С. Алесько - Глаз филина Страница 40

— Вот так компания! — поджала губы старуха. — Постоялый двор переполнен?

— Да, бабуля, — кивнул Сет. — Пришил к тебе на постой проситься. Пустишь? Мы заплатим.

— Я тебе не бабуля, внучек, — хмыкнула хозяйка. — Меня здесь кличут Каюной. Ты волосы-то с лица убери, а то не вижу, кого в дом пускаю: человека, али нечисть ночную.

— Да если я их уберу, ты, пожалуй, меня и не пустишь, — засомневался Сет.

— Я, чай, не трусливее твоей девчонки, — усмехнулась Каюна. — Она, вон, к тебе жаться не боится.

Мужчина покорно откинул капюшон и убрал волосы.

— Так-то лучше, — кивнула хозяйка. — Проходите.

— А лошадь куда? — спросил Клэй.

— Обожди, милок, на улице с животинкой. Сейчас всех устроим.

Каюна закуталась в плащ и пошла показывать парню, куда пристроить лошадь. Обернулись они быстро. Бабка провела путников на просторную кухню и затопила плиту. Глянула на Рида, с которого на пол уже натекла небольшая лужица, и покачала головой.

— Пойдем-ка, парень, переоденешься. Есть у меня кой-какая мужская одежка.

Вскоре Каюна вернулась с комком мокрой одежды, бросила его в корыто и принялась греметь посудой. Появившийся чуть позже стражник тут же был усажен за стол с кружкой горячего ароматного травяного отвара.

— Бабу… Каюна, а чего покрепче у тебя найдется? — поинтересовался Сет, прихлебывая тот же напиток.

— А коли и есть, я не собираюсь незнакомым мужикам выставлять. Ну как напьетесь?

— Какое там «напьетесь», — фыркнул Сет. — Согреться хочется.

— Бабушка, пожалуйста, хоть Риду дай, — попросила Ли, с жалость смотревшая, как стражник стучит зубами о край кружки.

— Ладно, но ты сама за ними приглядывай, девочка, — смилостивилась Каюна. — Переберут — ночевать отправятся на улицу.

Бабка открыла дверцу шкафа и вытащила пузатую бутыль из темного, почти черного стекла да четыре чарки. Налила до краев и кивнула гостям.

— Моего приготовления настоечка, на травах. От простуды хорошо помогает, ежели употреблять в меру.

Мужчины не заставили просить себя дважды. Ли поколебалась, держа чарку в руке, потом пригубила. Темно-коричневая маслянистая настойка одуряюще пахла незнакомыми цветами и травами, оставляя на языке непонятный вкус: сладкий и терпкий, с оттенком горечи. Девушка решилась и разом выпила. В желудке будто вспыхнул костер, мгновенно разгоняя по жилам жаркое пламя. На глаза навернулись слезы. Каюна усмехнулась, глядя на гостью.

— Тебе, девочка, хватит, а этим, так уж и быть, еще налью.

После второй чарки даже Рид перестал трястись и значительно приободрился. Хозяйка тем временем накрыла на стол. Путники тут же накинулись на копченое мясо, сыр и хлеб. Ли и стражник отдали должное ароматному южному меду — сладкое они оба любили. Каюна не досаждала разговорами, а когда гости насытились, отвела их в комнаты.

Проснувшись следующим утром, Ли осторожно выскользнула из-под одеяла, стараясь не разбудить Сета, и подошла к окну. Мир, такой же серый и дождливый, как вчера, ничуть не манил. Вздувшаяся река быстро несла мутные воды, ветки и прочий растительный мусор. Девушка непроизвольно вздрогнула, подумав о продолжении путешествия.

— Ли, иди сюда, — послышался сонный голос Сета. — Спешить некуда, я слышу, льет по-прежнему.

Дождь неустанно барабанил по крыше, стучал в окно, а в сухой комнатке было так уютно… Оливия поскорее забралась под теплый мужской бок. Вчера оба слишком устали и заснули почти сразу. Теперь хотелось наверстать упущенное, что они не замедлили сделать.

— Задержаться б тут до весны, — мечтательно протянул Сет, не спешивший выбираться из постели. — Бабуля не вредная, парней бы дальше отправили…

— Ты говорил, тебе надоело сидеть на одном месте, — удивилась Ли.

— Так то вашем Горинге, где я для всех был Страшилой. А здесь меня никто не знает. Я бы поучился с людьми ладить, ты бы мне помогла.

— Кто тебе мешает учиться в дороге?

— Твой рыжий меня слишком раздражает.

— Брось, Сет. Мы с Ридом теперь просто друзья. Прошлое осталось позади и не вернется.

— Может, и так, но без доблестного стражника было б проще.

— Потерпи немного, — вздохнула Ли. — Ты не хочешь задерживаться в Горинге?

— Нет. Поедем в столицу.

— Зачем? Что ты там станешь делать?

— Наймусь к королю. Наверняка ему пригодится человек, способный видеть в темноте. В охране или в тайной службе.

— Да, пожалуй, — согласилась она, подумав. — А почему ты раньше этого не сделал? Служить королю намного почетнее, чем быть наемником.

— Дурак был. Думал, куда мне с моей рожей в столицу.

— Но… — она осеклась.

— Да, маленькая моя, рожа при мне, только я теперь вижу: не всех она пугает. И поеду я не один, с тобой. А раз у меня такая милая жена, значит, и я — не чудовище.

— Хитро придумано! — усмехнулась Ли. — Понятно, для чего я тебе нужна.

— Нужна ты мне в первую очередь совсем для другого, — он чмокнул ее в нос и посадил на себя. — Так ведь тоже умеешь, скромница?

Они могли бы провести в постели весь день, но в дверь постучали.

— Сударь, — раздался голос Клэя. — Хозяйка завтракать зовет.

Ли с Сетом спустились на кухню. Каюна заканчивала накрывать на стол, парней видно не было. Поздоровались, сели, тут же появился Клэй.

— Рид, похоже, разболелся, — сообщил он. — Всю ночь кашлял, сейчас еле говорит.

— Так и знал, что с рыжим намучаюсь, — пробурчал Сет. — Придется его здесь оставить.

Ли бросила беспомощный взгляд на Клэя, тот хотел что-то сказать, но его опередила Каюна.

— Вот что, касатики. Даже если дождь к завтрему уймется, река не сразу успокоится. Вы спешите?

— Нет, — покачал головой Сет. — Но любая задержка стоит денег, а у нас их немного.

— Я с вас ничего не возьму, ежели пособите по хозяйству. Крыша в конце лета прохудилась, да и еще кое-где мужская рука требуется. Девушка тоже без дела не останется — комнат много, я одна. А хоть пару раз в год нужно везде убраться.

— Я, ба… Каюна, по хозяйству тебе помочь не смогу, даже если очень захочу, — усмехнулся Сет. — Другому учен. Получается, отдуваться придется Клэю и Ли. И не только за меня, но и за рыжего.

— Чему ты там учен, внучек? — усмехнулась бабка. — Чай, не книги писать? Помашешь топором вместо меча, дров нарубишь. Воды, когда попрошу, принесешь. Этому учиться не надо. Или гордость не позволяет?

— Нищим гордость не по карману. Договорились.

— Да ты не злись так, молодец. Чай, в твоих несчастьях ни я, ни спутники твои не виноваты, особенно рыжий парнишка. Ты подумай, может, кроме самого себя винить-то и некого?

— Ты, часом, не ведьма, Каюна? — теперь тон Сета стал откровенно злым.

— Нет, не ведьма, хоть ты и не первый меня об этом спрашиваешь, — улыбнулась бабка. — После завтрака, касатик, провожу в сарай. Помашешь топориком, авось, к обеду злость-то повыветрится.

Так и остались они у бабки Каюны. Остановка эта оказалась весьма кстати. Дождь лил почти целую неделю. Переправься они через реку по мосту, идти пешком в такую погоду было б невозможно. Рид провалялся с жестокой простудой три дня. Бабка Каюна пользовала его лечебными отварами собственного приготовления, и он быстро пришел в себя. Ли навещала его пару раз, когда Сет был занят, но не задерживалась, ибо работы у нее хватало. Она перемыла полы во всем просторном двухэтажном доме, убрала пыль и паутину. Нельзя сказать, чтобы хозяйка заставляла постояльцев сильно перетруждаться. Работы, конечно, было много, но кормила их бабка хорошо и отдыхать не препятствовала.

Ли поначалу с опаской присматривалась к хозяйке. Каюна была необычной женщиной, и, действительно, иной раз напоминала ведьму. Но девушка быстро поняла — бабка, скорее, ведунья, иными словами, сведущая во многих вещах, большинству людей неизвестных, но не занимающаяся ни колдовством, ни злыми делами. Каюна обладала обширными знаниями о растениях и их лечебных свойствах, умела составлять удивительные настойки и снадобья. Она прожила долгую жизнь и прекрасно разбиралась в людях. Ли с некоторой завистью отметила: частое дурное настроение Сета и его злость совершенно не пугали хозяйку. Осадить «внучка» ей ничего не стоило. Бабка, в свою очередь, прекрасно разглядела тревогу Оливии и как-то сказала ей:

— Не дай ему запугать тебя, девочка. Он, вишь, чуть что — страхом и неуверенностью пользуется, будто научил его кто. А ты не бойся. Любишь его, и хорошо. Пусть он это знает и чувствует. Страха же никогда не показывай, а еще лучше — вовсе не пускай в свою душу. Чего тебе парня бояться? Он без тебя не может, поверь. Самый большой его страх — тебя потерять. Да-да, так и есть, — улыбнулась Каюна, заметив недоверчивое выражение на личике девушки. — Только упаси тебя небеса, милая, попытаться эту власть над ним использовать. Рухнет тогда все. Да ты не из таких, я вижу, — старуха потрепала смутившуюся Ли по зарумянившейся щечке.