Роузи Кукла - Разочарование разбуженной девочки Страница 3

Пришла домой, нашла ту книжку. Узнала адрес. Пока с книгой крутилась, все так приятно вспомнилось.

Я подрастала. Стала замечать, как меняюсь, становлюсь девушкой. Самое главное, что произошло со мной, так это то, что из меня повылезали ушки от губок моих любимых, из лодочки и вся она стала волосиками темными зарастать. А еще, так, у меня, сисечки такие вылупились, что я уже все лифчики по три раза сменила, и ношу такой, что больше маминого, на два размера.

Как только стали во мне происходить эти все изменения то и мир, окружающий меня стал изменяться. К лучшему, к худшему, сразу не поймешь. Если раньше я никогда не замечала к себе никакого внимания, кроме отчима, о чем расскажу далее, то сейчас, каждый день, у меня обязательно что-то да случалось. Не всегда это было приятное, но всегда такое, отчего стала я понимать наконец-то, что я не гадкий утенок, что я стою чего-то, как женщина.

Первый раз я отметила это, конечно же, с моей школьной подружкой. Так получалось, что я все свое свободное время старалась оставаться с ней, у нее дома. К себе домой, меня не очень-то тянуло. Были причины. Отчим перешел на такой график работы, что теперь днем он часто оставался дома, отсыпался после дежурства в своей больнице. Мама по-прежнему, целый день все там же, в своем отделении. Катька в садике. Ну чем не идеальные условия? И он не выдержал. Это я об отчиме.

Сначала я не придавала никакого значения. Ну, случайно дотронулся, ну столкнулась с ним в дверях и облапил? Так, что же? Сразу маме бежать и жаловаться? Я так хотела ей счастья, что молчала и ничего не говорила ей о его выходках. А зря! Надо ведь было ей рассказать, что он начал в мои вещи лазить, дневник мой нашел, и я чувствовала, что читает. Гад! Как не спрячу, скоро вижу, что опять лазил и читал. Отнесла его к подружке. Так спокойнее.

Вот уж у кого была вольница-воля! Предки ее не заморачивались особо, оба в бизнесе. Нравы свободные. Подружка рассказывала, что мать ее счастлива была с ее отцом безмерно. За своим счастьем ничего вокруг не замечала. Все рядом со своим любимым папочкой! Со стороны глянешь, красивая, счастливая пара!

Поэтому подруга росла как бы и в счастливой семье и что просила, все получала, а вот, внимания от мамы было у нее маловато. Впрочем, как и со мной и моей мамы.

В этом мы и сошлись с ней. Сначала, как это в школе бывает, болтали и стали вместе домой ходить после школы. Потом она меня к себе домой звала и мы с ней в ее доме и кушали и уроки делали. Подружились, не разлей вода!

После лагеря я прозрела. Разбуженной стала словами и просьбами Гадины, к моему Витечке. Откуда мне было знать, тогда, что Амур тот не промахнулся вовсе, когда в куст, где я пряталась, пустил свою стрелу, потеряв ориентацию. Попала она в меня и все мою жизнь, потом, та стрела его без правильной ориентации перекрутила по- своему.

Первое время я все страдала по Витечке. Переживала. С мамой пыталась поговорить, но тогда Катька серьезно заболела и отчим вдруг запил. С чего бы это? Ведь жил, как кот за пазухой.

Мама для него все время старалась, холила его. Любила видно. А я не понимала, за что? Сейчас-то я понимаю. Одна боялась остаться, без мужа и тела мужского, в теплой и домашней постели. Потом ведь, все равно могла разойтись, когда обо мне и о нем все узнала. Вот она, цена ее, бабского счастья. Одни страдания да мучения. Не хотела я так.

Сейчас я довольная, что мое счастье всегда при мне. Амурчику тому, не раз спасибо, в своей жизни сказала. Правильную он стрелку выбрал, и с ориентацией у него, все было в порядке. Амуры не промахивались. Никогда! И не ошибались. Помните!

Так получилось, что я стала с подругой о своем горе делиться, а она о своем. Тоже мальчика одного с папиной фирмы полюбила. И как то так, незаметно, мы перешли с ней к обсуждению того, как нам, с этим горем справляться.

Первый раз она мне рассказала, как она справляется.

Сейчас расскажу как, но сначала еще о чем то, добавлю важном.

Я уже отмечала, о нравах в ее семье. И пока я, пряталась и втихаря, себя, в своей лодочке, пальчиками баюкала она уже больше года топила в себе свои пальчики и совсем того не стеснялась. Своей маме сказала об этом, а та только ей подсказала, что бы по осторожнее обращалась там, да и ручки всегда были чистые. Подружка мне потом рассказала, что ее родичи, с парами, такими как они, в саунах и в турах развлекаются. А потом, фотки такие, на компе родителей, показывала. Где я видела их и маму ее и отца, голыми и что они там позволяли себе. А они и не скрывали от нее ничего.

После того просмотра их фоток я все хотела об этом с мамой поговорить. Так возбудилась, не понимала, что можно, а что нельзя. Пробовала вытянуть ее на такой разговор. А она мне, что мол, почему я спрашиваю об этом. Я уже хотела ей кое-что рассказать, как в тот разговор отчим вмешался. Ну, я и замолчала. Поняла, что все, о чем я маме расскажу, он знать будет. А я всячески тогда не хотела от него зависеть. Чувствовала, как он вокруг меня капканы расставляет, и круг охотничий все сужает. О том, что он стал, за мною охотится, я скоро почувствовала. Малая, малая, а догадалась. Инстинкты, разбуженные, уже заработали.

Он думал, что я дурочка и не замечаю, как он за мной стал подглядывать, когда я переодевалась или под душем мылась? Как в вещах моих рылся, искал и читал мой дневник. Как лапал, нахально.

Поняла, я тогда, страшную правду, что он для меня никакой не отец, он для меня самая опасность и мама меня не защитит. И не потому, что меня меньше Катьки любила, нет, совсем не меньше. Просто я сама замолчала и ей ни о чем таком не говорила. Жалела. Видела, что ее очередной брак стал трещать по всем швам и что она очень переживает. Она все хотела его удержать и даже унижаться стала.

Я тогда удивлялась ей. Она, что, не видит, как он рыщет как волк, мало ему видите ли, стало баб, так еще и на малолетку потянуло! И на кого, на дочь приемную!

Как-то ночью проснулась и услышала, как они ругались. Мама чувствовала, что отчим гуляет, и его упрекала, а он оправдывался. Поначалу, правда, а потом придумал, гад, как ей рот закрыть. Умный был, кобелина!

Не стал любить ее.

Уже которую ночь я все прислушивалась, и не слышала, как они мне, как раньше аккомпанировали и я, под их любовную музыку вздохов и охов, сладостных стонов, тогда тихонечко губками своими игралась.

Видела потом каждое утро, как мама все грустила, переживала, как она изводилась.

Потом услышала, как мама, вместо того, чтобы турнуть его в шею, стала выпрашивать эту его близость.

Когда я в следующие ночи услышала, как она жалко и слезно, перед ним, унижаясь, просит, об этом, я вся закипела, просто. Вот, думаю, гад! Так мою родненькую мамку доводит. Ну, погоди, думаю, я тебя на чистую воду выведу. Разозлилась, страшенно! А тут, он, как ни в чем не бывало, меня опять обхаживает.

Как поступить подсказала нам с подругой, с которой я обо всем делилась, одна знакомая, ее мамы. Молодая такая женщина, но из ранних. Гуляла налево и направо, а замуж так удачно вышла, что многие женщины ей завидовали. Мужем ее стал самый знаменитый спортсмен и богатырь во всем городе и не только, его и в стране знали. Силач, громила, двухметровый. А она, аккуратненькая такая, ладная. Одевалась модно и хорошо, всегда аккуратно причесана и с макияжем. Любо-дорого посмотреть. Беспардонная, кстати была.

Всегда, когда нас с подругой дома заставала, все спрашивала о чем-то так, шутливо.

— Ну, что, девчонки? Когда же, вы перестанете мастурбировать и начнете, наконец-то трахаться?

Мы с подругой вспыхиваем и что-то такое лепечем в ответ, что, мол, мы не это, себя даже не трогаем. А она опытная такая, однажды спрашивает, с приколом.

— Скажите мне, почему у тех женщин, которые с мужиками спят, пальцы на вытянутых руках дрожат, а те, кто мастурбируют, так у тех, не дрожат? А ну, протягивайте мне свои руки!

Мы с подругой, быстрее, быстрее и ноги на улицу. Вот же, говорим, какая опытная. А потом и вправду видим, что она правду сказала. Наши-то пальцы, на вытянутых руках совсем и не дрожат. Пробуем эмитировать, не получается!

Возвращаемся в дом и все перед мамой ее и молодой той, крутимся. Она это видит и говорит маме подруги, что бы она нам показала, как у нее пальцы, на руках, дрожат, или не дрожат. Пока мама ее руку тянула, мы с подругой замерли. Не дышим.

Смотрим. Дрожат! Ее пальцы дрожат!

Мама ее не понимает в чем дело и говорит, что бы мы ей показали. Дрожат наши пальцы или нет? А мы, вдруг, к ее полному удивлению, отказываемся и все улизнуть, наровим. Тогда молодая эта, все маме моей подруги рассказывает. Они ржут. Мама ее через смех и сквозь слезы спрашивает.

— Так, что? У вас, не дрожат? — А подруга гордо так, отвечает.

— Да, не дрожат! Мы уже проверяли.

И они ржут, а нам обидно стало. Ну, что же нам делать, когда мы с ней так глупо попались?

Вечером, маму прошу, руку, с разведенными пальцами, вытянуть