О том, как меня стали ненавидеть - Арсений Лебедев Страница 5

– Саш, ты такая молодец же… Уже внуки появились.

Тогда я не придал этому особого значения (хоть и удивился), тем более, что был занят, кайфуя от состояния опьянения. Но, чёрт возьми, что?! Ей на вид тридцать пять! Какие к чёрту внуки?! Может, оговорились? Может, у неё дочь рано родила? Может, я что-то неправильно понял?

Уже было собирался спросить, но тут проснулся троюродный брат Юра, а следом и сын его Сенька с моей крестницей. Всё было из-за того, что мы громко смеялись и орали в час ночи. И да простят меня соседи за участие в этом шабаше. Но лично мне было даже весело, потому прошу понять и простить.

С их пробуждения наши довольно миленькие посиделки превратились в лютый трэш.

– Юра, ты чего встал? Нам завтра уезжать с утра! – сказала Оксана.

– Так как уснуть, если вы здесь орёте?

– Да не орём! Мы тихонько сидим! – рассмеялась Марина в ответ так, что лошадь тише ржёт.

– Ладно, наливайте мне, и пойду спать!

– Куда наливать тебе? Завтра уезжаем же…

– Нормально! Наливай!

Тут же вбегает племянник. Маринка его спрашивает:

– Сень, а ты чего не спишь то?

– Так мы хотели уснуть, но ничего не вышло. Вы так громко шумите тут…

Оксана обнимает сына и целует в макушку.

– Ну, потерпи немножко. Не видишь, взрослые отдохнуть хотят?

Парень вроде всё понял, попил воды, кивнул и пошёл на боковую. Наши же алкогольные приключения только продолжались с новой силой, и дела пошли хуже некуда, так как Саша решила подкатить к Юрке прямо при Оксане. До этого подкатывала к ней самой, а после того как поняла, что Юрина жена не из числа любителей теребонькать чужие вареники, переключилась на него.

Юра же… Не сказать, что он хотел. Мы с ним отходили перекурить, и он то мне предлагал её оприходовать, то уже был полон мыслей о том, как бы её отыметь сразу в два смычка, так как сам был при виде неё довольно возбуждён.

– Юр… – говорю я, – но у тебя же здесь жена…

– Да пофигу, жена не жена! Главное, ты давай, чтобы сегодня её точно отчпокал!

– Я, конечно, попробую, но…

– Чтоб без но! – показал он на меня указательным пальцем, грозно поглядев тяжёлым, хмурым взглядом исподлобья, – не то я за тебя всё сделаю.

В этот момент я удивился, потому что ещё сохранял веру в то, что про два смычка это он для красивого словца, для того, чтобы меня мотивировать. Но, повторив это ещё раз, убедил меня в серьёзности своих намерений. Поэтому я тут же ему напомнил вновь уже более настойчиво:

– Юра, у тебя здесь жена и сын прямо в одной квартире! Какое в два смычка?! Да хоть в один! Не вздумай даже!

Тот махнул рукой. Видно было, что пропустил мимо ушей. Теперь мне стало абсолютно ясно, что мы находимся на пороге грандиозного шухера с вероятным адюльтером и, возможно, мордобоем…

Как вернулись на кухню, Юра пошёл спать дальше, а наши алкогольные посиделки всё больше начали походить на форменное безумие. То девчонки хотели в местный ресторан-клуб под названием «Дашенька» сходить, чтобы найти мужа Марине, то Саша начнёт приставать к Оксанке, не стесняясь честно признаваться в своих лесбийских наклонностях. То девчата танцевать начнут, притом не абы где, а прямо на столе. Я же всё больше начал откровенно тосковать и злиться на Сашу, так как она своим приходом превратила наши ламповые с Мариной и Оксаной посиделки в настоящую вакханалию с громкой музыкой и танцами прямо на столе. Притом, дискомфорт испытывал не только я. Саша тоже проявляла ко мне всё больше ноток недовольства, и конфликт между нами стал разгораться всё сильнее. Спустя час в такой обстановке я уже молил, чтобы она взяла в подмышку свою подружку Мадину и свалила обратно в ноябрьскую приполярную стужу, откуда те и припёрлись из ниоткуда. Ещё немного времени, и мы с Сашей начали откровенно пререкаться, отчего я уже всерьёз спрашивал Марину, когда они свалят. Что до Мадины, она хоть и бедняжка, так как на фоне подруженции была совсем серой мышью, но тоже меня начала раздражать то ли своими неуклюжими попытками меня соблазнить в свои то почти шестьдесят лет, то ли своими скучными историями, как она на заре своей туманной юности шлялась по Баку, восхищаясь местными красотами. Раздражало меня ещё и то, что шумели мы невероятно громко. Я такое уж очень не люблю. А это ещё до кучи стало причиной того, что Сеня с моей любимой крестницей Олей не могли уснуть.

В итоге так и вышло, что дети проснулись. В принципе за всю вечеринку прибежали раза три или четыре, чтобы достучаться до взрослых и сказать, что из-за создаваемого нами шума не могут уснуть. Чтобы отдохнуть хоть чуть-чуть от этой вакханалии, я пошёл в детскую укладывать карапузов. Там рассказал им по просьбе жалкое подобие на сказку, удостоверился, что закрыли глаза, и пошёл обратно. Но был уверен, что в таком шуме уснуть они не смогут.

Когда вернулся, вновь проснулся Юра. Удержаться от алкоголя и веселья не смог, потому опять появился на кухне. Это означало только то, что сейчас по любому начнёт к Саше свои бубенцы подкатывать. Я видел, как напряжённо Оксана смотрит то на неё, то на своего мужа, поэтому решил во что бы то ни стало не дать Саше соблазнить Юру, ибо просто не представлял, как можно поддаться соблазну и оттрахать малознакомую курицу в соседней комнате, пока их охи и ахи будет слушать Юркина жена. С другой стороны, вспоминая мою бывшую подругу Дашу, которой бывший изменял прямо за стенкой, понимаю, что люди бывают разные: некоторые сделают, потому что хотят, а некоторые схавают со слезами на глазах, потому что любят.

Получалось у меня быть ловеласом, признаться, плохо. Мои подкаты в полупьяном угаре больше походили как попытка взять Сашу на слабо. Но я делал всё, чтобы отвлечь их с Юрой друг от друга, чем изрядно её взбесил. С появлением моего троюродного брата на кухне она явно оживилась, преисполнившись желания потрахаться с ним, а тут такой облом в виде меня. Суть нового спора с ней не запомнил, но закончилось всё очередной попыткой взять её на слабо.

– Да что ты можешь то? – начинаю быковать на неё, – у тебя кишка на всё тонка.

– По роже тебе врезать не тонка! – отвечает Саша, – хочешь попробовать?

– Ты? Мне? – я усмехнулся, – ну, давай! Попробуй. Я даже в ответ бить не буду. Я