Энн Куин - Оттепель Страница 38

– Хорошо! – без всяких эмоций произнесла она. – Я не буду больше тратить ваше время, из всего предложенного мне понравились парковые и заповедные зоны, за них я готова заплатить. Вас это устраивает?

– Конечно! – выпалил Дин.

– Мистер Уорд? – обратилась Оливия к Торину с желанием услышать это от него.

– Конечно, мисс Траст, нас это устраивает, – спокойно ответил Торин, – только можно вопрос?

– Задавайте.

– А из шести компаний хоть кому-нибудь удалось воссоздать то, что вы хотели? – его губы злобно улыбнулись.

– Я знала, что вы это спросите, мистер Уорд. Да, мне очень понравился проект мистера Элефанте из «LifedreamCorporation».

Она подняла голову и посмотрела в камеру, а затем с ликованием в голосе произнесла:

– Он, я бы сказала, бесподобен.

– Спасибо, – сказал Торин, – я думаю, мы можем идти, бумаги по паркам мы подготовим и передадим.

– Хорошо, – ровно сказала Оливия и вышла из конференц-зала.

Торин и Дин быстро собрали все свои вещи и, незамедлительно вызвав такси, вышли из отеля ожидать машину. Когда машина прибыла, они молча сели в нее и уехали. Торин продиктовал водителю нужный адрес.

– Едем домой! – сказал Торин, прочитав вопрос на лице Дина, – праздновать все равно нечего, – грустно добавил он.

В это время Оливия спокойно сидела в ресторане, как вдруг в комнату зашел Слон с бутылкой шампанского в руках.

– Теперь можно и отпраздновать.

– Прости, мне не хочется, – расстроенным голосом сказала она.

– Я не понял, у тебя есть повод отпраздновать свою победу, а ты не хочешь?

– У меня нет чувства победы. Его проект отличен, но только я знала, что именно я хочу, и могла создать свой проект. Они все были неплохи, ты же прекрасно это видел.

– Да, – подтвердил Франсуа.

– Ну и что ты хочешь, чтобы я праздновала?

– Выходит, что нечего.

Глава 16

Торин и Дин сидели на террасе под звездным небом и пили виски. У каждого в голове крутилось только одно умозаключение: «Полгода насмарку!»

– Я никогда не думал, что это так больно!

– Больно? – переспросил Дин.

– Да, больно падать с пьедестала, такую боль я чувствовал лишь в юности, когда мне разбивали сердце.

– Да! Предлагаю дать этой боли имя.

– Имя? – улыбнувшись, переспросил Торин. – Какое же? Мисс Траст?

– Почему мисс Траст? – чуть пьяным голосом ответил Дин. – Мистер, как его там – Элефанте.

– Ах да, точно, мистер Элефанте.

– Ну, хоть сейчас ему повезло.

– Ты о чем?

– Если он учился в англоязычной школе, его наверняка дразнили.

– И как же? – не поняв его сразу, спросил Торин.

– Как? Слоном, разумеется.

– Слоном? – он слегка открыл рот.

– Ну да, с английского Элефанте – это же слон.

– Слон, – повторил еле слышно Торин, – я думаю, пора спать.

– Пора, – согласился Дин и смачно зевнул, – завтра улетать.

Убедившись, что Дин лег, Торин направился в спальню. Он долго ворочался, в его голове постоянно вертелось лишь одно слово – «слон». Спустя полчаса попыток заснуть, в то время как Дин уже наслаждался сновидениями в сопровождении собственного храпа, неожиданно из-за стены раздался шум из соседней квартиры.

«Она вернулась!».

Резко поднявшись, он сел на кровати. Он тихонько встал, накинул легкий сатиновый синий халат и, направившись к входной двери, вышел из квартиры. Он шел по коридору, и его тянуло к ее квартире. Возможно, он хотел все прояснить! А возможно, ему просто хотелось крепко к ней прижаться и не отпускать. Наконец подойдя к ее двери, он остановился и замер, не решаясь постучать. Спустя несколько минут размышлений он поднял руку и постучал в ее дверь. Оливия открыла дверь. Она стояла в легкой белой пижаме и с распущенными волосами.

– Я знала, что ты придешь! – вдруг с нежной и радушной улыбкой, совсем не такая как днем, сказала она.

– Я не знаю, зачем я пришел.

– Конечно, знаешь.

Оливия, взяв его за руку, завела его в гостиную. Свет в комнате был слегка приглушен, чем добавлял уют.

– Будешь что-нибудь? – вдруг спросила Оливия на правах хозяйки.

– Что?

Торин тщательно изучал комнату, так как теперь при свете он мог хорошо все разглядеть.

«Она очень похожа на мою!»

– Я спросила, возможно, ты чего-то хочешь? – повторила Оливия, а через секунду добавила: – Мы теперь на моей территории, поэтому моя очередь за тобой ухаживать.

– А что есть?

– Ну, есть виски, лимонад, минеральная вода, грейпфрутовый фреш и только что заваренный зеленый чай с жасмином, а еще две бутылки ирландского пива.

– Чай, – ответил Торин.

– Хорошо, – сказала Оливия и вышла в кухню.

Оливия вернулась с подносом через несколько минут. Торин спокойно сидел на диване, размышляя о чем-то. Такого неуверенного в себе Торина она еще не видела. Оливия поставила поднос на маленький кофейный столик, и, взяв чайник, начала разливать чай в чашки. Затем, подняв блюдце с чашечкой, протянула его Торину.

– Спасибо.

– Спрашивай, – вдруг произнесла Оливия, взяв свою чашку и сев напротив.

– Прости?

– Ладно, тогда попробуем по-другому. Назови мне то, что не дает тебе покоя сейчас?

– Опять игра?

– Опять, – она поджала губы.

– Тогда любопытство и… – Торин передумал продолжать.

– И?

– И разочарование.

– Любопытство допустим понятно, а почему ты испытываешь разочарование?

Она посмотрела на него карими глазами.

– У нас что, сеанс психотерапии? – вдруг спросил он и сделал глоток чая, немного раздраженно.

– Нет, просто меня всегда интересовал внутренний мир человека.

– Да, я разочарован, но не в себе, а в тебе, – выпалил он.

– Во мне? – она не ожидала такой откровенности. – Продолжай. И чем же я так тебя разочаровала?

– Да тем, что тебе и не нужен был никакой другой проект, кроме как проект «LifedreamCorporation».

– И почему ты так решил?

Между ее бровями появилась морщинка в форме буквы V.

– Ладно, допустим, он и правда хорош, но он просто не может быть идеален. Ах нет, может, ведь его делал твой друг, – он вдруг, не ожидая даже от себя, возмущенно прокричал.

– Прости, кто?

– Твой друг Слон или, как его по-настоящему зовут, мистер Элефанте.

– Ты догадался! – Оливия улыбнулась. – Сам или кто-то подсказал?

– Подсказал мой друг.

– Твой друг. Ну да, мистер Элефанте и Слон это один и тот же человек, ну и что из этого? – очень спокойно говорила она.

– Мне просто не понятно, зачем надо было устраивать весь этот цирк, если победителем оказался бы все равно он, – Торин продолжал говорить на повышенных тонах, – а мы все просто впустую потратили эти полгода.

Допив, он поставил чашку на столик, пытаясь не смотреть на нее.

– Зря? Почему же зря?

– Ну как же почему зря? Мы все проиграли и упали каждый со своей ступени пьедестала.

– Пьедестала? Тебе так важно быть на вершине? – ее голос продолжал мягко гипнотизировать.

– Все хотят быть на вершине.

– Я не хочу.

– Ложь! – не поверив, сказал Торин. – Все хотят.

– Разве интересно быть как все?

Оливия хотела взять его за руку, но поняв ее намерения, он резко убрал руку.

– Что хорошего, допустим, в Олимпе? Да, ты могуч, потому что ты лучший в своем деле, ты богат, красив и успешен. Но проблема в том, что когда все то, что ты хотел, у тебя есть и ты достиг всего, чего хотел, то начинаешь увядать. А знаешь, что самое интересное, когда ты стоишь на вершине своего Олимпа?

– Что?

Он поднял на нее свой взгляд.

– А то, что тебя начинает съедать изнутри страх.

– Страх? – его синие глаза расширились.

– Да страх, что ты станешь бедным, что о тебе перестанут писать журналы, что у тебя меньше бриллиантов, чем у кого-то. Или когда у тебя есть единственный подлинник картины, которую ты боишься показать кому-то, вместо того чтобы поделиться ей со всеми, – она на мгновение замолчала.

«Я думала, мы похожи!»

– А самое интересное, что сидя в своем шикарном кабинете, в кожаном кресле, в здании на сто каком-то этаже, ты совсем не счастлив, потому что, допустим, ты всегда мечтал быть ветеринаром, но твои родители сказали, что юрист – это хорошая профессия, которая обеспечит тебе безбедную жизнь. И ты их послушал.

– Это ты сейчас о себе?

– Нет. Ты же знаешь. Я делаю по жизни то, что умею и что мне нравится. Но большая часть мирового населения вынуждена плесневеть в офисах вместо того, чтобы наслаждаться самым удивительным, что есть на этой планете.

– И чем же?

– Жизнью, конечно.

Настала тишина, Торин осмысливал сказанное Оливией. В глубине души он был полностью с ней согласен, но ему нравился его образ жизни. Неожиданно Оливия поднялась со своего места и подошла к окну.