни и смерти людей».[101]

Итак, вернемся к началу: животные — экстрасенсы или просто обладают суперчувствительностью? Решайте сами, читатель. Лично я думаю, что верно и то и другое, но все зависит от конкретного животного. Если есть экстрасенсы среди людей, почему бы им не быть и среди животных? В конце концов, они ходят по этой земле гораздо дольше нас и должны полагаться на свой инстинкт выживания больше, чем мы в современном мире. Разве их врожденный разум и острота чувств сегодня не могут быть обращены не столько на выживание и самосохранение, сколько на другие благие цели? И даже если это не так, все равно их помощь и влияние, оказываемое на нас, простых смертных, совершенно невероятны.

«Мы покровительствуем им за их несовершенство, за трагический жребий быть настолько ниже нас.

И в этом мы ошибаемся, причем ошибаемся крупно.

Ибо к животным нельзя подходить с человеческой меркой. Они обитали (и продолжают обитать), формировались и совершенствовались в мире, который гораздо древнее и сложнее, чем наш, и они одарены такой остротой чувств, которую мы утратили или какой никогда не обладали; ими руководят голоса, которых мы никогда не услышим.

Они не братья и не низшие существа; это иные нации, запутавшиеся вместе с нами в сети жизни и времени, такие же пленники земного блеска и земных мук».