Джина Максвелл - Пятьдесят оттенков для Золушки Страница 4

Родители Люси погибли в автокатастрофе в то лето, когда он и Джэксон выпустились из старшей школы, а Люси было всего тринадцать. Джексон решил сам ее воспитать, вместо того чтобы скинуть ее на каких-нибудь родственников. И это было одной из причин, почему он еще не поднялся в карьере бойца, как Рид. И это была уважительная причина, потому что он действительно хорошо ее воспитал.

И тогда его осенило:

— Ты плакала из-за парня, не так ли?

Ее руки замерли на мгновение, но ему этого было достаточно, чтобы понять, что он попал в точку.

— Скажи, что ты чувствуешь, когда я нажимаю здесь?

В этот момент он чувствовал нестерпимую ненависть ко всему мужскому полу вместе взятому, потому что не знал, кто из них действительно заслуживает его гнева. Опершись на левую руку, он повернулся к ней лицом.

— Что ты делаешь? Я еще не закончила.

— Пока ты мне не скажешь, кто он и что он тебе сделал, можешь считать, что ты закончила, — проворчал он.

— Рид…

— Услуга за услугу, Лю. Ты скажешь, кто заставил тебя плакать и почему, а я обещаю, что в этом случае не стану его разыскивать самостоятельно и выбивать ему все зубы за то, что из-за него у тебя такое выражение лица.

Он почти пожалел, что высказал свою угрозу, когда ее лицо побледнело, но если это единственный способ заставить ее говорить, то так тому и быть.

— Давай запрыгивай на стол, будем меняться местами, — сказал он и встал. Когда она открыла рот, чтобы поспорить с ним, он сузил глаза, чтобы показать ей, что не шутит. Обреченно вздохнув, она сделала, что он хотел.

— Ну вот, теперь ты мой пациент. — Несмотря на боль в плече, он оперся руками по обе стороны от ее бедер, предотвращая попытки побега, если она вдруг решит, что это лучшая альтернатива.

— Итак, мисс Миллер, — сказал он, глядя в ее глубокие серые глаза. — Расскажи мне, где болит.

Люси все еще не могла поверить, что Рид был в ее палате для физиотерапии. Когда они были гораздо младше, она всюду следовала за своим старшим братом, чтобы побольше общаться с его лучшим другом. Но так как Рид относился всегда к ней, как к своей младшей сестре, что сначала было большим разочарованием для ее молодого сердца, то со временем она просто начала относиться к нему и Джексону с большим уважением.

Сейчас же она с трудом могла оторвать взгляд от него.

Он всегда был очень энергичным в старшей школе, но тогда это было слегка нелепо. Сейчас же этот человек превзошел идею Микеланджело о совершенстве, в результате чего статуя Давида была похожа на дряблого слабака по сравнению с ним. Его темно-русые волосы были коротко подстрижены, удлиняясь к центру. Кроме того, у него были татуировки… О, Боже, татуировки. Черные эзотерические узоры украшали его правое предплечье и шли через все плечо и грудную мышцу и вились вверх по правой стороне шеи. Также справа на грудной клетке была набита фраза: «Борись, чтобы побеждать» рукописным шрифтом и заканчивалась на диагональном…»

— Лю?

Она встретилась взглядом с его карими глазами «хмм?».

— Ты собираешься говорить или мне придется прибегнуть к пытке щекоткой?

Хорошо, Люси, успокойся, возьми себя в руки, это ведь просто Рид. Она закатила глаза и отвернулась, надеясь, что он не заметит навернувшихся на глаза слез. Она улыбнулась, стараясь поддерживать легкую беседу. Ей не хотелось, чтобы он допытывался, что случилось.

— Мне уже не восемь лет, Рид, если ты провернешь что-то вроде этого, я могу обвинить тебя в сексуальном домогательстве.

Осторожно взяв ее за подбородок, он поднял ее голову, посмотрел в глаза и назвал ее имя «Люси»…

Она не могла больше сдерживаться, и слезы полились из ее глаз.

— Боже, это так глупо. Правда, у меня ничего не случилось, — сказала она сердито, смахивая слезы.

— Когда мужчина заставляет женщину плакать, это нельзя назвать ничего.

— Он не хотел, он даже не знал, что так получится. Просто. — Она сделала глубокий вздох и судорожно выдохнула: — Я любила его на протяжение всех этих лет, а он меня не замечал. По крайней мере, я ему не нравлюсь. И прямо перед тем как ты пришел, он попросил у меня номер моей лучшей подруги. Он хочет пригласить ее на благотворительный бал больницы.

— И что, она пойдет?

— Нет, Ванесса никогда так со мной не поступит. Просто это очень больно осознавать, что он видел ее всего один раз и с тех пор мечтал пригласить ее на бал. Мы же провели бесконечное множество часов вместе, но он как будто меня в упор не видит.

— Ну, очевидно, он просто слепой идиот.

Люси хмыкнула и покачала головой:

— Ты просто не знаешь Стивена. У него в одном мизинце больше обаяния, чем у половины населения Рено. Он великолепный хирург-ортопед, который делает все для выздоровления своих пациентов. Он умный, успешный и невероятно красивый. К тому же мы просто идеально подходим друг другу. Я знаю, что могла бы сделать его счастливым, если бы он только дал мне шанс.

— Ну, если он слишком тупой, чтобы сделать первый шаг, почему бы его не сделать тебе?

Жар сразу же прилил к ее щекам, и она начала с преувеличенным вниманием разглядывать свои руки на коленях.

— Я не могу. Я не знаю, что сказать. И даже если бы я смогла, и он каким-то чудом сказал мне да, я…

— Что ты?

— Я бы не знала, что мне делать, — прошептала она.

— Делать? — Он попытался понять, что она имеет в виду под этим, но так и не смог. Если только… — Люси, ты же встречалась с кем-нибудь после того, как развелась, не так ли?

— Что за глупости, Рид, отпусти меня.

Он не шелохнулся.

— Ты, должно быть, шутишь. У тебя не было ни одного парня?

— Знаешь, что я скажу тебе, Эндрюс, твое недоверие не прибавляет мне желания что-то тебе рассказывать, тем более на эту тему. Поэтому отпусти меня и давай составим график приема на следующую неделю.

— Ладно, ладно, извини, — сказал он, положив руки ей на плечо. Он почувствовал, как дрожат ее плечи. В его намерения явно не входило расстроить ее еще больше. Он старался не показывать, что ему больно. — Погоди-ка, что значит на «следующую неделю»? Разве у нас не будет ежедневных сеансов как минимум?

— Ну по большей части будут. Но так как сегодня пятница, то мы начнем занятия со следующей недели. Кроме того, ты же не единственный мой пациент. У меня очень плотный график.

Вот, черт, и что теперь? Ему нужно было гораздо больше времени, чем пару дней в неделю.

— Может, тебе стоит нанять личного врача, который будет заниматься физиотерапией. Ну ты знаешь того, кто бы посвящал тебе двадцать четыре часа семь дней в неделю и удерживал тебя от перегрузок. Сам же ты не можешь себя сдерживать, насколько я помню.

— Замечательная идея. Это именно то, что мне нужно. С такой заботой я буду в форме как раз к началу моего боя. — Он отступил от нее с довольной улыбкой и скрестил руки на груди. — И пришлю кого-нибудь чуть позже, чтобы забрать тебя и твои вещи.

Она уже успела встать со смотрового стола и направиться к письменному, но его слова заставили ее обернуться так резко, что он забеспокоился, что ей придется использовать физиотерапию для восстановления шейного отдела позвоночника.

— Что ты сказал?

— Я считаю, что единственный разумный выход — это тебе переехать ко мне, пока я не выздоровею, Лю. Мы сможем работать над моим плечом гораздо чаще, и ты сможешь следить, чтобы я не делал никаких глупостей. А ты знаешь, я сто процентов захочу сделать какую-нибудь глупость.

Он наблюдал, как она пересекла маленькую комнату, чтобы поднять его футболку.

— Даже если сама идея о переезде к тебе на целых два месяца не слишком шокирует меня, все еще остается маленькая проблема с моей работой.

— Я заплачу тебе за все время работы, разумеется. Двойную цену, если ты пожелаешь — деньги не имеют значения.

Она передала ему футболку, говоря этим, чтобы он начинал одеваться.

— Ты абсолютно прав, дело не в деньгах. У меня есть как минимум восемь недель отпуска, которые я сэкономила, так как у меня не было повода их использовать. Дело в том, что сама идея просто смехотворна.

Мозг Рида работал на предельной скорости, если он что-то срочно не придумает, то он проиграет этот бой, а что-то внутри него говорило, что ему не стоит проигрывать. Ему было просто необходимо, чтобы она была рядом все эти два месяца. И он был уверен в этом на двести процентов. И тут ему в голову пришла гениальная идея, как привлечь ее. Он одновременно испытал и восторг и сильное волнение, но у него не было выбора.

— Я научу тебя, как завоевать этого твоего доктора, если ты мне поможешь.

Люси уже выходила из смотровой комнаты, полностью уверенная в том, что ничто не заставит ее согласиться стать его соседкой, но, услышав это простое предложение, она застыла на пороге комнаты. Он понял, что зацепил ее, теперь главное было быть осторожным, чтобы рыбка не сорвалась с крючка, иначе он потеряет ее и все свои шансы восстановить здоровье вовремя. Он медленно подошел к ней и произнес: