Энн Куин - Оттепель Страница 23

– Немного музыки, – игриво произнес Торин.

– Моцарт?

– Не знаю, может быть.

– Это фортепианный концерт Моцарта!

– Я же сказал, что не знаю. Я поставил первую попавшую пластинку.

При выборе пластинки он, конечно же, вспомнил фразу из досье: «Любимый композитор – Моцарт», периодически он специально слушал его дома.

– Я знаю, это фортепианный концерт Моцарта, – уже в который раз просвещала его она, – я просто думала, что ты поставил свою любимую пластинку.

– Эта? Я вообще не любитель классики, – говорил он, присаживаясь рядом с ней.

– Очень жаль! – она разочарованно поджала губы.

«А как же его походы в оперу? Странно, он же частенько слушает классическую музыку».

– Почему?

– Я просто думала, у нас появится общая тема для начала разговора.

Хоть она и старалась касаться такой же равнодушной, но уже начала подозревать, что он ей врет.

– По-моему, до этого мы прекрасно справлялись с разговорами, – лукаво сказал он.

– Если честно, сейчас у меня нет ни одной идеи, – искренне призналась Оливия.

«Так значит все, что ты мне о себе говоришь, может быть ложью?»

– Мы можем во что-то сыграть.

– Я же сказала, что не играю в азартные игры, – суровым тоном произнесла Оливия.

«Что я уже сказал не так?»

Заметив резкую перемену в общении, он насторожился.

– Я помню. Но есть безобидные игры.

– Например? – без энтузиазма спросила она.

– Например… бутылочка, – Торин болтнул первое что пришло в голову, – да, бутылочка, очень безобидная игра.

Она видела, как он старается наладить отношения, и ей стало его жаль.

«Почему мне не хочется с ним ссориться?»

– Но вдвоем в нее играть не интересно.

Подыгрывая ему, она делала вид, что совсем не смущена его предложением.

– Тем более что ты плохо целуешься.

– Плохо? Я?

– Увы, да! – она пожала плечами.

Поняв, что она дурачится, он обрадовался.

– В свое оправдание я могу сказать, что я не участвовал в поцелуе в лифте. А сейчас готов продемонстрировать свое мастерство.

Отведя руку с чашкой в сторону, Торин попытался поставить ее на пол, наклонил лицо к ней.

– Боюсь, мне придется отказаться!

Вытянув руку и положив ему на грудь в область сердца, она его затормозила. Торин замер, ее прикосновение пробудило в нем прилив желания.

– Почему? – специально хриплым тоном произнес он.

– У меня есть собственное маленькое правило. Я не целуюсь на первом свидании.

Улыбнувшись, она оттолкнула его рукой, испугавшись приятной теплоты его тела.

– Ты даже не знаешь, от чего отказываешься, – флиртуя, заметил он.

– Верю! Но я воздержусь.

Она изо всех сил старалась казаться спокойной, но все ее тело, возможно, от алкоголя, а может, от уютной атмосферы, отказывалось подчиняться.

– Тогда я не знаю, что еще можно предложить из развлечений, – пожал плечами Торин.

– Может, поедим? – предложила Оливия.

– Ты голодна?

Немного шокировано посмотрел он ей прямо в глаза.

– А ты нет?

– Я бы не отказался что-нибудь пожевать. А ты всегда так много ешь?

– Я немного ем, просто часто и маленькие порции. Такой режим, вот желудок и требует.

– Даже не знаю, что есть в холодильнике.

Торин встал и направился в кухню. На улице уже смеркалось, и он хотел было включить свет, когда Оливия его остановила:

– Не надо! У тебя есть свечи?

– Есть.

– Давай лучше зажжем свечи.

– Они лежали где-то на кухне, я постараюсь их сейчас найти, – сказал Торин и пошел в кухню.

Оливия тем временем встала, сняла с себя плед и положила его на диван. Взяла с пола две пустых чашки и последовала за Торином на кухню. Торин как раз зажигал свечи.

– Так лучше?

Торину страшно хотелось ей угодить, и то, что она как всегда командует, его не раздражало.

– Просто прекрасно! – Оливия искренне улыбнулась.

– Сейчас посмотрим, что у нас есть в холодильнике.

Торин открыл холодильник.

– У нас есть свежемороженая рыба, овощи, сыр, пачка равиоли, кусок копченой индейки, яйца, консервированные персики, мороженое, бутылка белого и бутылка красного сухого вина, – он вопросительно поднял на нее глаза. – Что из всего этого ты бы хотела съесть?

– Я буду все, что ты приготовишь.

– Я? Разве готовить будешь не ты?

– Это один из моих недостатков – я не умею готовить, – придумала быстро она.

«Интересно посмотреть, как ты выкрутишься!»

– Любая девушка умеет готовить.

– Значит, я не любая, – с большой любовью к себе произнесла она.

– Значит да! – унывающим голосом подытожил он. – Тогда предлагаю запечь рыбу с овощами. Согласна?

– Я не против, – умиляясь победой, согласилась Оливия.

«Она не против!» – бурчал про себя Торин, сам же вспомнил еще одну фразу из ее досье: «Закончила с отличием французскую школу кулинарии».

«И что на этот раз мы пытаемся выяснить?» – спрашивал он себя, но от расспросов отказался.

Пока его голову посещали разные сомнения, он с легкостью почистил два стейка форели и разложил их на листах фольги. Поперчив и посолив рыбу, он положил рядом маленькие молодые морковки и порезанный кольцами лук. Сбрызнув полученное оливковым маслом, он завернул рыбу в два аккуратных конверта из фольги, положил их на противень и включил духовой шкаф. Оливия с восторгом наблюдала за происходящим, восхищаясь его грациозностью на кухне под прекрасное сопровождение очередного произведения Моцарта.

«Да тобой приятно управлять! Все-таки правду говорят, что мужчины лучшие повара, – думала Оливия. – Вот он стоит в фартуке, который явно ему маловат, его руки такие большие и сильные, он так легко разделал рыбу и овощи, а самое прекрасное во всем этом, что он готовит и старается для меня», – с явным возбуждением думала про себя Оливия, оценивая Торина.

Она даже чуть открыла рот, но полет ее мыслей оборвал звук закончившейся пластинки. И тут, словно очнувшись, она заметила, что Торин смотрит прямо на нее и что-то говорит.

– Что?

Она из-за всех сил пыталась взять себя в руки, очнувшись.

– Я говорю, ужин будет готов через двадцать минут, – повторил он и поставил противень в разогретую духовку.

– Отлично! Я пойду поставлю другую пластинку, – сказала она выи вышла в гостиную.

Торин остался в одиночестве, он снова и снова прокручивал в своей голове ее изучающий взгляд. Его радовали такие резкие перемены в ее поведении. В одно мгновение она словно раздевала его взглядом, скользила своими длинными пальцами по его обнаженному телу, тянулась, чтобы прикоснутся к нему губами и ощутить его вкус. И вдруг резко возвращала себя на землю, будто крича «Фу! Фу! Фу! Нельзя!», его лицо выражало изумление.

– Чем займемся? – неожиданно громко спросил Торин спустя несколько минут, когда она долго не возвращалась.

– А есть варианты? – спросила Оливия.

– Увы, вариантов мало. Из развлечений у меня есть только граммофон, несколько энциклопедических книг, а еще где-то должны быть нарды.

– Нарды?

Она появилась в дверном проеме комнаты. В доме снова зазвучала классическая музыка.

– Да, нарды! – ответил Торин, пристально посмотрев в ее лицо.

«Вот она стоит и смотрит на меня в мужской пижаме, моих носках и с не совсем высохшими волосами. Она кажется такой милой и беззащитной, но стоит мне сказать что-то не то, как появляется кто-то другой и дает мне громкую пощечину и с надеждой ждет, что я психану, развернусь и уйду. Но когда я делаю все по ее, она сама подыгрывает мне и уступает. Иногда я ловлю себя на мысли, что ей даже нравится быть послушной, и ей не хватает рядом человека, который бы брал инициативу в свои руки. Того, кто просто подошел бы, обнял ее, и показал, что может защитить ее от жестокого мира. И рядом с ним она бы больше не хотела прятаться за суровой маской».

– Всегда хотела научиться в нее играть. Ты меня научишь?

– Ты не умеешь играть в нарды? – немного грустно от того, что она нарушила его размышления, спросил он.

– Не умею, а что?

– Ничего, просто я тоже не умею, – улыбнулся Торин.

– Тогда эта игра нам не подходит.

– Выходит, что так.

– Может, снова в крокодила? – в очередной раз проявила инициативу она.

– Как в лифте?

– Да, – ответила воодушевленно Оливия.

– Честно, не хочется, – ответил Торин.

– Тогда что? – не отступала она.

– Можно опять поиграть в случайных попутчиков.

– В кого?

– Задавать тему друг другу и рассказывать о своем отношении к ней, – напомнил он ей.

– Ах, в эту игру.

Идея ей явно не понравилась, и это отражалось на ее лице.

«О, я знаю, что ты задумал. Я и так слишком открылась тебе!»

– Если мне не изменяет память, мы отложили одну тему, – Торину очень хотелось услышать ее отношение к теме «любовь».