С. Алесько - Глаз филина Страница 24

И знаешь, Ли, я и сейчас о том же думаю. Не хочу с тобой расставаться, но как представлю, что это я — убийца, что могу и тебя… Лучше уехать, дядя меня отпустит. Наверняка где-нибудь воюют, так что занятие найдется. Только с тобой хочу попрощаться…»

«Умоляю тебя, Сет, не уезжай! Не верю в твою вину, не верю, кто бы что ни утверждал, даже ты сам. Поговорю с Ридом (я ему пока не рассказала о нас), может, он поможет разузнать что-то. Или виновника найти, или хоть убедиться, что это не ты. Прости, не могу писать длинно.»

На пути из замка Ли невольно пришлось выслушать много неприятного о Сете — стражники не стеснялись в выражениях. Мэр отмалчивался, но дома уединился с дочерью в кабинете для серьезного разговора. Господин Хилфорд привел немало доводов, призванных доказать вопиющую неправильность ее выбора. Начиная от внешности племянника лорда и заканчивая его несносным характером. Девушка не спорила, слушала молча.

— Ли, он никогда не сможет нормально уживаться с людьми, вы будете изгоями. Я тебе такой доли не желаю.

— Со мной он становится другим, папа. Сет озлобился из-за того, как окружающие к нему относятся. За тот месяц, что мы встречались, он уже переменился к лучшему…

— Единственный достойный момент в его сегодняшнем поведении — это то, что он не назвал твоего имени. Ну и еще, пожалуй, удивила меня его искренность с тобой насчет ночи убийства. Хотя, возможно, это всего лишь хитрая уловка. Чтобы ты не почувствовала лжи в прямом отрицании.

— Не думаю, что Сет сказал неправду, папа.

— Конечно, ты же влюблена в него, — господин Хилфорд покачал головой. Нет, мужчине женщину никогда не понять… — Чем тебя Рид не устраивает? Наружность приятная, характер легкий, в тебе души не чает. Неужели так хочется породниться с благородными?

— Нет, не хочется, — невольно улыбнулась Ли, вспоминая предположение лорда Эрланда о тщеславных устремлениях ее отца. — Я тебе уже говорила, папа: я нужна Сету больше, чем кому бы то ни было. Больше, чем тебе, ибо ты счастлив с Миллой. И, думаю, больше, чем Риду. В последнее время он млеет от взглядов других девиц.

— Нужна больше! Глупое объяснение. Получается, ты жертвуешь своим счастьем ради него?

— Ничего подобного. Он мне тоже нужен. Мне хорошо с ним, — девушка на минуту замолчала. — Я хочу, чтобы мои дети были похожи на него.

— Не приведи небеса! — вырвалось у господина Хилфорда.

— Сет не родился таким, — ничуть не обиделась Ли. — Дети не унаследуют его шрамы. Вы все смотрите на изуродованную половину его лица, а я, наверное, вижу лишь нормальную. Он красивый.

Мэр закатил глаза и махнул рукой. Спорить с женщиной — себе дороже. В особенности с влюбленной. Наверное, зря они с Милли не попробовали завести сына…

Ли не замедлила сообщить Риду о странном провале в памяти предполагаемого убийцы, умолчав о случае пятилетней давности. Молодой стражник задумался.

— Это он сам тебе рассказал?

Ли кивнула.

— И ты случайно наткнулась на Страшилу, когда от нас отстала?

— Ну, не совсем, — замялась Ли, соображая, как представить события с наибольшим правдоподобием. — Я встретила его слугу и попросила отвести меня к хозяину. Уж очень мне хотелось самой спросить. Надеялась, что смогу хоть чем-то помочь в поисках виновного.

— Это не твое дело, мы и без тебя справимся.

— Но я узнала больше, чем вы.

— Проку в том, что ты узнала, немного. К тому же Страшила мог и соврать.

— Если б он хотел обмануть меня, сказал бы то же, что и вам, — упорствовала Ли.

— Может, он таким образом хочет нас еще больше запутать, — Рид тоже не желал сдавться.

— Давай не будем спорить. Может, он соврал вам, может — мне. Возможно, он всем сказал неправду. Прошу тебя об одном: не забывай о том, что я узнала.

— Ли, твоя заинтересованность в Страшиле мне как кость в горле. Он, конечно, мне жизнь спас, помню прекрасно, не надо возмущенно смотреть. Устал уже проклинать тот пожар…

Слушая бурчание стражника, Оливия неожиданно вспомнила слова гадалки, сказанные рыжему мальчишке. Огня опасайся: не только кудрей можешь лишиться. Пожалуй, именно из-за своего геройства Рид лишился невесты. Когда-то придется ему рассказать. Каким облегчением было бы сделать это сейчас! Нельзя, тогда ни на какую помощь рассчитывать не придется, наоборот…

— Я все понимаю, Рид, и прошу прощения, — вздохнула она. — Отец тоже недоволен моим поведением. А я по-другому не могу. Я обязана господину Эрланду.

Рид неохотно пообещал Ли рассказывать все новости о расследовании. Их оказалось не так уж много. Тело нашли в тростниках, и никаких следов обнаружить не удалось. Видно, убийца выбрался из воды в другом месте, пройдя вдоль берега по мелководью, а то и лодкой воспользовался. Не смогли выяснить, и как Джесси ночью сумела выйти из города незамеченной. Отец девушки утверждал, что вечером она как обычно отправилась спать, а утром комната была пуста, постель разобрана и измята. Караульные у ворот никого не видели. Впрочем, город можно было покинуть еще и через потайной ход, прорытый на случай осады. О его существовании знало большинство горожан, хотя официально в тайну посвящались лишь стражники и члены городского совета. Небольшая железная дверь располагалась в конце уходящего под стену сырого тоннеля, ведущего в густые заросли ивняка под крутым берегом Изис. Дверь открывалась тяжелым кованым ключом, спрятанным в специальной нише в стене, найти которую человеку незнающему было крайне затруднительно. Страшила, прослуживший несколько недель в страже, вполне мог вывести Джесси из города этим путем, да только оставалось непонятным, как он сумел выманить ее из дому. Поначалу капитан подозревал: а не она ли и есть та самая таинственная зазноба племянника лорда, но потом выяснилось, что большую часть ночи Саувина девушка провела с подружками, гадая о женихах. Ли с грустью подумала, кого же напророчили Джесси странные ритуалы, столь любимые молоденькими девицами.

Оливии приходилось нелегко. С одной стороны, теперь не нужно обманывать отца, да и Милла была избавлена от необходимости лгать и недоговаривать. С другой — не так просто оказалось выносить изменившийся взгляд родителя. Харп смотрел на дочь как на тяжелобольную или помешанную. Камилла из женской солидарности пыталась убедить мэра, что все не так плохо, но тот не слишком поддавался. Вернее, не поддавался совсем, сразу пресекая любые попытки домоправительницы напоминанием о ее участии в «заговоре».

С Ридом Ли стала общаться гораздо меньше. Он теперь предпочитал проводить свободное время с сослуживцами в трактире. Доброжелательницы не преминули сообщить дочери мэра, что ее жених вдруг перестал чураться общества других девушек. Она отшучивалась, мол, пусть перед свадьбой наверстает упущенное. Сама Ли не слишком огорчалась по этому поводу. Какая теперь разница? Даже если судьбе будет угодно вновь свести их, Рид полностью в своем праве. Она же не хранила ему верность. Еще как не хранила! Замуж за другого собралась… Какие бы вольности Ридли себе не позволил, она получит лишь то, что заслужила.

Ли тосковала по Сету. Клэй почти каждый день приносил ей записки от племянника лорда, она писала ответы, но этого было мало, тем более сейчас, когда ее постоянно глодала тревога. В маленьком городке трудно долго скрывать что-то, и городские кумушки быстро углядели: слуга Страшилы зачастил в дом мэра. Тут же припомнили поездку Оливии в замок на следующий день после убийства, да и охлаждение в ее отношениях с женихом не осталось незамеченным. Очень скоро положение дочери мэра осталось единственной преградой, защищавшей девушку от вала сплетен, грязных домыслов и откровенной неприязни. Ли прекрасно видела это, но если в первые дни изменившееся отношение горожан задевало ее, то уже к концу недели она перестала обращать внимание. Некоторые из подруг на улице делают вид, будто не заметили, подумаешь… Кумушки улыбаются в лицо так сладко, что начинает тошнить, как после пары лишних ложек меда, а за спиной тут же шипят друг дружке на ухо страшные тайны. Какая ерунда! Расстраивало ее лишь огорчение отца и Камиллы. Домоправительница старалась не выпускать названную дочь из дома одну, чтобы, не приведи небеса, никто не обидел девочку грубым словом или косым взглядом.

Так прошло почти две недели. Записки Сета становились короче, он определенно злился. Ли прекрасно понимала: сидеть взаперти в замке, где его никто, кроме дяди, не жалует, гораздо хуже, чем ей в отчем доме. Да еще с его характером… Она ничем не могла порадовать возлюбленного: расследование так никуда и не продвинулось. Впрочем, Оливия прекрасно понимала: Сету едва ли не в большей степени нужны сейчас другие утешения. Она бы тоже много дала, чтобы провести с ним ночь, ощутить его жадные прикосновения… Увы, об этом приходилось лишь мечтать.